Сводная проблема демонолога - Анна Сергеевна Одувалова
И я все же плюхнулась на задницу, утягивая его за собой. Доминик, покачнулся с руганью, но из-за клетки равновесие поймать не успел. Рухнул у меня за спиной, выражаясь уже покрепче. Истерично заголосил Утя в клетке, когда она описала красивое солнышко и улетела вперед меня, набивая скорость по скользкой грязи, подпрыгнула на какой-то кочке и перевернулась вверх ногами, булькнув в лужу.
— Демоны! — прошипела я, барахтаясь и набирая скорость.
— Совсем, что ли? — завопил Уттука, раскачивая увязнувшую клетку, в которой успел перевернуться. Наглец даже совсем не испачкался, потому что сейчас цеплялся короткими лапками за прутья клетки и умудрялся так и висеть над грязью. Перевернутая клетка опасно покачивалась. Также в такт покачивался пушистый бежевый хвостик, трепетали длинные уши.
А вот нам с Домиником не так повезло. Мы докатились с ветерком, разбрызгивая грязищу в разные стороны и друг на друга. Я отбила задницу об кочку, подскочила и, изменив направление, рухнула на клетку.
Чудом успела выставить руки, потому что стало страшно. Вдруг под моим весом согнутся прутья, и Уттуку ждет бесславная кончина, ну а меня в этой ситуации крайне травмирующее впечатление. Не хочу становиться убийцей демонов таким образом. Да и вообще! Не хочу становиться убийцей.
Сзади точно так же приземлился Доминик, тоже затормозил руками, удерживая вес, и меня окатило очередной волной грязи с ног до головы.
Все нашу позорную эпопею закончил сдавленный писк перепуганного Уттуки, который, похоже, успел попрощаться с жизнью.
Я осталась стоять на четвереньках грязная и лохматая, Уттука продолжал балансировать, вцепившись в прутья плавающей в грязи клетки, а Доминик завершал эту чудную композицию, нависая сверху.
Вокруг непринужденно чирикали птички и нежно колыхалась рожь, а в нескольких метрах перед нами начиналась облагороженная дорожка, ведущая к нашему дому и соседним особнякам. Вот интересно, каковы шансы, что сейчас никто не пойдет мимо? Уверена, случайные свидетели будут в восторге от нашего вида.
— Тесса? — раздалось, едва я с руганью, выползла из грязи и попыталась встать в луже. Ну, конечно же! Я даже не удивилась, увидев Рию, которая сопровождала свою бабушку. — Доминик?
— Тебе показалось, — мрачно отозвался сводный, а я просто хрюкнула. Очень красноречиво. Ни на что другое у меня не хватило ни фантазии, ни сил.
— А это что у вас зайчик? — восторженно поинтересовалась подруга, которая к нашему величайшему сожалению и не думала пройти мимо.
— Да! — радостно заявил Уттука, а я застонала. Рия, конечно, иногда была излишне доверчивой и не очень образованной, но, подозреваю, даже она была в курсе, что зайчики не разговаривают. А уж ее бабушка, женщина умнейшая и подавно.
Глава 11
С говорящим зайцем мы кое-как разобрались. Доминик, даже облитый грязью по самую макушку, не растерял своего обаяния и сообразительности. Наплел что-то про магический вид. Смесь зайца и попугая, дескать, можно научить трем простейшим фразам. Заморская диковинка, которая недавно появилась на рынке. Уттука, осознав ошибку, больше не делал попыток проявить свой интеллект и лишь изредка пучил глаза и с идиотским видом периодически невпопад изрекал: «Да!»
Со стороны это выглядело так:
— Ой, какой хорошенький!
— Да!
— Кусается?
— Да!
— Наверное, он заразный, раз заморский. — Это сомнение выразила бабушка.
— Да!
Мы выбрались из грязи, рассказали подруге и ее бабушке про наши злоключения и застрявшую в поле карету и поспешили домой. Потому что говорить о прекрасном, когда с тебя сначала стекает грязь, а потом начинает застывать на коже противной коркой — такое себе удовольствие.
Мы вежливо распрощались и направились к дому, надеясь, что на этом все наши злоключения закончатся. Единственное, что мне не понравилось — это взгляд, которым нас проводила Рия. Мне кажется или она приревновала Доминика? Но я-то вообще без претензий! Мы просто ездили вместе в город, вместе попали в непогоду и вместе застряли в грязище. Ну, так себе поводы для ревности! Но, возможно, я чего-то не понимаю про это чувство. Оно от меня как-то, ну, очень далеко.
На крыльце нас встретила изрядно встревоженная Дария, с коляской, в которой она выгуливалась задорно гукающее подрастающее поколение.
— Доминик! — вскричала она и бросилась навстречу. — Тесса… — с запозданием добавила мачеха, словно слегка удивившись моему присутствию. — Что произошло?
В ее взгляде было потрясение и отчетливо читалось: «Боги, за что мне все это? Пока не появилась сумасшедшая девица, мой идеальный сын не притаскивал домой зайцев и тонну грязи».
— Все хорошо, мама, там карета немного застряла в грязи,— ласково отозвался Доминик и обезоруживающе улыбнулся. Мистер Совершенство, что б его!
— А вы? — дрожащим голосом просила она. — Вы тоже немного застряли в грязи?
— Ну, типа того, — беспечно согласилась я и потопала в сторону дома, отобрав у Доминика клетку. — Папа где?
— В кабинете. Он уже собирался отправляться в город, чтобы вас искать.
— Прости, что заставили тебя волноваться, — услышала я за спиной. — Так вышло, вчера ехать было просто опасно. Мы не стали рисковать.
— Милый, я очень волновалась… а что у вас в клетке?
Ответ я не расслышала, потому что направилась прямиком в кабинет к отцу.
— Папа! — заявила я с порога. — Нам нужно серьезно поговорить!
— Тесса! — выдохнул он, заметив меня. Подскочил и, оказавшись рядом в два прыжка, сжал меня в объятиях, грязную и лохматую. Он вообще заметил, что я только из лужи? — Я так переживал за тебя. А Доминик, вообще, где? — опомнился родитель, а я фыркнула. Все же они Дарией идеально друг другу подходят. Надеюсь, хоть про общего ребенка они помнят оба.
— Дария встретила нас раньше, поэтому, подозреваю, он тоже вытирается о своего чистого родителя.
— Ой, демоны! — Папа отстранился. — А почему ты такая грязная?
— Дороги у вас, папенька, тут говно! — заявила я. — А про разговор я очень и очень серьезно.
— Может, сначала в душ? — малодушно предложил он.
— Может, — покладисто согласилась я. — И карету с кучером нужно вытащить. А то и его, и лошадей жалко.
— А в клетке у тебя что?
— Домашний питомец, — мстительно припечатала я, наблюдая за реакцией и, когда папа достаточно побледнел, добавила. — Подарю сестренке.
—
