Милость крестной феи - Мария Заболотская
– Мне и сейчас так кажется, – вздохнула Маргарета, но феи уже не слушали ее. Быстрыми тенями они разлетелись вокруг, оставив ее в растерянности и одиночестве, – но вскоре вернулись.
– Вот твои лошади, Маргарета! – воскликнула одна, роняя на землю добрую пригоршню мышей.
– Вот твой кучер! – рассмеялась вторая, показывая зеленую ящерку, сидевшую на ее полупрозрачной ладони.
– Вот лакеи! – третья держала за хвосты двух жирных и злых крыс.
– А вот и карета! – хором объявили остальные, и Маргарета вскрикнула, увидев, что на поляну с треском вкатывается уже знакомая ей исполинская тыква.
Но только ей показалось, будто феи сошли с ума или же решили поглумиться над ее бедами, как дочери туманов принялись колдовать, да так неистово, что от искр и сияния слепило глаза. Каждая словно спешила превзойти сестру в искусстве волшебства, выделывая в воздухе хитрые фокусы, пританцовывая и распевая слова заклинаний. Земля затряслась, яблоки посыпались отовсюду, разбиваясь о землю и разбрызгивая всюду магию, пахнущую карамелью и невесть какими сладостями. Маргарета, не удержавшись на ногах, повалилась в траву, невольно зажмурившись, а когда осмелилась открыть глаза, поляна среди сада показалась ей куда просторнее, деревья – куда выше, а мир вокруг – еще удивительнее, ведь звезды теперь усеивали не только небо и одеяния фей, но и попросту висели в воздухе: протяни руку и трогай! Перед ней стояла карета, сплошь отделанная витыми золочеными узорами и запряженная четверкой серых лошадей, морды которых, впрочем, весьма походили на мышиные. Да и господин ящерица, хоть и значительно увеличился в размерах, чтобы иметь возможность править экипажем, увы, сохранил в своем облике куда больше черт рептилии, нежели приобрел человеческих. Маргарета едва не взвизгнула, когда он склонил плоскую треугольную голову набок и приветственно открыл свою огромную улыбчивую пасть с раздвоенным тонким языком.
– Не бойся, Маргарета, – прошептали феи где-то у нее над головой, и она почувствовала, как их ледяные руки обвили ее тело, бережно, но неумолимо помогая подняться. – Ты увидела краешек нашего мира – большего тебе и не положено. Немногие из смертных могут похвастаться подобным! Садись в карету, и она домчит тебя к мужу быстрее ветра. Ей не страшны никакие преграды, лошади не будут знать усталости, кучер не собьется с пути, крысы-лакеи уберегут от существ, прячущихся в тенях, но не вздумай самовольно остановиться! Если ты выйдешь раньше времени – потеряешься среди туманов навеки…
И бедная Маргарета, спотыкаясь и шатаясь, покорно забралась в экипаж из тыквы, думая лишь о том, что подобные приключения никак не годятся для почтенной замужней дамы зрелых лет. «Что скажут люди, если узнают, как я раскатывала по фейским тропам в волшебной тыкве, запряженной мышами?! – в ужасе спрашивала она себя. – Даже если история эта закончится хорошо и семья наша воссоединится – соседи перестанут ходить к нам в гости, да и к себе звать более не решатся!»
Но волшебное дело было сделано: кучер, повинуясь тихим приказам фей, щелкнул кнутом, и карета резво тронулась с места, как будто впереди не было ни кустов, ни деревьев, ни оврагов. Должно быть, господину ящерице были хорошо видны те самые фейские тропы, скрытые от людских глаз.
Маргарета, никогда не видавшая подобной роскоши даже издали, с трудом оторвала взгляд от позолоты и узоров, покрывавших карету изнутри, и увидела, что за окном царит непроглядная тьма, перемежающаяся полосами светящегося тумана. Колеса катились так тихо, словно на фейских дорогах не имелось ни кочек, ни ухабов, ни корней, и Маргарете вскоре начало казаться, будто они не едут, а плывут. «Я, наверное, мчусь по воздуху высоко над землей, где-то среди ночного неба!» – подумалось ей, и впервые женщину озарила неясная, но радостная догадка: не одна лишь Эли изменила свою участь, когда нашла в себе храбрость отказать фее! Самой Маргарете тоже было когда-то с презрением сказано, будто она недостойна особой судьбы и весь век проживет обыденно и серо, – но кто нынче сказал бы такое о женщине, раскатывающей по волшебным дорогам в карете-тыкве?! «Ломайся, трещи, разбивайся на тысячи осколков! – прошептала она взволнованно и упоенно, воображая себе темное и ужасное проклятие феи. – Разве ты не видишь, что наши с Эли судьбы – особенные, да еще какие!»
