Снежность Иве, или Господин Метелица - Вера Платонова
– Я у тебя в долгу, – шепнул Финн, пожимая руку сопернику. – Ливрею занесу вечером.
– Молодец, приблуда, хорошо дрался! – хлопали Макса по плечам. – Просто с ребятами из Фьорса лучше не связываться! Будет тебе наука!
– Что за дела, Макс? – подбежала к нему Рози, утирая кровь из рассеченной брови юноши платком. – Ты ж почти повалил его? А вот я продула последнюю сребрушку, на тебя поставила же! И с этим еще теперь целоваться, фэ…
– Рад, что ты в меня веришь! – ответил ей Макс. – Пойдем отсюда.
Ночь для обитателей дворца запомнилась кромешной темнотой, ибо во всех лампадах, стоявших в коридорах, холлах, атриумах и лестничных пролетах внезапно закончилось масло.
Утром Рози стояла перед зеркалом, поправляя юбку изящного темно-зеленого платья, которое великолепно оттеняло цвет ее волос и белизну кожи. Она стыдливо вспомнила прошлое лиловое недоразумение! Вот, значит, каково это быть королевой и носить не просто дорогие платья, а истинные произведения искусства! И ведь это было одно из тех нарядов, что выглядели в гардеробе вдовствующей королевы наименее броско. Без сверкающей отделки из драгоценных каменьев или золотого шитья, оно было простого, но элегантного кроя. Адалин даже не заметит, что это ее вещь: мало ли зелёных платьев на свете?
Волосы она тщательно причесала и украсила настоящей алой розой, коих во дворце росло много, на любой вкус и цвет.
Макс занимался тем, что смешивал в глиняном горшке добытое масло с какими-то порошками, за которыми он рано поутру отправлялся под видом новенького лакея на кухню.
На Рози он поглядывал все больше с недовольством:
– И это ж надо так прихорашиваться, ради человека, которого один раз в жизни видела!
– Красиво же, красиво? Да? – спросила его девушка.
– Нет! – зло сказал Макс и стал засыпать очередную порцию порошков в горшочек.
– Какая муха тебя укусила, а? – надулась Рози.
– Ну туфли-то, туфли-то хоть те самые будут? Лодки лилипутов? – издевательски спросил он.
– Да ну тебя! – Рози покраснела до кончиков ушей. – Нет! На этот раз все просто идеально.
Она выставила ножку, обутую в изящную серебристую туфельку, пришедшуюся как раз впору. У Максимилиана не будет шансов не влюбиться.
Тем же утром Адалин по своему обычаю стояла возле распахнутого гардероба и выбирала наряд на грядущий день. Но сейчас она хмурила брови. У королевы была великолепная память, и ни одного повторяющегося платья. Темно-зеленого же из редчайшего вулфдорнского паучьего шелка, пошитого альхаинскими умелицами, в шкафу не было.
Интуиция говорила Адалин, что платье в скором времени обязательно сыщется. И скорее всего вместе с более ценной пропажей из плоти и крови.
Глава восемнадцатая. Часть первая, в которой маг, сам того не ведая, обретает очень важную вещь
Окрестности Мюлля, дом г-жи Метелицы
Иветта уже второй раз пыталась приготовить картофельный пирог, развлекая себя тем, что поглядывала из окна кухни, как чародей во дворе со всей серьезностью разговаривает с подсолнухом.
Дагмар сидел на небольшой скамеечке и сверлил взглядом Подсолнушка. Рядом раздражающе крутился смерчик, то и дело норовя обдать мага потоком мелких брызг.
– Иди отсюда, Рычик! – отмахнулся от него Дагмар. – Итак, что ты хочешь, твои условия? – спрашивал Дагмар у подсолнуха. – Я тебя полил? Полил. Я перед тобой извинился? Извинился. Целебное заклинание наложил? Наложил. Так исцеляйся же!
Подсолнушек издевательски закачал головой.
– Дагмар, что вы хотите от несчастного растения? – высунулась из окна Иве.
– Сущий пустяк! Хочу, чтобы он снова стал здоровым и красивым подсолнухом! – пояснил тот.
Иве поняла уже, что ее товарищ по несчастью, даже если не брать во внимание тот факт, что был чародеем, имел весьма странные привычки. Большую часть своего пребывания во владениях Метелицы, он или наворачивал круги вокруг несчастного подсолнуха, или безуспешно тер пятно на столешнице всеми возможными подручными средствами, бормотал над ним волшебные слова, да только все без толку.
Иногда ходил на второй этаж и ругался с белой дверью, ведущей в спальню госпожи Метелицы. Но та не открывалась ни магическими средствами, ни обыкновенными. Иве только диву давалась: до чего же чудной это человек. А они вообще люди, эти волшебники?
Ранним утром, к примеру, она соскочила с постели от страшного грохота, словно на дом обрушил свою огромную палицу чудовищный великан.
Девушка выбежала на улицу, наспех набрасывая поверх ночной рубашки шаль, и была весьма озадачена. Дагмар, бормоча самые изощренные ругательства барахтался на земле, придавленный длинной приставной лестницей, видно решил подобраться к комнате на втором этаже со стороны окна и шарахнуть по ней заклинанием. Только это заклинание оставило окна старого дома нетронутыми и обратилось против самого мага.
Иве помогла ему подняться, обработала ссадины порошком из кучумника, отряхнула и даже не стала отчитывать за свой прерванный утренний сон, а милостиво отправилась на кухню готовить пирог. У матушки он получался всегда изумительным: мягкий, с хрустящей корочкой, ароматный, присыпанный свежей зеленью, – они с Рози всегда дрались за последний кусочек. И в итоге все равно делили его поровну.
До мастерства госпожи Эдегор Иветте было далеко. Но со второй попытки пирог получился хотя бы съедобным.
Рычик не давал магу проходу, постоянно задирая его и путаясь под ногами, а к Иве, наоборот, ластился. И на этот раз, он до того разозлил чародея своей назойливостью, что тот начертал на пятачке земли какие-то знаки и с хитрым видом стал ждать, когда ни о чем не подозревающий смерчик направится к нему.
Рычик подкрался со спины для того, чтобы провернуть свою любимую забаву: выплюнуть Дагмару за шиворот побольше мокрого мусора. Но маг, который на самом деле все это время только того и ждал, быстро выпрыгнул за нарисованную границу и сделал замыкающий пасс рукой:
– Попался? – с торжеством в голосе спросил он у Рычика. – Вот и сиди тут.
Смерч закрутился на месте, пытаясь выбраться за невидимое ограждение, но после тщетных попыток сник и завис в уголке.
– Уважаемый господин чародей-Метелица! Завтрак готов! – снова выглянула Иве из окошка. – А чего это он там застрял? Рычик, Рычик! – позвала она вихрь.
– Он там на воспитании, думает о своем поведении.
– Но ему же будет скучно! – заступилась Иве за приятеля.
– Ничего страшного, – заверил Дагмар, доставая что-то из-за пазухи. – Посидит до вечера, а там освобожу.
Он вытряхнул
