Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ) - Элевская Лина

Теперь даже леса, пугавшие ее поначалу своей неприступной сенью, казались родными.

Ассаэр ругнулся про себя. Успокоить не получилось. Наоборот, еще хуже стало. Сидит, размазывая слезы по лицу, надеется, что он не заметит…

Ну так он с женщинами возиться не привык! Одни проблемы от их эмоциональности… А он так надеялся, что ей хватит выдержки спокойно его выслушать…

Надо побыстрее ее уложить спать. Отдохнет, напряжение последних часов тоже схлынет – и непременно полегчает. Если он сейчас начнет ей рассказывать, как вести себя в пустыне, она окончательно расклеится.

Он тоже был не в восторге от многих вещей в Террах… но здесь его дом.

Ассаэр тихо вздохнул, невольно устремив взгляд на далекие, высокие барханы, ведущие к трем священным горам. Где-то там по-прежнему стоит кочевой поселок пустынников, Аэшта…

Покосился на девчонку.

Молчание тоже не дало никакого эффекта, и Ассаэр против воли ощутил глухое раздражение. Постарался подавить это чувство, вызвать в себе сочувствие – все-таки чуждая страна, чуждые пейзажи, ее совсем недавно убить пытались, потом она чуть не утопла…

Хотя он, впервые попав в Нариме, в истерику не впал…

Но чего еще ждать от девчонки?

Чуть смягчившись, Ассаэр вкрадчиво произнес:

– Меня действительно просили сохранить тебе жизнь. И с лихвой заплатили за это, авансом.

Это сработало. Среагировала с задержкой, но все-таки вытерла щеки и повернулась к нему.

– Кто, позволь спросить? – глухим голосом буркнула Инерис.

Кэллиэн? О нем демон уже рассказал… К тому же на него не похоже… авансом он мог разве что кровную клятву взять, со списком наказаний за ее нарушение…

Демон вдруг улыбнулся, склонился к ней и тихо сообщил:

– Твоя мать.

– Кто?!

Сначала Инерис показалось, что она ослышалась.

– Твоя мать, – терпеливо повторил Каэр.

А, наверное, он имел в виду… Но с чего бы Ральде так ратовать за жизнь своей падчерицы?

– Если ты говоришь о моей мачехе, то…

– Нет. Я говорю о твоей матери. Леди Этеле Ламиэ.

– Что?! – Инерис шарахнулась от него прочь, как от гадюки, потеряла равновесие и чуть не упала. Не в пропасть, к счастью, но затылком об острые камни – тоже мало приятного. Он еле успел подхватить ее.

– Без резких движений, пожалуйста, – задушевно попросил демон, с гипертрофированной заботой усаживая девушку ближе к недоделанной палатке, спиной к теплой скале. – Да-да, супруга твоего батюшки от первого брака по-прежнему жива и скрывается от всех, – преспокойно продолжил он, вернувшись к своему занятию, словно не говорил вещи, рушившие ее, казалось бы, простой и привычный мир.

Ни единой мысли в голове. Вообще ни одной. Вязкий, густой кисель. Впереди пустыня. Позади – предатели-офицеры и отец, который не то подозревал ее в чем-то, не то подвергся воздействию… А тут еще и выясняется, что…

Да нет, демон или бредит, или обманывается!

– Ее пытались убить, и с тех пор она так и не оправилась до конца, а потому попросту не может вести нормальный образ жизни, – уверенно продолжил он. – Могу тебе даже внешность описать: по-прежнему красивая, несмотря на возраст, рыжеватые волосы с проседью, и главная примета – глубокие фиолетовые глаза. Насчет роста не уверен, я видел ее напрямую всего один раз.

Инерис снова вздрогнула. Подняла на демона потерянный взгляд. Видел? Напрямую?

Предполагать, что он общался с призраком, глупо. Но фиолетовые глаза… Инерис знала о них, прекрасно знала. Во-первых, сама помнила. Во-вторых, в замке был портрет матери…

Конечно, портрет!

Но…

Демон, который в замке только периодически стоял в карауле, вряд ли ходил по тем галереям – туда не все слуги-то добирались!

Рационального варианта не находилось, иррациональных было множество, но сквозь густой туман неверия пробился первый луч осознания мысли о том, что ее мать могла выжить. Невозможной, нереальной… невыносимой.

Но демон не собирался останавливаться на достигнутом.

