Солнце сгоревшей вечности (СИ) - Поль Яна Викторовна

Через зеркало я увидела, как подруга побледнела, потом побагровела, наматывая на палец несчастную завязку.

— Что вас к нам привело? — сдержанно поинтересовалась я, сцепив руки за спиной и покачиваясь с пяток на носки (идиотская привычка осталась со мной со времен начальных курсов академии, и проявлялась всякий раз, когда я попадала в затруднительное положение).

— Эстебан лично пригласил меня, — она поднесла к ярко-алым губам чашку и сделала глоток горячего напитка.

Входная железная дверь хлопнула, и мы с Никой подпрыгнули, как по команде отступив к стене. Банши даже не дрогнула, со звоном опустила блюдце на стол и довольно заулыбалась.

Мэтр стремительно вошел в помещение. В грязной обуви, с останками какой-то дряни на полах плаща и мысках ботинок. Запахи мертвечины и серы пришли следом за ним. Высокий, плечистый, седовласый мужчина с совершенно непроницаемым лицом и ледяным взглядом. Он коротко кивнул мадам завучу, словно совсем не удивился столь позднему и неожиданному визиту, и обратился ко мне.

— Ты упустила беса, — в его голосе не звучали уничижительные ноты, какие всегда слышались в отцовском баритоне, но легче мне от этого не стало.

Я виновато потупилась.

Вечерняя охота не задалась. Сперва мы потеряли время в пробке, а приехав на место, обнаружили заказчика на пороге его собственного дома в луже крови, с разодранным горлом и проломленной грудной клеткой. Его супруга (из-за которой он нас и вызвал), сидела в гостиной перед теликом и доедала сердце благоверного. Ну, не совсем она, а то, что в неё вселилось.

К мэтру часто обращались, когда желали скрыть от общественности свои проблемы. Мало кому хотелось, чтобы их грязное бельё выворачивали у всех на виду. За полгода практики я убедилась, что никто не без греха. Даже приличные с виду господа и дамы, посещающие храм каждое воскресенье и в церковные праздники. Молодые влюбленные, состоявшиеся семейные пары, достопочтенные старики. Уличив однажды вторую половинку в измене, люди не гнушались даже убийством и проклятиями. И ладно бы они шли закладывать свою гнилую душонку и просили всемогущую сущность избавить от неверной или неверного. Так нет! Они ведь строили из себя великих колдунов! Покупали в близжайшем книжном самоучитель по практической магии в мягкой обложке, написанный законченным болваном, и совершали такое, от чего у истинных мэтров оккультных наук волосы вставали дыбом.

Вот и на моей голове этим вечером прибавилось белых прядей, когда я увидела женушку господина Князева всю в крови, с шальным взглядом, вздувшимися черными венами под бледной кожей и оскаленной пастью, полной гнилых зубов. Одержимость низшим (но от этого не менее опасным) бесом была на лицо. Выяснять как долго женщина пребывала в таком состоянии, уже не имело смысла. Перед нами с учителем стояла задача поймать и уничтожить тварь.

Бес быстро смекнул, что объявившиеся незваные гости не такая уж и покладистая добыча, и предпочел ретироваться, изрядно измотав нас с мэтром. Изворотливый гад уронил на Романова трельяж и сумел выскочить из дома на улицу. Я погналась следом, но потеряла его в переулках, а у открытого люка заметила клочок белой ночнушки, перепачканный кровью. Так я и оказалась в канализации, где заблудилась в подземном лабиринте, ни черта не нашла, и выбралась совсем не в том месте где рассчитывала. Пришлось возвращаться в штаб-квартиру пешком.

И вот глядя на Романова, я поняла, что уж он-то беса не упустил. А я проштрафилась по полной программе. Неудачница.

— Простите, мэтр, — пробормотала, глядя в пол.

— Кхм, — банши грациозно поднялась. Юбка-карандаш с завышенной талией, строгая черная блузка, безумно ей шли, стоит признать.

— Мадам Отто, — Романов развернулся, забыв о моём существовании. — Простите, что заставил ждать. Непредвиденные обстоятельства.

— Не стоит извинений, мэтр Эстебан. Я как никто другой знаю, на что эти дети способны и… неспособны.

В интонациях мадам ясно читалось: выпускников академии, в большинстве своём, она считала ни на что неспособными. Меня так точно.

