Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Юлия Марлин
— Не накручивай себя заранее, — нянюшка Риза подколола к прическе непослушный огненный локон и этим завершила мой идеальный образ. — Ты ему понравишься.
Какое счастье, что она оказалась права.
Встреча с Артуром была подобна сказке. Нас подвели друг к другу и, представив, оставили наедине. Посмотрев ему в глаза, я поняла, что пропала. Высокий, темноволосый маг был облачен в темно-синий костюм с отделкой из серебра. Каштановые волосы перетягивала широкая лента. В серо-зеленых глазах плескался интерес. На губах стыла улыбка, ввергающая неискушенное девичье сердце в бурный трепет.
Даже не заметила, как Арт пригласил:
— Подарите мне танец, милая Анжелина?
Мы кружились под звуки музыки, смеялись, болтали обо всем на свете и мне, казалось, жизнь постепенно налаживается. А когда он украдкой подарил мне мой самый первый страстный поцелуй, влюбилась без памяти.
Прощаясь, жених держал мои руки в своих и клялся, что будет считать дни до нашей свадьбы. Вернувшись домой, я на крыльях влетела в спальню и, закружив первую попавшуюся на пути горничную, со смехом рухнула на кровать.
Это был последний счастливый вечер.
А потом пришла страшная весть. Отца вместе с бригадой рабочих погребло заживо в фамильных шахтах. Все попытки их спасти провалились.
Долгое и тщательное расследование имперских законников окончилось безрадостным вердиктом: обвал произошел вследствие размытия горных пород. Дело перевели в разряд несчастных случаев и быстро закрыли. Лишь благодаря усилиям дальнего родственника по материнской линии, поиски отца возобновились, а он вновь был внесен в список временно живых.
Поскольку с исчезновением папы ежемесячные выплаты по долговым обязательствам прекратились, родовое поместье и все принадлежащие роду дель Сатро земли (наследниками коих являлись мы с братом, ибо матушка к этому времени давно почила), изъяли за неуплату и выставили на торги.
Так я и Эд стали нищими.
… Я прошлась пальцами по растрепанным волосам, отбросила за спину и поднялась. Темные отголоски сна еще бурлили в крови, отнимали жизненные силы и чтобы хоть немного укрепить ослабшее тело, я склонилась к тазику с водой и ополоснула лицо.
— Опять проспала? — Раздался за спиной грубый окрик.
В проходе стояла тетка Матильда и недовольно постукивала мыском сапога о пол. Дородная, великовозрастная, с пышным бюстом и острая на словцо, хозяйка придорожной таверны «Медовый источник» по праву считалась грозой здешнего городка. Черные волосы, сплетенные в косу, лежали на мощном плече. Руки уперты в необъятные бока. Из темных глаз сыпались искры. Даже ее муж — дядя Роберт редко вступал с Матильдой в спор. От того, если миссис ван Хольт начинала бушевать, утихомирить ее было некому.
Правда, быстро вскипая, она так же быстро остывала, а после падала на стул и, перехватывая поднесенное подавальщицей полотенце, принималась обмахивать пунцовое лицо в капельках пота. И вокруг на долгие минуты опускалась звенящая тишина.
— Чего замерла, — рявкнула «тетушка». — Даю десять минут. Одевайся. С самого утра в таверне от посетителей нет отбоя. А тут дрыхнешь, бессовестная. Забудь прежнюю жизнь. Ты теперь — нищая. Скажи спасибо, что приютили, а то бы сейчас побиралась по кварталу бедняков, или работала на панели, как та девица из обедневшей семейки Бессаро. Как там ее… мисс Сюзанна.
Я скрипнула зубами.
Матильда ван Хольт являлась дальней родственницей Галлена дель Сатро. Про таких говорят: седьмая вода на киселе. Когда наши земли отнял суд, Матильда и Роберт милостиво приютили его дочь у себя. Правда, сразу же поставили условие. Кров над головой надо отрабатывать. В итоге, уже на следующее утро я нацепила форму подавальщицы и отправилась разносить заказы.
Первый месяц от унижения и стыда я рыдала в подушку.
Отчаяние разрывало душу на части и пронзало сердце иглами безысходности. Мир перевернулся, растоптав дворянскую гордость и благочестивое воспитание. Я оказалась прикована к месту, от которого к горлу все чаще подкатывает тошнота, к людям, что меня ненавидят, к реальности, где мне уготована жизнь прислуги.
Последний лучик за который я отчаянно цепляюсь — мой Арт. Мы по-прежнему обручены. До свадьбы еще долгих пять месяцев, но, если такова воля Изначальных, я не буду лить слёзы. Артур штель Ферр благородный человек, и сдержит данное отцу обещание, возьмёт меня в жены.
— Быстро, быстро, — звонко хлопнув перед носом, Матильда вышла в коридор. С лестницы донесся скрип подгнивших ступеней и шелест платья.
Я плеснула водой в лицо, сбросила ночную сорочку и натянула бордовое платье грубого кроя и белый передник.
О мутные стекла маленькой спальни бились капли летнего дождя.
На дворе стояло позднее утро, было холодно и серо. Небо закрывали синие тучи. Чернота в разрывах навевала мысли о голодных пастях чудовищ. На заднем дворе таверны был разбит маленький садик. Кучерявые кроны яблонь и слив раскачивал сильный ветер, гнул к траве лилии и орхидеи.
К вечеру город накроет туман, и я опять буду сидеть в своей комнате в одиночестве и перечитывать старый роман.
Будь родители живы, мы бы уже укатили на юг Норденвэлла к горячим целебным источникам, а потом отправились в долгое путешествие по Империи; ночевали в лучших гостиных дворах и посещали ярмарки и балы.
Пустота пробралась в душу могильным холодом.
Стало так горько, что я невольно всхлипнула, но сразу задавила порыв. Нельзя. Когда Матильда это видит, то начинает обвинять в неблагодарности. Хватит. Наслушалась за полгода. Больше не позволю над собой измываться.
Собрав волосы в шишку, обула туфельки без каблуков и выскочила на лестницу. На правой туфле зияла дыра, забавно обнажая мизинец. Я как-то сказала об этом тётушке, попросив новую обувь, на что получила грубый ответ:
— С твоими запросами по миру пойдешь. Довольно того, что ты занимаешь в моем доме кровать, и ешь три раза в день. Ступай работать, Анжелина.
* * *
В таверне было очень шумно.
Под потолком толклись облачка табачного дыма. Посетители занимали столики, громко смеялись, бренчали посудой и требовали добавки.
Едва я приблизилась к стойке, тетя вручила тяжелый поднос.
— Неси к столику номер пять. И мигом обратно.
Там кутила компания нетрезвых молодых людей. Двое слушали, а третий о чем-то выразительно рассказывал, размахивая кружкой имбирного пива с пенными хлопьями.
— … а я ей отвечаю, тебе только троллей соблазнять. Ни один в здравом уме с тобой не ляжет. Ты уродлива, как побочная дочь падших демонов Арруана…
Его приятели расхохотались. Я приблизилась, и сальный взгляд рассказчика предсказуемо пробежался по моей фигуре.
— Здравствуй, милая. Давно работаешь «В источнике»?
— Не очень, — ответила, выставляя
