Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон
На все ушло не больше трех секунд. Уже несколько раз я внимательно осматривала ее рот, заставляя Фрэнсис высунуть язык как можно дальше, и прекрасно знала, где он соединяется с уздечкой. Два быстрых надреза — и готово.
Фанни изумленно пикнула и дернулась в руках Джейми, однако острой боли, похоже, не испытала. Правда, рана сильно кровоточила, и я быстро наклонила голову девочки вниз, чтобы она не захлебнулась.
Я быстро обмакнула заранее приготовленный компресс в виски и, взяв Фанни за подбородок, подняла ее голову и засунула компресс под язык. Вот тогда она издала приглушенное «Ай!», но я сжала девочке рот, заставляя давить языком на спиртовой тампон.
Пока я про себя считала до шестидесяти, все вокруг затаили дыхание. Если кровотечение не остановится, придется зашивать разрез, что довольно трудно, или прижигать, что очень больно.
— …пятьдесят девять… шестьдесят! — вслух закончила считать я и заглянула в рот Фанни: компресс пропитался кровью, однако не сочился. Я сменила его на чистый и снова молча посчитала до шестидесяти. На этот раз на тампоне осталось лишь несколько пятен, значит, кровь почти перестала течь.
— Ура! — воскликнула я, и все радостно закричали. Фанни, качнув головой, скромно заулыбалась. — Держи, солнышко. — Я подала девочке чашку с остатками виски. — Знаю, будет жечь, и все же постарайся допить как можно медленнее, чтобы попало на рану.
Она довольно быстро справилась с заданием и как-то покачнулась, хотя и сидела.
— Пожалуй, лучше уложить девчушку в постель. — Джейми встал, прижимая Фрэнсис к себе.
— Ты прав. Я потом зайду проведать ее: голова должна лежать высоко, чтобы кровь, если что, не пошла в горло.
Сказав это, я хотела поблагодарить зрителей, но тут Фанни меня опередила.
— Миссис… Фрэзер? — сонно пробормотала она. — Я… сп… с… — Кончик ее языка высунулся изо рта, и девочка с изумлением на него посмотрела. Раньше у Фрэнсис так не получалось, и теперь она водила им из стороны в сторону — язык напоминал змею, осторожно выбравшуюся из норы на воздух. — С… — Девочка нахмурилась в попытке сосредоточиться. — Спа-си-БО!
На глазах у меня выступили слезы, но я сдержала эмоции и погладила ее по голове.
— Всегда пожалуйста, Фрэнсис.
Она улыбнулась мне — сонно, едва заметно — и уже через секунду уснула, положив голову на плечо Джейми. Тонкая ниточка кровавой слюны тянулась к его рубашке от губ девочки.
Глава 139
Посещение фактории
По сравнению с магазинами Эдинбурга или Парижа фактория Бердсли не так уж велика, хотя в отдаленных районах Северной Каролины выглядела редким уголком цивилизации. Обшарпанный дом и небольшой амбар со временем расширились, владельцы (или, скорее, управляющие) сделали дополнительные пристройки к старым зданиям и возвели новые. В надворных постройках можно найти разнообразные инструменты, шкуры, живой скот, зерно, табак и крупные бочки с запасами — от соленой рыбы до черной патоки. В главном же здании хранилась провизия и текстильные товары.
Люди приезжали к Бердсли за сотню миль со всех направлений. Чероки из деревень Сноуберд, моравские братья из Салема, самые разные жители Браунсвилла и, конечно же, обитатели Фрэзер-Ридж.
За восемь лет нашего отсутствия фактория разрослась до невероятных размеров. В лесу поблизости был разбит палаточный лагерь, а еще рядом появилось некое подобие барахолки, где соседи обменивались всякими мелочами.
Управляющий факторией, приятный худощавый мужчина средних лет по имени Герман Штолерс, поступил мудро: он не стал разгонять барахольщиков. Напротив, он приветствовал их деятельность, ведь чем больше человек здесь собиралось и чем шире ассортимент, тем лучше шли дела у фактории Бердсли.
И тем богаче становилась владелица фактории, восьмилетняя девочка-мулатка Алиша. Если кто, кроме нас с Джейми, и знал тайну ее рождения, то молчал об этом.
Дорога до фактории заняла два дня, тем более в нашем распоряжении был только Кларенс — Миранду и вьючного мула (самку по имени Аннабель) Джейми забрал в Салем. Тем не менее погода стояла хорошая, так что я, Дженни, Йен и Жермен шли пешком, а на Кларенса мы водрузили Рэйчел и товары на обмен. Фанни я оставила с Эми Хиггинс: девочка все еще стеснялась разговаривать в большой компании людей, тем более что над ее речью еще следовало поработать.
Фактория впечатлила даже Дженни, повидавшую лучшие магазины Бреста, Филадельфии и Саванны.
— В жизни не встречала столько чужеземных людей, — сказала она, безо всякого стеснения разглядывая двух воинов чероки в традиционных одеждах. Индейцы прискакали верхом, за ними пешком следовали женщины, чьи наряды представляли собой смесь из оленьих кож и европейских сорочек, юбок, брюк и пиджаков. Они тянули повозку со шкурами и огромные связки с тыквами, бобами, кукурузой, сушеной рыбой, а также несли на головах и спинах другие ходовые товары.
Я вдруг заметила, что у одной женщины из свертка торчит шишковатый корень женьшеня.
— Присмотри за ним, — я оставила Жермена на Дженни и исчезла в толпе.
Через десять минут я вернулась с фунтом женьшеня, который выгодно обменяла на мешочек изюма. Изюм мне дала Эми Хиггинс, так что я еще должна найти для нее хлопчатобумажную ткань.
Дженни вдруг вскинула голову и прислушалась.
— Слышишь? Коза блеет.
— Слышу, и не одну. А нам разве нужна коза? — спросила я, но Дженни уже направлялась к стоявшему поодаль сараю. Видимо, нам и правда нужна коза.
Я бросила женьшень в холщовую сумку и поспешила за Дженни.
* * *
— Это нам ни к чему, — раздался презрительный голос. — Какой-то бесполезный хлам.
Йен отвел взгляд от зеркала, которое он рассматривал. В противоположной стороне магазина двое молодых парней спорили с продавцом насчет пистолета. Вид у них был знакомый, хотя Йен точно их раньше не встречал. Худые, жилистые, с коротко стриженными желтоватыми волосами и бегающими глазами, они смахивали на горностаев, проворных и беспощадных зверьков.
Один из них выпрямился и, обернувшись, заметил Йена. Парень напрягся и ткнул локтем своего брата — тот раздраженно поднял голову и тоже его увидел.
— Какого… Вот черт! — воскликнул второй.
Получается, они его знали. Братья надвигались на Йена плечом к плечу, глаза горели любопытством. Увидев парней рядом, Йен тоже их вспомнил.
— A Dhia, — буркнул он себе под нос.
— Твои друзья? — спокойно спросила Рэйчел.
— Можно и так сказать. — Он вышел вперед, закрыв спиной жену, и улыбнулся… Как же их теперь называть? На маленьких девчушек они явно не смахивали.
Последний раз Йен видел их совсем детьми: диковатые сироты-голландцы, которые тогда представились, как Герман