– Позволь, раз уж я начал, то расскажу все по порядку, правда, со своей точки зрения. На мой взгляд, ты как наследница, видимо, в последнее время перестала устраивать папочку – слишком умна, слишком популярна, в том числе среди высокопоставленных военных, слишком справедлива… одним словом, идеалистка. Думаю, он полагает, что для политики нужна душа почернее. И после того переполоха, который воцарился в Йерихо, князь решил, что пожалуй, пора от тебя избавляться, не ровен час, у него тоже мятеж поднимут... Тогда со мной связалась сначала твоя мать с просьбой защитить тебя, а потом и лорд Дэтре.

Вздрогнула, как от удара. Молча подняла взгляд на бывшего капитана.

– Сантус, с которым должен был уйти отряд, якобы защищающий тебя в дороге, получил от твоего отца совершенно четкие инструкции – при подозрении на желание сбежать или попытку договориться о чем-либо с огненными убить на месте. Но в последний момент стараниями лорда Дэтре Сантус не смог к ним присоединиться, – на губах мелькнула злая усмешка, – только инструкции передал. Я вызвался вместо него и все это время старательно уводил отряд кружным путем к озеру, в котором мы вчера искупались. Вот так, дорогая княжна. Я не желал тебе зла всю дорогу, как видишь. И не замышляю ничего, что могло бы причинить тебе вред, уж поверь мне. Во-первых, я в долгу перед твоей матерью и сделаю все, чтобы этот долг вернуть. Во-вторых, за нарушение клятвы кровь жестоко накажет меня сама, Дэтре и делать ничего не придется. Поэтому бросай свои истерики, успокаивайся и начинай трезво мыслить. Вчера перед заплывом ты мне больше нравилась, с той трезвой рассудительностью.

Он заткнулся, сунувшись в палатку и чем-то там шурша, а Инерис так и смотрела в одну точку, не в силах стряхнуть оцепенение. Что же это получается?.. Отец – желал ее смерти? Она ведь ни за что, ни за что бы не пошла против него, не стала бы даже пытаться… как он вообще мог такое подумать?! Усилиями Кэллиэна Сантус не смог выйти в дорогу? Что же он с ним сделал? Темный маг… Неужели Кэллиэн мог… конечно, мог, он сам говорил ей тогда, что путь темного мага устлан отнюдь не розами! Но не убил же он его… Или демон все это наговорил специально, чтобы изощренным способом расправиться с наследницей вражеского государства, сведя ее с ума?

Мать… мама… Матушка жива? Как такое возможно?!

– Почему? – вдруг тихо-тихо спросила она. – Почему она не умерла?

– Не понял, ты ей это в вину ставишь, что ли? – неприятно удивился Ассаэр, снова высунувшись.

Инерис беспомощно всплеснула руками, чувствуя, как подбирается самая настоящая истерика, если не нервный срыв. Она ещё вчера думала о том, что скоро окажется в обители Фотии, а там через пару недель вернется домой… в устоявшийся, привычный, уютный, хоть и не идеальный мир…

А теперь…

Есть ли у нее вообще этот дом-то?! Что в ее прошлом правда, что ложь? Уютный мир рушился на глазах, лишая ее всех опор…

Снова выступили слезы.

– Ты больной совсем, что ли?! Что за патологическая склонность обо всех думать гадости?! Нет, я хотела узнать, как так получилось, что она выжила, но никто об этом не знает!

Демон отвел глаза.

– На этот вопрос я ответить не могу, сам не знаю. В душу я к ней не лез. Она выручила меня, когда я думал, что не выживу. Ее человек перевязал мне раны, нашел нужное средство от яда и воспаления и для остановки крови… Потом миледи помогла мне устроиться в четвертый форт. В обмен я поклялся защитить тебя в случае опасности. Равноценная услуга, согласись? А в остальном тебе придется разбираться самой, княжна, своими мыслями я поделился, большего сказать не могу, – он развел руками. – Вот тебе и лишний стимул выжить и вернуться.

– Постой-ка. – Побледнев как смерть, Инерис подняла на спутника потрясенный взгляд. – Получается, второй брак отца не имеет силы? Раз моя мать жива? А значит, моя сестра и брат…

– Не имеют прав на престол, – спокойно закончил он. – Все верно. И с твоей смертью династия оборвалась бы, поскольку бастарды трон не наследуют. Они идут за чистокровными представителями знати, родственными королевской линии. Тем более что королева… скажем так, подобный мезальянс прощают лишь до тех пор, пока жив сам правитель.