Невольница Восточного Ветра - Мирая Амброва
Уже в коридоре я выдохнула, задышала глубоко и часто, пытаясь не поддаться отчаянию, что накрыло меня. На ватных ногах пошла вдоль стены, касаясь рукой холодного камня. Он действовал отрезвляюще.
- Тайта!
Голос громом прокатился по коридору, отражаясь эхом от стен. Я остановилась. Застыла, прикрыв глаза. Я была рада, что он здесь. И в то же время мне хотелось, чтобы он ушел, не видел моего состояния.
Шаги разносились по коридору, раздавались все ближе и ближе.
- Тебе дурно? Наверное, слишком душно было в зале? В твоем положении…
Я не сдержала нервный смешок. В положении… знал бы он.
Я посмотрела на Ильстана, заглянула ему в глаза и почувствовала, как отступает всякий страх и тревога. Я словно утонула в голубом прохладном озере, и не было больше никаких печалей.
- Пройдемся? Хочу подышать, - тихо попросила я.
Ильстан кивнул, взял меня под локоть и провел через коридор. Мы вышли во двор, где сейчас не было никого, кроме стражников на воротах и стенах - остальные завтракали. За конюшней мы свернули и оказались в небольшом заброшенном саду. Грядки заросли сорной травой, но их очертания все еще угадывались. Возле цветущих кустов какого-то восточного цветка, что был мне незнаком, стоял каменный колодец. Мы прошли к нему.
- Лучше? - спросил айневец.
Я кивнула. Присела на каменный край колодца, заглянула в него. Он был неглубокий - блики на воде виднелись совсем близко. Видимо, он не был предназначен для питья, только для полива грядок.
- Моя матушка часто выбегала из обеденного зала, когда была в тяжести. Только после этого она обычно оказывалась перегнутой через перила крыльца и опустошающей желудок.
Голос его звучал шутливо, он хотел приободрить меня. Но мне совершенно не хотелось говорить на тему беременности.
- Где вы были вчера? - спросила его я, проигнорировав предыдущее высказывание.
Ильстан помрачнел.
- Было одно дело.
Весь шутливый тон мигом ушел из его голоса. Появилось легкое раздражение.
Я сорвала белоснежный цветок, поднесла его к носу. Запах был терпкий, насыщенный, как на родном юге. На севере цветы словно и не пахли. Там все было или мертво, или почти и не живо.
Пальцы разжались, выпуская цветок, и он медленно упал в колодец. Теперь белоснежное пятно покачивалось на волнах, словно маленький призрак.
- Может я о многом прошу, но почему ты не скажешь мне? - спросила негромко.
- Тебе не обязательно это знать.
- Я просто думаю…
- Тайта, ты слишком многого хочешь. Я украл тебя у мужа, увел из крепости не для того, чтобы объясняться с тобой.
Губы сами собой изогнулись в легкой улыбке. Я посмотрела айневцу в глаза:
- Тогда почему ты здесь?
Ильстан даже опешил, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я не дала, опередила:
- Зачем вывел меня, думая, что мне плохо? Зачем прогуливаешься со мной? Я же всего лишь твоя невольница, пленница грозного Восточного Ветра. Посади меня в клетку, запри под замок, отдай страже на забаву. Или не криви уже душой, Ильстан.
От такой отповеди он никак не мог найти слов. Просто стоял и смотрел на меня, задумчиво сведя черные брови.
- Я думаю, вы убивали северян. Я не осуждаю. Это война, мы все друг друга убиваем. Я просто хочу, чтобы ты не скрывал этого.
Ильстан сделал шаг в мою сторону, остановился, словно в нерешительности.
- Северян, - кивнул он. - Но не тех, что стоит оставлять в живых.
Я посмотрела заинтересованно, и он продолжил.
- Мародеры, что напали на деревню Магды, - пояснил айневец. - Я примерно знал, где они расположились, уже натыкались на их стойбища. Мы убрали всех до единого, благо, что они не ожидали нападения. Теперь им никогда не придется грабить крестьян.
- Спасибо.
Он поймал мой взгляд, и меня вдруг окатило теплой волной. Но где-то внутри вновь зрел, прорываясь на свет, тоненький росточек ревности.
- Из-за Магды?
Спросила, и захотелось язык себе откусить. Да откуда во мне это? Хоть совсем рта не открывай…
- Ради Генри.
Ильстан поднял подбородок, и солнечные лучи бликанули на его голубых глаза, сделав их синими в обрамлении темных ресниц. Мне непреодолимо захотелось встать, подойти к нему, коснуться мягкой кожи, прильнуть к твердым губам.
Наши взгляды сцепились, и я увидела в его глазах то же самое. Мне даже показалось, что сейчас Ильстан подойдет ко мне…
- Идем, - сказал он, разрушая между нами тонкую связь. - Мне нужно отдать распоряжения по поводу прибытия твоего супруга, если он решит приехать, конечно. Нужно подготовить лагерь для переговоров.
Меня словно ливнем окатило, ледяным и беспощадным. Внутри все оборвалось, рухнуло вниз. Он словно и не заметил. А может и увидел перемену во мне, но не сказал ничего.
Развернувшись, он пошел по тропинке среди грядок.
- Ильстан, - окликнула я его негромко.
Он обернулся, посмотрел на меня.
Так отчаянно я хотела сказать ему, что нет никакого ребенка. Что я не хочу возвращаться к мужу, не могу… Я готова на что угодно, лишь бы остаться. Только не к этому беспощадному демону, только не к нему…
“Не отдавай меня ему, умоляю!”
- Да? - спросил он, видя мое замешательство.
“Молю, не обрекай меня на муки, не возвращай в Сайдех.”
- Я просто… Могу я побыть еще здесь?
- Конечно, - ответил он. - Оставайся в саду столько, сколько захочешь. Тебе все равно никуда отсюда не деться.
Чуть склонив голову в знак прощания, Ильстан ушел по тропе из сада. Я осталась одна, на краю колодца. Долго смотрела на качающийся на воде цветок, пока он не утонул. Только тогда вернулась в крепость.
После нашего разговора Ильстан стал словно избегать меня. Мы с Силли и малышом много времени проводили во дворе крепости, и всегда, когда мы там оказывались, мой пленитель куда-то резко уходил. Может он действительно был очень занят, всегда находилось дело, чтобы сбежать, но мне в это верилось слабо. А в обеденном зале, если мы ели со всеми, он обычно оказывался за столом, где было уже все занято, и мы не могли сесть рядом.
Так прошло больше недели.
Каждое утро мы начинали с того, что прогуливались после завтрака по саду. Силли качала малыша, который плохо спал ночами, но даже не ворочался на улице. Я, чтобы не скучать, потихоньку выдирала сорную траву. Ближе
