Ведьма для беты - Ника Калиновская

— Эй, малышка, не дрейфь, я умею быть нежным, — протянул он тягучим голосом, и это стало последней каплей.

Короткий замах, резкий взмах, и вот уже моя импровизированная дубина летит в сторону его челюсти.

— Кия! — боевой клич, достойный самурая, сорвался с моих губ ровно в тот момент, когда лопата с хрустом впечаталась в его лицо.

Парень глухо охнул и рухнул на пол, разметав конечности в стороны, словно потерявший сознание боксер после нокаута.

— Ой, — только и смогла выдохнуть я, не веря, что только что уложила взрослого мужика одним ударом.

Руки дрожали, сердце колотилось где-то в горле, а в голове мелькнула паническая мысль: А вдруг я его убила?! Сделав осторожный шаг вперёд, я присела рядом и протянула руку, собираясь проверить пульс, но в этот момент его тело вдруг затряслось.

— О нет, это предсмертные судороги?! — в ужасе подумала я, застыв на месте, но уже через секунду поняла, что всё гораздо хуже.

Парень резко поднялся, сел и залился таким громким, раскатистым хохотом, что я от неожиданности уронила лопату.

— Вы случайно не родственники? — выдохнул он сквозь смех, вытирая слёзы с уголков глаз.

Я моргнула.

Я всё ещё пыталась прийти в себя. Мой мозг явно отказывался нормально функционировать после всего, что только что произошло. Ну ещё бы — сначала меня запирают в кладовке, потом я калечу человека (или, по крайней мере, думаю, что калечу), а теперь этот самый человек весело лыбится, будто мы лучшие друзья, которые просто подурачились.

— А?.. Ч-что?.. — выдавила я, не в силах составить нормальное предложение, потому что шок от происходящего всё ещё не отпускал.

— Да знаю я тут одну любительницу лопат, — рыжий снова ухмыльнулся, но на этот раз не так вызывающе, а скорее даже приятно. Ну хоть что-то человеческое в нём есть…

Я только собралась как следует его отчитать, но тут в сарай (а это, похоже, всё-таки сарай, а не кладовка, как мне казалось раньше) вошёл второй парень.

— Что тут у тебя, Дик? — И вот тут у меня пропал дар речи окончательно.

Если рыжий был воплощением нахальства и самодовольства, то этот… этот был грёбаным рекламным постером. Высокий, блондин, глаза цвета летнего неба, да ещё и с таким ухмыляющимся выражением лица, будто его единственная миссия в жизни — разбивать женские сердца.

— Ого, какая красотка! Ещё и рыжая, — заметил он, лениво проведя ладонью по светлым волосам.

Я, разумеется, не ждала от него чего-то глубокого, но обсуждать меня при мне?! Это, вообще, нормально?!

— Слюни подбери, она моя, — тут же встрял Дик, который, видимо, уже поставил на мне метку собственности.

Я моргнула, не сразу осознавая смысл сказанного, а когда осознала, во мне вспыхнуло дикое желание протестовать.

— Пардон? — мысленно переспросила я, чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения.

— Вообще-то, я своя собственная, так что руки прочь, оба, — метнула на парней предупреждающий взгляд и, сделав шаг в сторону, крепче сжала лопату, словно это был верный меч в руках доблестного воина.

Блондин, вместо того чтобы отступить или хотя бы сделать вид, что воспринял мои слова всерьез, вдруг громко и заразительно рассмеялся. Смех у него был легкий, искренний, будто я только что выдала лучший анекдот на свете.

— Да у тебя прямо тяга к девушкам с лопатой! — выдал он между приступами веселья, и его брат, рыжий наглец, который только что пытался ко мне подкатить, вдруг тоже прыснул.

— Это, знаешь ли, признак страсти, — поднял вверх указательный палец и проговорил абсолютно серьёзно, не сводя с меня глаз.

Я чуть не поперхнулась воздухом.

— Признак чего?! — переспросила, вцепившись в лопату, словно в спасательный круг.

— Страсти, малышка, страсти.

— Сейчас будет признак убийства, — процедила, злобно прищурившись.

Но надолго меня не хватило. Не выдержав этой абсурдности, я тоже рассмеялась. Ну и ситуация! Захлопнулась в каком-то сарае, стукнула незнакомца лопатой, а теперь еще и стою, смеюсь с ним и его братцем, будто старые приятели.

Рыжий, наконец, сделал шаг вперед и протянул мне руку, с улыбкой, от которой у меня на секунду сбился ритм дыхания.

— Дикон Фолкнер. Можно просто Дик. А этот охламон — мой брат, Джон Фолкнер, — представился он с видом человека, который уверен: его имя говорят не в первый раз и точно не в последний.

Я чуть замешкалась, но все же пожала протянутую ладонь, ощущая легкую сухую теплоту его пальцев.

— Мирослава Ларина, — наконец произнесла я, все еще держа лопату в другой руке, не до конца доверяя этим двоим.

— Красивое имя, — с интересом протянул Джон, склонив голову набок, как будто пытался разгадать какую-то загадку.

Я нервно кашлянула, вспоминая, что вообще-то мне давно пора домой.

— Простите, но мне нужно уходить. Я и так здесь подзадержалась, — произнесла, осторожно оглядываясь, не дай бог, опять какая-нибудь дверь захлопнется за моей спиной.

Я, крадучись, двинулась к двери, боком, словно краб, стараясь не делать резких движений. Кто знает, вдруг эти двое передумают отпускать меня просто так? Добравшись до выхода, я поспешно юркнула наружу, собираясь наконец-то сбежать подальше от этой странной ситуации, но… застыла, ошарашенно оглядываясь.

Мамочки, где это я?!

Вместо привычного офисного коридора или хотя бы грязного двора с мусорными контейнерами, передо мной раскинулась улочка, словно сошедшая со страниц исторического романа. Величественные, богато отделанные здания, больше похожие на дворцы или роскошные поместья, тянулись вдоль мостовой, вымощенной крупными, неровными каменными плитами. Воздух наполнял тонкий аромат дымка и чего-то пряного, а люди, одетые в явно старинные наряды, неспешно прогуливались, совсем не обращая на меня внимания.

Я моргнула, но картинка не исчезла.

— Так, стоп, — пробормотала, делая пару неуверенных шагов назад.

И тут, как назло, прямо на меня, скрипя колесами, покатилась чертова карета! Самая настоящая! Лошадь, запряженная в нее, встряхнула гривой, а кучер, облаченный в плащ с высоким воротником, хлестнул вожжами, подгоняя транспорт.

— Да ну нафиг! — выпалила я, от неожиданности вскинув руки и моментально пятясь назад.

Едва не споткнувшись, я влетела обратно в сарай (или как там это называлось в средние века?) и с грохотом захлопнула за собой дверь, прижимаясь к ней спиной. Сердце колотилось так, будто я пробежала марафон, а в ушах стучало от избытка адреналина.

Братья Фолкнер даже не шелохнулись. Они все так же стояли на своих местах, как будто мое внезапное возвращение их совсем не удивило.

— Глюки… Это все глюки… — пробормотала я, проводя рукой по лицу. — Наверное, я все еще в кладовке фирмы, страдаю от обезвоживания и уже начала