В ответ учитель сдержанно кивнул и пригласил банши проследовать за ним.

Дверь между диваном и фикусом открылась бесшумно. Это был единственный вход на верхние этажи в доме номер тридцать шесть по Центральной Набережной. Страдающий манией преследования, магистр хаоса Эстебан Романов — член Императорского кабинета тайного сыска и лучший практик Столицы — предпочитал всё держать под неусыпным контролем. Он и гостей-то принимал не часто. Почти никогда. Пройти через зачарованную дверь могли лишь те, кому мэтр безоговорочно доверял.

— И для чего дядюшка позвал эту ведьму? — жалобно поинтересовалась Ника.

Я со вздохом опустилась рядом с подругой на диван. В академии мадам Отто мало кто любил. Надменная, властная банши не терпела разнузданности. С её подачи в стенах учебного заведения действовал комендантский час, а её предметы из алхимического курса, на балл выше, чем удовлетворительно с минусом, сдать почти невозможно. Если только ты не любимчик мадам Отото. Такие студенты есть и они, можете мне поверить, редкостные зазнайки.

Мы с Никой, как можно понять, в число этих избранных не входили, и вообще, всегда были среди тех, кого обычно называют отбросами общества. Бесталанные, посредственные, серые мышки. В меня иногда тыкали пальцем и спрашивали, не прихожусь ли я родственницей тому самому ван Мору, который погубил больше дюжины человек. Поэтому, иногда, я предпочитаю называть свою фамилию не полностью, опуская приставку «ван». Толку, правда, никакого.

— Может, по делам Кабинета? — Ника дернула меня за руку, а я сообразила, что ушла в свои мысли. Со мной такое частенько бывает. — В газетах писали про похищения. Из нашей Академии ведь кто-то пропал?

— Мало ли, что пишут в жёлтой прессе.

— А куда, по-твоему, дядюшка уезжал на три дня? На курорт? Что-то нехорошее происходит, Ли.

— В тебе дар прорицания проснулся? — и добавила мягче. — Если бы происходило что-то серьёзное, мэтр Эст обязательно бы рассказал.

— А то, ты его не знаешь, — Ника фыркнула.

Тоже верно.

Новости о странных исчезновениях показались мне обычными выдумками, да и слышала я их краем уха. В одних газетах написано одно, в других другое. Если всему верить — можно мозгами тронуться. Потому я предпочитала тихо сидеть в библиотеке, заниматься в лаборатории мэтра и помогать ему с рутинной работой, как сегодня вечером. Скоро выпускной экзамен, а я даже с низшим бесом совладать не могу.

Ника в магистры не стремилась. Слабый маг земли, она едва ли могла справиться с цветком в горшке (впрочем, фикус перед дверью неплохо разросся за последний месяц). Практику она проходила номинально, под крылом любимого дядюшки. Единственная наследница в роду Романовых, её будущее и так было вполне обеспечено. Это мне стоило думать о том, как я буду зарабатывать на хлеб, и чтобы ко всему прочему не пришлось продавать душу.

Подниматься наверх совсем не хотелось, спать тоже, но вот Ника постоянно зевала и, посидев с ней немного, поболтав о всякой ерунде, мы закрыли парикмахерскую и разошлись по комнатам.

Несколько поколений семьи мэтра Романова жили в этих стенах. Их предрасположенность к магии хаоса и скрупулезное изучение пространственных теорий и заклинаний, превратили постройку прошлого века в хоромы, не уступающие императорским палатам. Внутри, разумеется. Снаружи, вряд ли кто-то мог подумать, что за обветшалым фасадом скрывается трехъярусная библиотека, домашний кинотеатр, лаборатории, небольшой частный морг, бальная зала, две столовых, и дюжина спален. И никто даже предположить не мог, что под крышей дома известного в Столице борца с нечистой силой, живёт самое настоящее умертвие.

Старый Лич сидел в библиотеке, в глубоком кресле, зобернув костлявые ноги пледом и задумчиво таращился на шахматную доску. Его полумёртвые глаза светились тусклой зеленью, пальцы с длинными ногтями царапали деревянный подлокотник.

— А-а-а-а, Лилита, это ты? — проскрипел он, поднимая голову и щурясь. — Составь старику компанию, окажи милость.