Отвергнутая жена - Мартиша Риш
Паул никак не мог решиться испробовать зелье, медлил, боялся встать на путь дьявола. Но вот он заслышал, что девушка начала икать - верный признак скорой смерти. Теперь или никогда. Старец решился. Если он может спасти несчастную, то спасет. Нет – пусть грех падет на его душу.
Паул низко согнулся, буквально нырнул в низкий дверной проем и присел у постели. Он стал молиться, молиться за здравие девушки. Пузырёк с зельем дрожал во влажных руках, норовил выскользнуть и разбиться. Время будто замедлило ход. Зачем он так долго не мог решиться, зачем медлил? Анна вот-вот умрет! Белые волосы рассыпались по пышной подушке, простынь намокла, кожа девушки стала напоминать пергамент. И это прерывистое дыхание! Казалось, только молитва Паула удерживала девицу в мире живых. Наконец, крышка открылась. Паул влил в губы девушки каплю, не выдержал, разжал ее рот и капнул еще одну на язык. Теперь осталось прошептать ведьмин заговор и назад пути точно не будет.
- Выйди! Не мешай таинству, - приказал он несчастной матери. Мария выскочила за дверь.
Паул раскрыл записку, принялся читать заговор Люции чуть не по слогам. Лучина трещала, свет мерк. Старик запнулся на полуслове и вместо седьмицы, произнес месяц. Прикусил язык, да только было уже поздно. Девушка стихла, стала совершенно похожа на мертвую. Даже дыхания не было слышно. И сердце как будто перестало стучать. Старик побелел. Что теперь? Чего ему ждать? Как убедить родителей не хоронить Анну раньше срока? Но вдруг вышивальщица умерла? Ведьмам верить нельзя, Люция могла обмануть. И что тогда? Тело в доме держать нельзя. Но и хоронить живую не будешь!
В полном смятении старик провел полчаса. Паул то бледнел, то краснел, тщетно прислушивался к дыханию девушки. Вспоминал слова ведьмы, она говорила, что после того, как примет зелье, станет похожа на мертвую, Розен не заметит подвоха. Может, все идет так, как нужно? А если нет?
Наконец, сдвинулось в сторону покрывало, которым был завешен дверной проем. На пороге возник безутешный отец.
- Не вышло? - безучастно спросил он.
- То ведает только бог, - уверенным голосом объявил старик. Кто бы только знал, что стоила ему та уверенность!
- А вы поглядите на рану, святой отец. Не было у моей доченьки надежды на чудо, - Мужчина подошел к постели, покачал головой, да и перевернул хрупкую девушку на бок.
- Погодите, не с этой стороны, что ли? Совсем я попутал.
Но и с другой стороны раны тоже не нашлось.
- Так не бывает! - охнул мужчина и закричал, - Мария! Иди сюда! Мария!
В кухне послышались шаги, оханье, наконец слабый голос спросил:
- Всё? Не зря я кутью, выходит, поставила...
Что-то грохнуло, Паул бросился за дверь, жахнулся изо всех сил о притолоку. Низкие двери на севере – все тепло берегут. Лучше б головы гостей берегли!
- Осторожней! - буркнул Иоганн. Они ворвались в кухню почти одновременно. Женщина лежала на полу, разбросав юбки будто цветастые крылья. Мать вышивальщицы слабо хрипела. Пауль без всяких слов понял, что здесь случилось.
- Машенька, что ж ты. Надежда есть еще на чудо, святой отец сам сказал.
Видеть слезы на суровом лице мужчины Паулу было невыносимо. Он присел рядом с женщиной, вынул из-за пазухи зелье, капнул немного ей на язык.
- Теперь точно проверим как оно действует, - вздохнул старик, - Выйди, Иоганн, не мешай таинству.
- Я...
- Выйди.
Паул дождался, пока Иоганн скроется в сенях. Он без подсказки прочел заговор над Марией. Ей он обещал сон до рассвета. Не в первый раз он видел, как женщины легко гибнут от волнения. И раны нет, а смерть их находит. Он бережно перенес женщину на лавку, подсунул ей под голову мешочек с остатком крупы.
Не дышит совсем, лежит будто мертвая. Лучина затрещала в подставке, почти погасла. Страх обуял старика. Что он сотворил? Зачем? Вдруг ошибся? Странные тени заплясали в углах. Паулу примерещилось, будто бы тень Марии изменилась, за спиной у нее набухли и вот-вот раскроются крылья. Как бывает у бабочки после сна. Старик выбежал в сени, чуть не рухнул на Иоганна, спешно прикрыл дверь за своею спиной. Отец семейства заметил, что на священнике буквально нет лица. Никогда он еще не видел таким доброго старика, нехорошие сомнения закрались в его душу.
- Все в руках божьих, так вы говорили, святой отец.
- Истина в твоих словах, - Паул поспешно нарисовал крестное знамение. Он только сейчас понял, что мог подумать о нем Иоганн. Вон и вилы тот в руку прихватил не напрасно.
- Станем молиться вместе, - предложил он.
Иоганн приставил вилы к стене. Паул чуть успокоился. Еще через несколько минут к нему вернулась возможность мыслить трезво. Если обе женщины умерли, то его вины нет. Но, если зелье подействовало так, как и должно, то что тогда выходит? Выходит, они обе проживут почти вечную жизнь. Анна никогда не выйдет замуж, так и останется коротать свой век за вышивкой. Долгий век! И не приведет она в дом зятя. Пройдут годы, Иоганн умрет, а женщины останутся жить дальше. Но как? Ведь без мужика в доме женщины одни и года не проживут. Нужно кому-то и дров заготовить, и быка на выпас сводить, да мало ли мужских дел по хозяйству? Выходит, своим решением Паул обрек их обеих на долгие муки! Да и Мария никогда не сможет забыть Иоганна, крепко они любят друг друга. Муж на нее и руки никогда не подымал. Нет, никак нельзя, чтоб все так вышло.
- Открой рот, сын мой. Все мне не скучно будет потом.
- Святые дары? Так я вроде бы не умираю. Исповедоваться сейчас не время.
- Делай, что должно и будь, как бог решит.
Еще одну каплю Паул влил в рот Иоганна после чего прошел к постели Анны. Девушка оставалась все так же недвижима. Паул сел на сундук возле окна, принялся читать молитву и сам не заметил, как провалился в сон. Сорок лет - возраст почтенный, нет ничего удивительного, что полночную молитву уже не удастся целиком выдержать на ногах.
Мария очнулась, лежа на сундуке. Муж сидел на полу рядом с женщиной. К безмерному изумлению Марии, ее муж плакал и одновременно шептал ласковые слова, гладил ее сухими пальцами по плечу. Шептал и шептал о том, как любил и любит ее.
