Вардаэсия (ЛП) - Нони Линетт
Примерно через десять минут прогулки по облачному ландшафту Алекс приблизилась к двум огромным золотым воротам, уходящим высоко в небо. Они были открытыми, приглашающими, но это не делало их и город, в который они вели, менее пугающими.
Дело в том, что Алекс понятия не имела, что делать и куда идти, как только вошла в золотые владения. Хотя она могла понимать язык Тиа Ауранс благодаря своему внутреннему переводчику, Алекс не могла говорить на нем и понятия не имела, смогут ли они понять общий язык Медоры… или Фрейи. Все больше и больше она понимала, что ей следовало задать Аторе несколько уместных вопросов, прежде чем отправиться в его родной мир.
Глубоко вздохнув, девушка шагнула через ворота; план состоял в том, чтобы найти первого человека, которого сможет, и попытаться сообщить, что ей нужно поговорить с тем, кто был главным. Алекс понятия не имела, сработает ли это, но это было лучшее, что она могла придумать.
Как оказалось, ей не нужно было утруждать себя обдумыванием своих вариантов, потому что, как только она переступила порог, по ее спине пробежала дрожь, за которой последовало ощущение, похожее на укол иглы в висок.
Она вскрикнула от острой боли, достаточной агонии, чтобы упасть на колени. Не в силах отбить невидимую атаку, она упала на облачную землю и потеряла сознание прежде, чем смогла хотя бы задуматься о том, что произошло.
***
Впервые за несколько дней Алекс почувствовала себя комфортно и непринужденно. Ее голова лежала на чем-то мягком, а нежные пальцы играли с ее волосами, и это ощущение заставляло все тело расслабиться.
Она не хотела открывать глаза, не хотела обнаружить, что это был сон, и проснуться в реальности того, что все еще находится в бесконечной пустыне. Но потом Алекс вспомнила, что уже покинула пустыню.
Облака.
Вспомнила, что видела радужные облака. И город из золота и бриллиантов, такой яркий, что даже воспоминание обожгло ей глаза. Вспомнила, как прошла через врата, которые привели к тому, что ее ударили иглой в мозг из неразличимого оружия. И вот теперь она была здесь, больше не испытывая боли… даже совсем наоборот.
Моргая, приходя в себя, Алекс потребовалось мгновение, чтобы понять, где она находится. Или, скорее, почему она была там, где была, и с кем была.
Потому что, насколько она могла судить, она лежала, положив голову на колени Кайдена.
— Привет, Спящая Красавица, — сказал он, мягко улыбаясь ей сверху вниз. — Как головная боль?
Его слова были тихими, как будто он боялся причинить ей еще больше боли. Ей пришлось бороться с тем, чтобы не растаять от его заботы. Вместо этого она заставила себя сесть и, не колеблясь, наклонилась вперед и обхватила его руками.
Пораженному, ему потребовалась секунда, чтобы ответить на ее объятия, но затем его руки обхватили ее за талию, крепко прижимая к своему теплому, сильному телу.
Алекс потребовалось больше времени, чем следовало, чтобы отпустить его. И когда она, наконец, отпустила его, то изо всех сил пыталась не посмотреть ему в глаза, смущенная своим проявлением привязанности. Но он протянул руку и приподнял ее подбородок, пока она не встретилась с ним взглядом.
— Не то чтобы я не ценил крепкие объятия, но ты не хочешь сказать мне, для чего это было? — спросил он.
Алекс подавила желание оглянуться через плечо, когда ответила:
— Я просто… я беспокоилась о тебе. Когда я прибыла, а тебя не было со мной… Я не знала, что произошло.
Выражение лица Кайдена потеплело, и он убрал руку с ее подбородка, чтобы заправить прядь выбившихся волос ей за ухо.
— Я тоже беспокоился о тебе. Я думал, ты доберешься сюда гораздо раньше. И когда тебя не было…
Он замолчал, но ему не нужно было заканчивать, так как Алекс могла видеть беспокойство, застывшее в его глазах.
— Что с тобой случилось, Алекс? — спросил он. — Когда они привели тебя сюда, ты была в полном беспорядке.
