Война Трёх ведьм - Рита Корвиц
— Бабуль, я дома! — кричит Ланика, проходя в соседнюю комнату. — Диона и Адея тоже со мной.
Кухня небольшая, вмещающая в себя круглый столик с парой стульев, маленькую печку и каменную столешницу, соединённую со стеной. На самой стене висят сушёные травы и стоят на полочках различные баночки. На столе дымится сладким паром пирог. Мадам Боме стоит с накинутой на плечо тряпкой. Слепые с рождения глаза смотрят в пустоту, руки водят по каменной столешнице.
— Девочки мои, — улыбается пожилая женщина. — Проходите, садитесь за стол, не толпитесь в проходе. Адея, милая моя, я как раз приготовила пирог, тыквенный, как ты любишь.
— Неужели ты готовила его весь день, бабуль? — спрашивает Ланика, помогая женщине сесть за стол.
— Ну что ты такое говоришь, ведьмочка моя, нет конечно, — улыбается Аге́ла Боме. — Это второй пирог я приготовила. Первый сама в одиночку съела, уж простите старую.
Девочки смеются, накладывая себе по куску сладкого кушанья. Беседа, лёгкая и непринуждённая, течёт ручьём. Девушки рассказывают о прошедшем дне, школьных занятиях. Упоминают Ариаль и произошедшее с ней в коридоре. Ланика хвастается успехами Дионы в огненной магии, на что последняя недовольно закатывает глаза, но щёки заливаются румянцем.
— Ох, девочки, — улыбаясь одними уголками губ, качает головой мадам Боме. — Это так хорошо, что вы не забываете то, какой должна быть сущность ведьмы.
Женщина тяжело вздыхает, переставая улыбаться и переводит невидящий взгляд на окно.
— Я помню то время, когда ведьмы были свободны. Наша магия, наша природа… Мы всегда были единым целым. Ведь Богиня подарила нам эту жизнь, чтобы мы сохраняли в ней баланс. Мне так грустно от того, что вы этого не застали. Не застали тех дней. Когда каждая ведьма и каждый ведьмаг изучали магию свободно, пропускали её через своё тело, находили в ней покой. Ох, боюсь я больше никогда не настанут те прекрасные времена.
— Не говорите так! — восклицает Диона. — Я обещаю вам, мы вернём ведьмам свободу! А Вителия ещё пожалеет, что когда-то захватила наши земли.
Мадам Боме тепло улыбается. В невидящие глаза смотрят на молодую ведьму с теплотой.
— У твоей матери, Диона, были такие же амбиции в твоём возрасте, — женщина протягивает руку, накрывая чужую ладонь своей. — Пообещай, что не растеряешь их на своём пути.
Диона кивает.
— Обещаю.
Глава 2. Магобой
Шумно. Кто-то бесцеремонно толкает в плечо и, смазано извинившись, скрывается в бурной толпе учащихся. Диона потирает ушибленное место, возвращая взгляд на Ланику.
— Я не понимаю, почему ты не хочешь. Это ведь такой почёт — быть Верховной Жрицей, — спрашивает Адея у рыжеволосой подруги.
— Может раньше это и было почётом, но сейчас… — Ланика вздыхает. — Быть пешкой в руках короля у меня нет никого желания. Прости, Диона.
— Не извиняйся, — качает головой Диона. — Матушка стала Верховной Жрицей с надеждой хоть как-то помочь ведьмам, снизить влияние короля. Но после смерти отца она полностью опустила руки и, как ты и сказала, стала пешкой в игре Его Величества. Всю жизнь корит себя за это.
Ланика ничего не говорит, лишь гладит по спине. Адея, выглядывая из-за её плеча, ободряюще улыбается. Девушки выходят в главный холл школы. Учащихся становится меньше.
— О, это же Глио́н и А́фер, — говорит Диона, указывая в сторону спускающихся по лестнице парней. — А кто это с ними?
Переведшая взгляд на лестницу Адея тихо взвизгивает и прячется за спиной Ланики. Последняя ухмыляется, маша заметившему их Глиону и отвечает Дионе:
— Э́рбин Клеро́. Перевёлся из Игг-Колонской академии, вчера первый раз пришёл на занятия. Достаточно умён, но как по мне слишком нагл.
Диона провожает новенького внимательным взглядом. Статная фигура, облачённая в школьную форму и уверенная походка. Девушка заинтересованно хмыкает, встречаясь с парнем взглядом. Ярко-жёлтые глаза из-под густых бровей быстро пробегаются по её фигуре. Эрбин скрывается в толпе вместе с одноклассниками.
— Только не говори, что он тебя заинтересовал, — выгибает бровь Ланика.
Адея выглядывает из-за её спины и оглядывается. С белоснежной шеи медленно сходят розовые пятна смущения.
— Его глаза, — задумчиво отвечает Диона. — Это необычно. Разве жёлтые глаза не являются отличительной чертой правящей верхушки Ихт-Карая?
— Да, — кивает Ланика. — Из-за этого пошёл слух, что Эрбин — тайный сын шерона.
— Но у шерона нет детей, — хмурится Адея. — Да и если бы был сын, зачем отправлять его сюда?
Ланика пожимает плечами. Девушки выходят на тренировочную площадку, где уже собрались все старшие классы. Ланика отходит к своим одноклассникам, а Диона и Адея садятся за трибуны.
— Сегодня тренируем атаку, — гремит зычным голосом мистер Ванн, преподаватель по магобою. — Я распределю вас на пары. Правила вы знаете: не применять запрещённые заклинания, никакой крови, никаких травм, никакой магии огня. Дерёмся, пока противник не окажется на земле. Всё поняли? Молодцы. А теперь живо переодеваться и на поле. У вас пять минут.
Ученики уходят, а рядом с Дионой садится Глион.
— А ты почему здесь? — спрашивает она. — Неужели не участвуешь в магобое?
— И тебе привет, — улыбается парень. На его щеках появляются милые ямочки. — Да, ты права. Получил освобождение от тренировок по состоянию здоровья.
— Богиня, надеюсь всё в порядке, — вздыхает Адея, смотря на парня с беспокойством.
— Да, всё нормально, просто длительные бои слишком тяжелы для меня.
— Хм, может это и к лучшему, — шепчет про себя Диона и переводит взгляд обратно на площадку.
Ученики уже переоделись, и мистер Ванн начал распределять их по парам.
— Ланика Боме и Роксана Эйкен. Демей Бауэрман и… — мужчина проходится по списку взглядом. — Афер Плат.
Адея не сдерживает писк, тут же зажимая себе рот рукой. На звук поворачивается Афер. Встретившись с девушкой взглядами, он машет ей рукой, улыбаясь. Адея, испуганно вытаращив глаза, прячет лицо в ладонях. Улыбка с лица Афера пропадает, пальцы неловко дёргаются. Он поворачивается обратно.
— Я думаю тебе стоит признаться Аферу в своих чувствах, — говорит Глион. Кончики его губ чуть приподняты.
— Верно, — кивает Диона. — Сколько ещё ты будешь изводить себя?
Адея отнимает руки от лица и смотрит на друзей, жалостливо скривив брови.
— Не могу я ему признаться, — говорит она, комкая в руках манжету униформы, украшенную вышивкой. — Если мои чувства окажутся отвергнутыми, я просто умру от стыда… или от невзаимной любви.
— Мне кажется ты немного преувеличиваешь и всё будет намного проще, — в глазах Глиона блестят хитрые искринки.
Над тренировочной площадкой вновь раздаётся громкий голос мистера Ванна.
— Итак, пары распределены. На
