Темная магия - Джулия Кун
– Э-э, да, привет, бабушка! Просто странно общаться с тобой через котел.
– Могу себе представить. Но я хотела быстренько тебя проведать. Слышала, у тебя состоялась неприятная встреча с темными кобольдами.
– Откуда ты знаешь?
Она приподняла бровь и одарила меня многозначительным взглядом:
– Твоя бабушка много чего знает. Что ж, скажем так: перед отъездом я взяла с Амелии обещание немедленно все мне рассказывать, особенно если случится что-то серьезное. Так я узнала и о твоем злополучном приключении с водопадом. Рада, что ты в порядке.
Я закатила глаза. Ясно, что они с Амелией хотели мне только добра, но разве я уже недостаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе?
– С кобольдами ты повела себя безрассудно, Лилли, – повторила она слова Амелии, прежде чем добавить: – Но вместе с тем и смело. – На ее губах промелькнула гордая улыбка.
– Мы просто хотели спасти овец, – попыталась я объяснить наш с Райаном мотив.
– Я знаю, детка. Но тебе повезло, что ты умеешь видеть кобольдов. Иначе это закончилось бы плачевно, – укорила она меня, и ее взгляд снова посуровел.
– А почему я вообще могу видеть кобольдов, бабушка? – тихо спросила я.
– Наверное, это как-то связано с твоей раскрывшейся магией. У Амелии тоже есть такой дар. Вероятно, потому что вы обе – ведьмы, родившиеся в полнолуние. Притом еще и в Вальпургиеву ночь, когда кобольды становятся видимыми для ведьм.
Я нахмурилась:
– Значит, в Вальпургиеву ночь ведьмы могут видеть кобольдов, а в другое время – нет?
Бабушка кивнула, поправила круглые очки для чтения на кончике носа:
– Совершенно верно. Но даже в эту ночь лишь очень немногим ведьмам удается увидеть кобольдов. Эти существа умны и знают, что в такое время они легкая добыча. К сожалению, это касается и добрых кобольдов, потому что их чистая и добрая магия очень ценна.
Резко втянув в себя воздух, я вспомнила о маленьком кобольде, который стал нашим спасителем. Кто бы захотел причинить вред такому очаровательному существу?
– Что хорошего в этой магии?
– Ведьмы, посвятившие себя тьме, поглощают их магию с помощью жестокого ритуала. Ведь эта магия, как говорят, сильна и могущественна.
От бабушкиных слов волоски у меня на шее встали дыбом.
– Но за подобное преступление полагается суровое наказание. Тем более что добрые кобольды являются хранителями наших лесов и посвящают себя борьбе со своими темными сородичами, – продолжила она.
– Как Гиделон? Он нас спас, бабушка, – тихо призналась я.
Та понимающе кивнула:
– Да, точно так же, как и Гиделон. Повезло, что он пришел тебе на помощь. – Она одарила меня суровым взглядом, ясно дав понять, что определенно больше не стоит связываться с кобольдами.
– Как у тебя дела, бабушка? Как проходят уроки? – отвлекла ее я, чтобы больше не думать о случившемся.
Ее губы сложились в улыбку, прежде чем она с любовью посмотрела на меня.
– У меня все хорошо, учитывая нынешние обстоятельства. А еще мне очень нравятся мои уроки. Студенты жаждут учиться, но в академии сейчас тише, чем обычно. Полуночные дуэли запрещены мистером Рейвенвудом до дальнейших распоряжений, и шныряющих по коридорам после отбоя теперь тоже наказывают гораздо строже. Среди преподавательского состава атмосфера тоже изменилась – стала более напряженной, и никто не решается что-то сказать с тех пор, как скончался мистер Браун и исчез мистер Уильям, – поделилась со мной бабушка, и в ее голосе безошибочно угадывалось беспокойство, хотя она и старалась не подавать виду.
– Не понимаю, зачем он травил животных, – озвучила я свои мысли, качая головой.
– Никто не понимает, дорогая. Но это лишь подчеркивает тот факт, что тьму нельзя вытеснить светом. Всегда будут существовать добро и зло, две стороны, такие разные и в то же время одинаковые. Обе стремятся к власти.
Я кивнула и задумалась о ночи, когда погиб мистер Браун. В голове все еще царил туман, который мешал что-либо вспомнить более подробно.
– Бабушка, как думаешь, я причастна к смерти мистера Брауна? Ведь жизненные силы покинули его, когда я применила магию.
Голос дрогнул. Во мне боролись страх и надежда. Страх, что бабушка подтвердит, что мой кошмар стал явью, и надежда, что она снимет с меня вину.
Она внимательно осмотрела меня, прежде чем глубоко вздохнуть:
– Бедная моя деточка, и давно ты носишь в себе эти переживания? Безусловно, это не твоя вина.
– Но тогда как это произошло? Почему он умер? – настаивала на ответе я, стараясь получить хоть какую-то реакцию.
– Ответ на этот вопрос есть только у Колдовского совета – если вообще есть, – и они сознательно замалчивают его, Лилли. Но могу с уверенностью заявить, что ты ни в чем не виновата, – с нажимом откликнулась бабушка.
Я выдохнула с облегчением, чувствуя, как комок в горле постепенно ослабевает.
– Но почему Колдовской совет держит это в тайне? – продолжила я свои расспросы, отметив, что образ бабушки становится все более размытым.
– Потому что некоторые инциденты держатся в тайне до тех пор, пока правда не будет полностью раскрыта, – быстро объяснила она и добавила: – Связь ослабевает. Береги себя, детка!
Не успела она договорить эти слова, как я уже снова вглядывалась в зеленую клубящуюся жидкость безо всяких картинок.
Со смешанными чувствами я встала и посмотрела на Миссис Чернику, которая между тем дремала, сладко посапывая. Меня тоже захлестнула волна усталости, и я громко зевнула, разбудив своего фамильяра. Бросив на него извиняющийся взгляд, я посмотрела на настенные часы: уже наступил ранний вечер.
– Идем, завтра нам снова в школу. Нужно что-нибудь съесть, а потом отправляться в кровать, потому что остаток вечера я намерена провести за чтением, – поделилась я своими планами с собакой, прежде чем покинуть колдовское пространство.
Миссис Черника неторопливо потопала за мной. Когда мы наконец поели и добрались до последнего лестничного пролета, мимо нас вдруг что-то пронеслось. Прежде чем я успела среагировать, Миссис Черника погналась за этим маленьким чем-то.
– Миссис Черника, вернись! – позвала я, но она, конечно же, умело меня проигнорировала.
Вздохнув, я быстро пошла следом за ней по коридору к площадке лестницы, ведущей на следующий этаж. Надеясь найти там Миссис Чернику, я поднималась все выше по крутым ступеням. На каждый шаг старые деревянные половицы отзывались скрипом, с них взлетали клубы пыли. Снова и снова мне приходилось пригибаться, чтобы не задеть свисающую с потолка паутину. Но, к моему облегчению, фамильяр сидел на верхней ступеньке и наблюдал за маленькой мышкой, которая надежно от него спряталась. Увидев меня, собака радостно завиляла хвостом.
– Спускайся, Миссис Черника!
Она на секунду наклонила голову, открыла пасть и шумно задышала, высунув язык. В тот же миг мышка