Жар залил ее щеки при мысли о том, как ужасно она, должно быть, выглядела по прибытии. Безжалостное пребывание в пустыне сделало ее кожу обветренной как от ожогов ветра, так и от хлещущего песка, в то время как губы покрылись коркой и потрескались от длительного пребывания на солнце. И одежда… она была такой же непривлекательной, как и все остальное в ней после того, как она почти целый день тащилась по дюнам.
Мысль о том, что Кайден увидит ее такой, заставила ее захотеть заползти в ближайшую дыру, но она знала, что он видел ее и в гораздо худшем виде. Не только на их уроках боя и SAS, но и когда она случайно встретила его после некоторых из своих более безжалостных приключений. И, кроме того, было не похоже, что она могла что-то с этим поделать сейчас.
Но… подняв руку к лицу и коснувшись губ, Алекс почувствовала, что на ней больше нет никаких следов часов, проведенных в пустыне. Мало того, что ее голод и жажда были утолены, но, взглянув вниз, она увидела, что ее кожа полностью зажила. Более того, на ней не было джинсов и куртки, в которых она щеголяла по прибытии в Тиа Ауранс; вместо этого на ней было белое платье, прикрывавшее только одно плечо, с золотой окантовкой вокруг талии. Наряд был длиной до пола с длинным разрезом сбоку, открывающим золотые босоножки на ремешках, доходящие ей до середины колен. Вдобавок к этому, на ее обнаженной руке вокруг бицепса была блестящая манжета с красивым спиралевидным рисунком. На самом деле, весь ансамбль был прекрасен. Но все же…
— Пожалуйста, скажи, что не ты переодевал меня.
Губы Кайдена дрогнули, и Алекс почувствовала, как ее сердце пропустило удар, испугавшись его ответа. Но потом он покачал головой и сказал:
— Нет. Я видел, когда они впервые пронесли тебя мимо, но вернули тебя сюда после того, как исцелили и поменяли одежду. Они сделали то же самое со мной.
Облегчение охватило Алекс, и она впервые посмотрела на него как следует. Он также был одет в белое сверху донизу, но вместо платья его наряд включал льняные брюки и развевающуюся рубашку с длинными рукавами, которая была частично расстегнута, демонстрируя загорелую шею и верхнюю часть груди. Алекс почувствовала, как у нее пересохло во рту при виде этого, но она также задалась вопросом, почему они оба были одеты как греческие королевские особы.
Вспомнив, что он сказал о людях, несших ее, она отвернулась, ее взгляд расширился, а затем сузился, когда она осмотрела комнату, в которой они находились, и это зрелище заставило ее подняться на нетвердых ногах.
Их двоих окружал прозрачный барьер, похожий на большой стеклянный купол над головами. Внутри помещения была только кровать с подушками, на которой они с Кайденом отдыхали. В остальном — ничего. Но за пределами купола… они находились в центре тронного зала. Сверкающая лестница вела к трем позолоченным креслам, возвышающимся над обширным пространством, в котором они в настоящее время были единственными обитателями. Комната была за гранью декадентства, с золотыми колоннами, ведущими к сводчатому потолку, увешанному бриллиантовыми люстрами. И все же, несмотря на устрашение от такого внушающего благоговейный трепет зрелища, пространство было безмолвным в своей пустоте.
Алекс протянула руку и прижала ее к барьеру, обнаружив, что он твердый на ощупь.
— Мы здесь в ловушке? — спросила она Кайдена, когда он подошел, чтобы встать рядом с ней.
— Я перепробовал все, — сказал он. — Единственный способ, которым барьер поддается, — снаружи.
Алекс повернулась к нему, и все мысли, которые она держала в себе, вырвались наружу непрерывным потоком.
— Как давно ты здесь? Что случилось? Почему мы были разлучены? Как ты вообще сюда попал? Где это здесь? И кто держит нас в плену?
Густые ресницы моргали, пока он обдумывал ее вопросы, улыбка искривила его рот.
— Есть предпочтения на что мне ответить в первую очередь?
Алекс виновато поморщилась, но к этому времени он уже привык к ней и воспринял все как должное, не нуждаясь в ее ответе, прежде чем приступить к своему.
— Я здесь с тех пор, как мы вошли в дверь Аторы… она высадила меня прямо у ворот в город.