От усталости и волнения она потеряла счет времени – лишь мерно стучали копыта неутомимых лошадей, щелкал кнут да глухо рычали позади крысы-охранники, завидев в тенях опасность.
– Куда же отвезет меня карета? – спросила саму себя Маргарета, чувствуя, как клонит ее в сон. – Где Одерик? Ах, как жаль, что я обиделась на него тогда и не расспросила как следует, что за чужестранца он повстречал…
Но не успела ее голова коснуться бархатных подушек, которыми была переполнена карета изнутри, – или ей попросту показалось, что прошла лишь пара мгновений? – как лошади с фырканьем и ржанием остановились, а дверцы распахнулись; крысы-лакеи любезно кланялись наперебой, всем своим видом показывая, что пора выходить.
– Это то самое место? – растерянно и сонно промолвила Маргарета, щурясь и пытаясь понять, где же очутилась среди ночи.
И, надо сказать, увиденное ее ошеломило.
Снаружи в лунном свете серебрился огромный дворец, рядом с которым показалось бы лачугой и самое богатое поместье Лесного Края. Карета стояла у широкой лестницы, освещаемой рядами факелов, а вокруг простирался огромный прекрасный сад с широкими аллеями, величественными фонтанами и стрижеными изгородями. Всюду светились фонари и лампы – страшно было даже вообразить, сколько денег тратилось на них! – и Маргарета, оробев едва ли не сильнее, чем при виде фей, не могла и шагу ступить от кареты. Ей подумалось, что она попала в королевские владения, не иначе, а за такую дерзость можно и голову сложить…
– Кто здесь? – раздались откуда-то сверху встревоженные окрики. – Как вы попали сюда?! – И тут же послышался грозный топот ног, перемежаемый бряцанием оружия.
Бедная Маргарета, окончательно решив, что волшебство отчего-то ошиблось, хотела было спрятаться в карету, но замерла на месте, услышав, как вдали бьют городские часы, отмечая наступление полуночи. Никогда еще ей не приходилось слышать подобных звуков, ведь в Лесном Краю никогда не водилось башен с часами, но она сразу поняла, что они предвещают.
То, что было создано волшебством фей, с первым же ударом дрогнуло, со вторым – окуталось мерцающей дымкой, с третьим – принялось таять и преображаться, искрясь все ярче и задорнее. Ну а к последнему удару у ног Маргареты осталась лежать только тыква – не из малых, надо сказать, но в целом то была самая обычная тыква, которых к концу лета на крестьянских полях не счесть. Мыши, крысы и ящерица проворно разбежались, не тратя времени на чинное прощание, и их можно было понять: уж они-то точно не просили для себя встречи с волшебством, да и пользы из сегодняшней поездки никакой для себя не извлекли.
Стражники, торопливо спустившиеся вниз по лестнице, воззрились на Маргарету с таким же недоумением, как и она на них.
– Что вы тут делаете, сударыня? – наконец спросил один из них. – Как вы попали сюда? Ворота ночью надежно заперты, мы не ждем гостей! И зачем вы принесли с собой… э-э-э… тыкву?!
– Я ищу своего мужа, – дрожащим голосом произнесла Маргарета, про себя проклиная волшебство фей на все лады. – Его зовут Одерик, и мне сказали, что он может быть где-то поблизости… – и она неуверенно посмотрела на дворец, запрокинув голову.
– Одерик? – переспросил стражник, переглянувшись с остальными. – Тот чудак из Лесного Края, которого привез с собой господин Эршеффаль?
– Не знаю, о чем вы толкуете, сударь, – как можно тверже сказала Маргарета, пряча дрожащие руки, – но я бы хотела увидеть своего супруга как можно скорее! Мне нужно ему многое рассказать – иначе будет поздно…
Глава 20
Воистину, легче взнуздать мышей и запрячь их
