Узница гаргульи - Кэти Роберт

– И тебя… тебя это не волнует?

Ее досада так велика, что я почти физически ощущаю ее.

– Конечно, волнует. Очевидно, что тебя расстроили, а мне совсем не хочется, чтобы ты расстраивалась.

– Меня расстроили, – говорит она бесстрастно. – Думаешь, в этом все дело?

– Вижу, что в этом. – Показываю рукой на ее энергию, которая кружит по комнате и захватывает все пространство.

И осознаю свою ошибку, как только она замирает.

– Твой народ что-то против тебя замышляет. Знаешь, что они мне предложили? Помощь в побеге. Я не приняла предложение, но если буду отказывать снова и снова, они поймут, что не соглашусь никогда. И что будет тогда, Брэм? Я скажу тебе что. Они будут обострять ситуацию. Не знаю, что позволяет им думать, будто ты сможешь уговорить меня родить тебе ребенка, но они этого не допустят. Ведь они уже так близки к своей цели. А ты просто говоришь, что меня расстроили?

Я знал, что не стоит давать волю ярости. И все же меня задевают ее насмешки.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Да хоть что-нибудь!

Напряжение сковывает, но я заставляю себя медленно откинуться на спинку стула, а не вскакивать на ноги.

– Ничего не поделаешь. Все считают, что я проклят, поэтому не станут меня слушать. Пока не докажу обратное, остается выжидать.

– Большей чуши я не слышала! – Она указывает на меня пальцем. – Ты только притворяешься, что что-то делаешь. Ты не хочешь этого. Ничего не хочешь. Боги, да ты, наверное, сам ждешь, что кто-то ударит тебя ножом в спину и избавит от страданий!

Правда в ее словах неприятнее любой физической боли, которую она могла бы мне причинить. Но именно они побуждают меня действовать. Я встаю и расправляю крылья.

– Выметайся.

– А то что? – Грейс приподнимает брови и ухмыляется. – Выставишь меня силой? Да брось. Ты скорее встанешь на колени и подставишь мне свое горло. Видимо, как и любому другому. Но я хотя бы не намерена его вспороть, чего не скажешь про остальных в этом замке.

– Выметайся!

Долгий миг мне кажется, что она будет продолжать. Но Грейс опускает руку и медленно качает головой.

– Ты делаешь себе только хуже, влача эту неполноценную жизнь, Брэм. Увидимся за ужином. – Она разворачивается и выходит из кабинета.

Жаль, она не оставила эти слова при себе.

Теперь они мучают меня. Работы у меня немного, а значит, и отвлечься нечем. Земли так или иначе на самоуправлении. Так было еще до моего отца. Главные задачи предводителя – обеспечивать равенство между разными объединениями гаргулий и руководить ими в случае войны. Первая задача раньше отнимала много времени и сил, пока благородные семьи не покинули замок. Теперь я вообще не знаю, чем они занимаются. Шпионы моего отца исчезли. Я и правда совсем один.

Но я делаю все, что в моих силах, и крайне возмущен, что Грейс будто бы считает иначе. Ей ли говорить? В ее внушительном шкафу тоже полно скелетов.

Весь день я думаю об этом и к вечеру зол так сильно, что едва могу говорить. Когда солнце садится, я спускаюсь на кухню, чтобы проверить ужин. Сайлас бросает на меня странный взгляд, едва переступаю порог.

– Большие планы на вечер?

– С чего ты взял? – Я слишком резок, но ничего не могу с собой поделать. Отчасти завидую, что он уже видел Грейс, иначе не задал бы этот вопрос. – Где она?

Сайлас вскидывает брови.

– Возможно, вам сегодня лучше поужинать раздельно.

Какая-то часть меня гадает, прав ли он. Но держать всю эту бурную энергию в себе, не давая ей выхода – это невыносимо. А с Грейс все будет нормально. Как и всегда.

– Нет, мы будем есть вместе.

– Как скажете. – Сайлас отворачивается к плите.

Наверное, не стоит вымещать накопившиеся за годы разочарование и страх на удобной мишени, которой стала Грейс. Но не могу заставить себя об этом беспокоиться. И все же на минуту я забываю о своей злости, когда вхожу в обеденный зал для торжеств. На длинном столе все предметы расставлены в идеальной симметрии. Все места пустуют. Как и всегда.

Кроме одного.

Грейс, на этот раз в черном платье, устроилась посередине стола. Кажется, оно сидит на ней идеально: облегает ее руки и грудь, оставляя плечи и шею открытыми. Волосы она убрала в высокую замысловатую прическу, а губы накрасила темно-красной помадой цвета крови.

Мало ей было издеваться надо мной в кабинете. Она намерена донести свою точку зрения со свирепостью война, жаждущего смерти врага. Стоит ее возненавидеть, вместо этого я невольно восхищаюсь ее упрямством и настойчивостью.

Я не иду во главу стола, а сажусь напротив нее. Минута сменяет другую, мы не сводим друг с друга глаз. Знаю, что заговорить первым значит проиграть, но в какой-то момент это становится уже просто нелепо.

– Поздравляю, ты доказала свою правоту.

– Разве? – Она откидывается на спинку стула и разводит руками. – Где твои люди, Брэм? Можешь не отвечать. Сложно поверить, но, кажется, они настолько тебя не уважают, что даже не утруждаются сюда прийти.

Прежнее раздражение и злость возвращаются, и я больше не контролирую, что говорю.

– Забавно слышать это от тебя. Ведешь себя так, будто много знаешь об ответственности и все тщательно продумываешь. Но почему-то ты все бросила и пришла в этот мир, чтобы узнать правду о мертвой женщине. Да какая разница, как она умерла, Грейс? Это ничего не изменит. И уж точно не изменит того, что ты, как и я, предпочитаешь бежать от своих проблем, а не решать их. Думаю, именно это тебя во мне бесит больше всего – что мы с тобой так похожи.

– Да черта с два!

Теперь мой черед откинуться на спинку стула и ухмыляться, наблюдая, как она лишается самообладания, совсем как я сегодня в своем кабинете. Да, это глупо, но я хочу вывести ее из равновесия так же, как она выводит меня. Это бессмысленно, но все равно приносит мне удовольствие. И я продолжаю напирать вопреки здравому смыслу.

– Кажется, ты злишься, Грейс. А думаешь, я не злюсь? Это хуже всего на свете – видеть свое отражение в недостатках другого. Но даже попытавшись изменить меня, ты не изменишь ни своих чувств, ни себя.

Грейс кладет ладони на стол и резко встает.

– Замолчи.

– А то что? – Я вижу ответ в ее энергии – маленьких всплесках, таящих угрозу насилия. Надо быть осторожным. Но я не стану. В этот