Замок серебряной розы - Анна Снегова
И осталось лишь серое, абсолютное Ничто вечного покоя.
Как будто на меня кто-то накинул плотную пелену – и отсёк от всего окружающего мира. Как будто я утонула и погрузилась на дно, завязла в иле, осталась там лежать, медленно покачиваясь и опутанная водорослями с ног до головы.
Не умирала, но и не жила.
Лишь единственный раз что-то тронуло мою душу – какое-то смутное воспоминание…
Чёрные глаза смотрят на меня.
Они добрые, эти глаза, они всё понимают. Я уже видела их когда-то.
Сон? Кажется, я снова вижу сон.
Твёрдость рукояти в моих пальцах.
Кто-то что-то говорит… я должна это сделать… что сделать?
Как странно. Но это ведь просто сон? Снова, как тогда. Я досмотрю его до конца, и всё закончится. До следующего раза.
Так просто – нужно лишь досмотреть. Нужно лишь сделать то, что просит голос. Чтобы снова погрузиться в беспамятство. Чтобы не пустить боль, которая уже почти, которая уже караулит где-то рядом, хочет снова вцепиться в мою многострадальную душу.
Ну давай. Закончим сон. Как обычно. Ты же столько раз это делала – правда, девочка? Давай. Ничего не изменится. Для тебя. Для тебя уже всё предрешено.
Ведь предрешено же, да?
К чему бороться.
К чему, зачем ты каждый раз, снова и снова пытаешься изменить этот сон? Так ты лишь причиняешь больше боли самой себе. Разве можно изменить то, что предопределено?
Смирись.
И ты снова обретешь покой.
Ты же этого хотела?
Что тебе до него.
Он чужой.
Он тебе никто.
Есть только ты.
Ты одна.
Ты одинока.
Ты свободна.
Ты…
- Ну же! Давай, не бойся. Просто сделай это. Всё будет хорошо… Лягушонок.
Что-то мокрое на моей щеке. Срывается с краешка ресницы, медленно бежит вниз горячая капля.
Как давно я не чувствовала этого. Ни тепла, ни холода… вообще ничего. Как я могла забыть?
И эти чёрные глаза.
Ему не всё равно.
Они добрые – они всегда были добрыми ко мне. Даже сейчас, когда остриё кинжала вот-вот сорвётся вниз, упадёт последним ударом… они печалятся обо мне, эти чёрные глаза.
Онвсегда обо мне заботился.
И он пришёл за мной. Сюда, в это страшное место. Чтобы вырвать мою душу из цепких лап покоя, который неотличим от смерти. Он пришёл сюда, я знаю.
Это не сон.
И я больше не одна.
А значит – не могу допустить… не могу, просто не могу совершить того, чего просит шёпот гиара в моей голове.
Пусть это будет кровь.
Пусть…
Главное, чтобы – не его.
Больше не могу удерживать колоссальной мощи, с которой мою руку тянет вниз. Как будто гора навалилась сверху и заставляет клинок рухнуть с высоты.
Но у меня ещё осталась крохотная крупинка свободы воли. Что-то, чего они так и не сумели отнять.
Эту последнюю частицу воли я трачу на то, чтобы поставить между остриём – и сердцем человека которого люблю – свою левую ладонь.
Клинок рассекает плоть.
Дикую боль я встречаю почти с радостью.
Значит, я жива.
Сознание меркнет, и я падаю прямо в руки тому, которого ждала всю свою жизнь. И мне всё равно теперь – любит или не любит.
Главное, что люблю я.
Если цена жизни – смерть, я готова заплатить такую цену.
- Только попробуй умереть на моих руках, Лягушонок! – резко и твёрдо заявляют над моей головой. Прижимают сильнее. Прижимают крепко. – Я тебе не разрешаю. Слышишь?
Тело немеет. Это к лучшему – хоть немного глушится адская боль, теперь ещё и в центре лба. Кажется, лопнул гиар, разлетелся осколками. И кажется, он так сильно пророс в меня невидимыми корнями, что это никогда теперь не исправишь.
За плотно закрытыми веками – темно. Вокруг какая-то суета, вскрики, грохот, что-то рушится, кто-то сражается… но у меня нет сил даже открыть глаза и посмотреть.
А потом в моё тело буквально хлынул целебный поток энергии.
Ричард.
Это он.
Никогда не задумывалась – как странно, что природной магией этого до мозга костей боевого мага является лечебная магия. В этом есть какой-то парадокс… и в то же время самая пронзительная правда жизни.
Мне становится тепло – так тепло!
И невыносимо хочется спать. Заснуть глубоким сном.
Не тем, мутным и страшным сном-беспамятством.
А исцеляющим, крепким и добрым сном. В обнимающих меня руках.
Бороться нет больше сил, и я так и делаю. Сквозь сон ощущая, что меня куда-то несут… уносят… от прошлой жизни, от прошлых кошмаров. По дорогам чужих миров. Которые мне теперь предстоит познать.
Глава 2
Глава 2
Странный запах.
Я такого никогда не ощущала – волшебный, сладкий как мечта, свежий как ветер.
Открываю глаза – и вижу прямо перед своим лицом синие розы.
Немедленно усаживаюсь, не обращая внимания на дурноту.
Видела как-то именно такие – но они не пахли. Потому что были изображены на доспехе. И я понятия не имела, что у них на самом деле такой нереальный аромат.
Целый букет синих роз – в вазе на тумбочке. Странный цвет дерева, белый. Ещё более странно то, что в вазе нет воды и они стоят там, кажется, сами по себе. Но при этом почему-то не вянут и продолжают одуряюще пахнуть, как живые. Наверное, запах и вывел меня из тяжёлого беспамятства.
Любопытство побуждает осмотреться.
Кровать, на которой лежу – она размером с комнату, в которой я жила когда-то. В прошлой жизни.
Комната тоже немаленькая, здесь бы развернулась даже лошадь.
Осторожно откидываю край тёплого одеяла, высовываю босые ноги. Приходится практически спрыгивать с края кровати. Мне положили столько перин, как будто я хрустальная, ей-богу.
Приказываю своей глупой башке перестать кружиться. Не с первого раза, но вроде бы слушается.
На мне ночная сорочка из белой плотной ткани, на завязках под горло. До сих пор чьими-то духами пахнет, значит, кто-то одолжил. Кто-то явно меня повыше, так что подол почти стелется по полу, да и в широких рукавах утопаю. Но мне нравится. Уютная вещь. С такой сорочкой и одеяла-то никакого не надо.
Первое, куда я побежала, было зеркало. Я его очень быстро засекла в одном из углов комнаты, хотя в ней было столько других интересных вещей, что больше это всё напоминало музей древностей. По одной этой комнате я бы узнала о местных эллери в тыщу
