Мария Сакрытина - Клятва (СИ)

сообщение о его смерти, подписанное королём». Я уверял, что это ничего не значит, что

король тут ни при чём – по поводу Его Величества наши с Рэем мнением всегда

расходились. Как я понял, родители Рэя когда-то возглавили оппозицию, и потому были

убиты. После пропал старший брат. А когда в имение Боттеров явились королевские

приставы с сообщением о запредельных долгах и угрозами отобрать имущество и титул,

маленький Рэй, оставшийся единственным мужчиной по линии наследования, онемел. Его

старшая сестра тогда как раз входила в возраст, когда приличная леди должна выйти в свет

и обзавестись хотя бы парочкой кандидатов в женихи. Но кому нужна была девица из

опального рода, пусть хоть трижды хорошенькая?

Осиротевшую семью неожиданно для всех спас король Валентин, вызвав леди Мадлен во

дворец и осыпав её дорогими подарками. Рэй рассказывал об этом, сжимая кулаки, а когда

я два раз переспросил, в чём дело, «закричал», что всем стало ясно: Мадлен согрела Его

Величеству постель. Великое дело – переспать разок, тем более с королём. Но для Рэя это, очевидно, было сродни бесчестью.

Зато под протекцией Его Величества Мадлен стала популярна, у неё появилось достаточно

поклонников, а королевские «награды» избавили от странных, невесть откуда, по мнению

Рэя, выплывших долгов.

Сейчас леди Мадлен собиралась замуж за очень влиятельного графа Винсента, и всё у неё

вроде бы было хорошо. Рэй говорил об этом нехотя. Видно было, что он всё ещё стыдится

«подачек» Его Величества и даже «опозоренной» сестры.

А я думал, что не понимаю этих благородных: им поможешь, и они ещё кочевряжатся.

После выпуска, несмотря на четыре года обучения Рэй не собирался в армию – немому,

считал он, там делать нечего. Зато он мечтал проявить себя на государственной службе.

Как именно, я не интересовался. Моё будущее мне самому виделось весьма смутно –

кроме желания в конце концов попасть в королевскую гвардию. И вообще-то путь туда

был лишь один.

Я рассказал об этом Рэю ночью перед его выпускным, когда мы сбежали на Дозорную

башню. Попытался спокойно – не получилось: Рэй всегда воспринимал в штыки всё, что

касалось короля.

- Да пойми ты, да, он король, но он о нас думает! О черни, крестьянах – как вы там нас

ещё называете? Он снизил налоги, он раздавал зерно в неурожайные годы – из

собственных запасов раздавал! Он не даёт южанам уводить нас в рабство, как они

привыкли делать при его отце. Ты знаешь, что такое рабство? Прекрати, я знаю, что ты

думаешь: будто в нашей же Мальтии оно не легче. С такими, как я – может быть. Но про

южан нам снятся кошмары, Рэй. А он хочет прекратить это. Да подожди ты! Рэй, такому

королю хочется служить. Правда, ты не знаешь, в конце концов, что такое голод. Не

знаешь, что такое молиться о здоровье и благосостоянии короля, когда твой господин-

барон тащит тебя на барщину, этим же королём узаконенную. Такого, как я, ещё не

достигшего совершеннолетия – тоже тащат, понимаешь? Валентин отменил её, ты знаешь?

Барщину. И хочет запретить продавать нас, как скот или рабов, как это на юге все делают.

Он видит в нас людей – а ведь он король. Почти бог для нас. Ты всё это не понимаешь, Рэй. Ты никогда… Извини, но я правда им восхищаюсь. Я не хочу слышать все твои

доводы в сто пятый раз. В конце концов, разве это не наш долг – служить королю?!

Пальцы требовательно застучали по моему плечу.

«В гвардию берут по протекции и только бывалых воинов. Ты никогда не воевал. На что

ты надеешься?»

Я собрался с духом.

- Сбегу на границу. На южную. Там вечно всё кипит. И мне не нужна протекция, я всего

добьюсь сам. У меня получится.

Как я и предполагал, это вызвало бурю негодования. Рэй метался от ограды к ограде,

размахивал руками, забывая отстукивать пальцами. А когда понял, что это не помогает, полез в драку – это всегда было его последним аргументом со мной.

Мы катались по грязному каменному полу, и не знаю, чем бы это кончилось. Боюсь, ничем

хорошим, но просто не успело. Воздух вдруг сгустился, стремительно потемнел – до этого

лунная, звёздная ночь была. Летняя, яркая. На расстоянии локтя видно чётко. А тут –

пропало всё. И в наступившей совершенной тишине далёкий женский голос что-то

говорил на высоком мальтийском – но очень далеко, не разобрать. А потом наступившая

тишина взорвалась яростным гулом, темнота неожиданно схлынула, и я наконец-то

выдохнул – даже не заметив, как задержал дыхание.

Рэй лежал рядом со мной, свернувшись в клубок, закрыв лицо ладонями. И крупно

дрожал. Я позвал его, но он не откликнулся, а когда я потряс его за плечо – отшатнулся, закрывая руками голову. Из крепко зажмуренных глаз текли слёзы.

Я сильно испугался, особенно когда он, немного придя в себя, вдруг задрал голову,

уставившись на расчистившееся небо, и беззвучно захохотал, указывая на что-то среди

звёзд. Как сумасшедший.

Думаю, это был припадок, но раньше с Рэем такого не бывало.

Я отвёл его в свою каморку. В «казарму» отпускать в таком состоянии было нельзя, он

ведь даже шёл с трудом. А на мою кровать повалился и заснул, как убитый – после

принесённого ключницей чая с сонными травами.

«Ты ведь не передумаешь? - сказал он утром в ответ на мои беспокойные расспросы. –

Ехать на границу. Ланс, там ужас. Ты, - его пальцы дрожали, когда она показывал, – не

понимаешь. У южан чародей».

- Ну и что? - удивился я. Читал я в исторических книгах и про войны с чародеем. Там, среди сухих описаний битв, эти детские страшилки не казались такими уж ужасными. -

Подумаешь, чародей! У нас, вон, тоже типа призраки водятся.

Рэй снова захохотал и, кажется, был близок к новому припадку. Но обошлось.

Он больше не делал попыток меня отговорить. А на прощание вместе с заверениями «мой

дом – твой дом», «только посмей мне не писать» и так далее подарил браслет-амулет

Вория, сплетённый из кожаных тонких шнуров. Среди них я заметил тёмные и светло-

русые пряди – мои и его. Амулет. Рэй ничего не добавил, но и так было понятно: плёл сам.

С этим браслетом я не расстаюсь до сих пор и уверен: он спасал меня не раз. А тогда Рэй

одел его мне на руку и шепнул: «Не забудь вернуться». Я отмахнулся, пообещав написать, когда доберусь до границы.

Спустя седмицу после его отъезда я сбежал – даже не сдав последний экзамен. Без труда