Эйрин и Залкос, бог Хаоса - Эмпирика Аттонита
— У-у-умница, — довольно похвалил он, растягивая слоги, и издал такой сладкий вздох, что у неё внутри всё затрепетало. — Видишь, нечего было бояться.
Его слова, как заклинание, помогли ей расслабиться и отдаться моменту. Она почувствовала, как волны наслаждения накрывают её с головой, и с каждым его движением она всё больше терялась в этом вихре чувств. Залкос продолжал гладить её волосы, его прикосновения были нежными и заботливыми, и это придавало ей уверенности.
Каждый его толчок был как волна, накатывающая на берег, смывающая все сомнения. Эйрин чувствовала, как её тело, словно само знающее, что нужно делать, откликается на его движения, и это было как магия — сильная, захватывающая, не оставляющая шансов на сопротивление.
Слёзы, катившиеся по её щекам, были не только от боли, но и от глубокой радости: она наконец-то чувствовала себя живой, свободной, способной любить и быть любимой.
Когда наслаждение стало нестерпимым и внизу живота что-то взорвалось, разливаясь по телу мощной пульсацией, её мышцы крепко сжались, а из её груди вырвался громкий крик:
— Залкос, я люблю тебя!
В ответ на её слова он сделал последний сокрушительный толчок и издал глубокий удовлетворённый вздох, и она ощутила, как изнутри её заливает жидкий огонь.
Он упал на её грудь, тяжело дыша, и она чувствовала, как часто бьётся его сердце в такт её собственному ритму, а между ног продолжает пульсировать его орган, который он не спешил извлекать.
— Эйрин… — прошептал он, и в его голосе слышалось восхищение. — Ох, Эйрин…
Когда он наконец выскользнул из неё и встал, она ощутила, как по её бёдрам стекают горячие струйки, и, поглядев на себя, увидела, что прямо на алтаре остались следы разврата, смешанные с её кровью.
— Залкос… — она потянулась к нему, желая вновь ощутить тепло его тела, но с ужасом увидела, как его губы изогнулись в насмешливой ухмылке.
Эйрин замерла, пытаясь осознать, что произошло. В ней смешивались чувства: радость от близости и тревога от того, что что-то было не так.
— Залкос, что случилось? — её голос дрожал, и она почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— О, ты действительно думала, что это для меня что-нибудь значит? — произнес он с сарказмом. — Похоже, ты слишком наивна, чтобы понять, что это лишь игра. Ты просто одна из многих, кто попался на мой крючок.
Его прекрасные бездонные глаза теперь смотрели на неё с презрением, и от этого взгляда, от его насмешливых слов её сердце замерло, а дыхание остановилось, и она почувствовала себя так, словно готова была умереть.
— Залкос, умоляю… — беспомощно прошептала она, всё ещё протягивая к нему руки, но ухмылка на его губах становилась всё более жестокой. — Залкос… не оставляй меня.
Она почувствовала, как слёзы накатывают на неё с новой силой и её надежды разбиваются вдребезги. Она хотела закричать, хотела, чтобы он увидел, как ей больно, но вместо этого осталась только безмолвная агония.
— Ты не можешь просто так уйти, — произнесла Эйрин, её голос стал тихим и полным отчаяния, по её щекам катились слёзы, оставляя за собой горячие дорожки, а руки опустились, как будто потеряли всю силу. — Я не смогу жить без тебя.
Залкос шагнул назад и принялся натягивать свою мантию.
— Это твоя проблема, Эйрин, — холодно ответил он, всё ещё ухмыляясь. — Ты была хорошей девочкой и доставила мне удовольствие, но в моём мире нет места для таких, как ты.
Она почувствовала, как её сердце разрывается на части, и на смену жару, в пылу которого она сгорала минуту назад, приходит ледяной холод.
И в этот момент храм, наполнившийся тьмой Залкоса, озарился нестерпимо ярким светом. Она зажмурилась, закрывшись рукой, и услышала грозный голос:
— Младшая жрица Эйрин, ты осквернила святое место! Я — Спирос, отец богов, и я тебя не пощажу!
Глава 3. Залкос
Залкос и Эйрин стояли у алтаря, словно поражённые молнией: свет был таким ослепительным, что его яркость проникала даже сквозь закрытые веки. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шёпотом ветра, который уносил с собой последние остатки их похоти, оставив лишь горечь и страх. Когда сияние начало рассеиваться, Залкос открыл глаза и посмотрел на Эйрин с презрением, понимая, что она была лишь пешкой в этой игре, которую он сам затеял. Она всё ещё была обнажённой со следами разврата на своём хрупком теле, которое тряслось крупной дрожью, а по щекам ручьями текли безмолвные слёзы.
Её слабость была ему отвратительна. Она, полная надежд и мечтаний, позволила себе быть соблазнённой, веря, что его тьма может дать ей свет. Как же она была наивна! Он не испытывал к ней ни капли любви или сострадания: она была просто очередной жертвой, которая попалась в его сети. И вот теперь, когда Верховные боги во главе со Спиросом окружили их, Залкос начал осознавать, что расплата неизбежна, но он не собирался сдаваться без боя.
Величественный Спирос в обличии высокого мужчины с длинными белоснежными волосами, развевающимися на ветру, в такой же белоснежной мантии стоял перед ними, его прекрасное лицо оставалось бесстрастным, а глаза сверкали как звёзды, и бог Хаоса ощущал, как его сила проникает в каждую частицу этого священного места.
Справа от него находился Энеко, глас Спироса, Творец людей, с ярко-рыжими кудрями и огненными глазами, на голову ниже главного бога, на его юном лице читалась боль. Слева была Тамина, его сестра-близнец, богиня Душ, оба в длинных красных одеяниях с рубиновыми амулетами на шеях. Рядом стояли Азим — покровитель Природы — и Фэйн — хранитель Власти — в облике царственных юношей со светлыми волосами в зелёной и пурпурной мантиях с замысловатыми символами, вышитыми на груди, и всё, что чувствовал Залкос — это презрение и отвращение к этой жалкой компании надменных святош, возомнивших себя правителями вселенной.
— Ты осквернил святое место, Залкос! — произнёс Спирос, его голос звучал, как гром среди ясного неба. — Ты соблазнил жрицу, нарушив её священные обеты.
Залкос не мог сдержать усмешку. Они все были такими наивными, веря, что Порядок может победить Хаос, лишь он был свободен, и это было его истинное наслаждение.
Взгляды Верховных богов были полны молчаливого осуждения, и это лишь подстегнуло его ярость.
— Младшая жрица Эйрин, — сказал Спирос, его голос стал мягче, но в нём звучала угроза. — Ты осквернила мой алтарь, и за это ты понесёшь наказание.
Залкос наблюдал, как она дрожит, её глаза были полны слёз и страха, но в этот момент ему было всё равно. Он не испытывал к
