Милость крестной феи - Мария Заболотская
– Ах, если бы… если бы… – вздохнули сударыни феи. – Наша сестра слишком любила играть со смертными; мы давно говорили ей, что это изменит ее природу… Мы лишены того, что вы называете жалостью, но вместе с тем не держим зла. Наша сила велика – разве имеем мы право быть мстительными? Разве можем из-за обиды нарушать договоры, свидетелями которых были туманы и звезды? Но сестрица, забавляясь с людьми, переняла у них много дурного. Ее теперь снедают низкие чувства, злые страсти – и ради утоления жажды, вызванной злыми страстями и низкими чувствами, она покинула Дивные Края, позабыв о чести нашего рода. Кто бы мог подумать, что твоя дочь так сильно уязвит ее гордость своим отказом?..
– Эли ни в чем не виновата! – вскинулась Маргарета, не поняв толком, о чем шепчут феи, но готовая без колебаний защищать дочь до последнего вздоха.
– Мы не виним ее, Маргарета. Твоя дочь была дерзка, но честна и не нарушала условий сделки, – прошелестела одна из фей, склонив голову. – Не о ней мы печемся – жизнь ее всего лишь блик солнечного луча, взмах крыльев бабочки. Мы скорбим по нашей сестре, которая губит себя из-за великой обиды, возникшей из-за ничтожной причины…
– Сударыни феи, – взмолилась Маргарета, понимавшая все меньше. – Если моя дочь стала вам в чем-то помехой – забудьте о ней, снимите заклятие, и я клянусь, что мы никогда более не потревожим вас ни словом, ни делом!
– Сестра наша создала хитрое плетение, но теперь, когда его узлы нарушены, расплести его не сможем ни мы, ни она, – вздохнули феи. – Именно поэтому мы откликнулись на твой зов и прошли сквозь туманы, как ни противен нам мир людей. Слушай же, Маргарета, слушай и запоминай, ведь в полночь уйдем и мы, и наше волшебство. Сестрица-фея, узнав, что Эли при пособничестве лесных духов может победить чары, не нарушив притом договора, обезумела от ярости. Позабыв о древних законах и порядках, она решила вмешаться в ход событий, хотя и знала, что Дивный Край никогда не примет ее обратно после такого бесчестья. Но уязвленная гордость помрачила ее ум, и сестрица погубит себя, лишь бы Эли не смогла сойти с того пути, который был изначально предопределен проклятием!
– Что она сделала? – со страхом спросила Маргарета. – Как она собирается навредить моей дочери?
Глава 19
Сомкнутое кольцо фей – едва только они заслышали эти слова – распалось: тени, как подхваченные ветром сухие листья, взмыли вверх, затем заметались из стороны в сторону, и Маргарете показалось, будто она видит мелькание длинных когтистых рук. Дочери туманов, как хищные черные птицы, жадно ловили искры волшебства, которыми полнилась ночная тьма, и стоило только искорке попасться в когти – как она бесследно исчезала. Безумный быстрый танец этот продолжался недолго – одна за другой феи камнем падали вниз, выстраиваясь в ряд. Совиные круглые глаза у каждой теперь светились ярким желтым пламенем и, несомненно, видели нечто, недоступное обычному человеку.
– Вижу, как сестрица кружит над пепелищем, – прошелестела первая фея.
– Вижу, как сестрица меняет обличье, – таким же тихим мертвым голосом отозвалась вторая.
– Вижу, как сестрица ждет при дороге, – сообщила третья.
– Вижу, как сестрица привечает путников, от которых пахнет дымом и кровью, – добавила четвертая.
– Слышу, как сестрица обещает им, что отыщет для них мальчишку…
Шелест нечеловеческих голосов слился для Маргареты воедино, и ей стоило немалых усилий прислушиваться к словам фей, – больше всего ей хотелось зажать уши и зажмуриться, чтобы не видеть бесконечную череду круглых немигающих глаз. Смутные образы – люди и отзвуки их бесед – возникали у нее в голове, и каждый новый причинял больше боли, чем предыдущий. А феи всё говорили и говорили о своей сестрице, пока глаза их не начали тускнеть.
– Вижу, как сестрица всюду сеет осколки…
– Вижу, что каждый осколок – острее ножа…
– Слышу, что над каждым осколком сестрица шепчет заклинание…
– Хватит! Хватит! – закричала Маргарета, не выдержав. – Я все поняла! Я все увидела!.. Но что мне делать? Как спасти Эли?!
Феи смолкли, вновь превратившись в черные тени, клочки звездного неба. Должно быть, и им нелегко дались чары ясновидения – каждая словно уменьшилась в росте, мерцающие звезды, которыми были усеяны их одеяния, потускнели, голоса стали едва слышны.
– Сестрица, забыв обо всем, играет людьми: они стали орудиями ее злой воли. Сами того не зная, они послужат ей, хоть и думают, что служат только самим себе… Мы будем честнее и ничего не скроем от тебя. Проклятие должно пасть или исполниться согласно условиям сделки. Не следовало нашей сестре покидать этот сад и уходить в мир смертных, теперь для нее нет пути назад. Но за ее долги и преступления туманы спросят со всего нашего племени, ведь свидетелями уговора с тобой выступали духи и здешнего мира, и Дивного Края. Мошенничество! Дурная слава! Никогда еще фей не обвиняли в столь низком преступлении… Помешай нашей сестре, Маргарета! Останови смертных, которых она направляет!
Вовсе не такого ответа ожидала Маргарета. Придя в сад, она полагала, что ей придется просить о снисхождении или же о помощи… однако сегодня феи сами нуждались в услугах смертной!
– Но я как могу остановить их? – растерянно спросила она, поняв, что более к своим словам феи ничего прибавлять не собираются. – Мне незнакомы эти люди, я не знаю, где их искать…
– Твой муж, Одерик, знает о них достаточно, – был ответ. – Он взял верный след и встретил нужного человека, но все еще слеп и глух, когда речь заходит о колдовстве. Отправляйся к нему, Маргарета, и расскажи все, что узнала о нас!
– Да как же мне найти его, – чуть не плача, вопросила Маргарета, – если он уехал несколько дней тому назад с каким-то чужестранцем, сам не зная, куда тот направляется? Одним богам известно, где они сейчас! К тому же Одерик забрал с собой всех верховых лошадей и толковых слуг, оставив мне только горничных, огородниц да кухарок…
Тут она смолкла, осознав, как жалко и неуместно прозвучали все ее возражения: «Ох, недаром сударыня фея так прогневалась на меня, разглядев как следует! Я и в самом деле не гожусь для великих дел! Сама магия туманов снизошла до меня, чтобы дать поручение, а я кудахчу, как заполошная тетушка, которой страшно и лишний шаг за порог сделать, если на улице дурная погода…»
Но феи вовсе не стали насмехаться над Маргаретой и спрашивать: «Разве не говорила ты недавно, что готова на все, лишь бы спасти дочь?» – напротив, сударыни из тумана слушали ее жалобы внимательно, переглядываясь и подавая друг другу едва заметные знаки.
– В самом деле, – произнесла одна из фей, задумчиво покачивая головой, – мы позабыли, насколько слабы смертные. А ты к тому же не пользуешься милостью леса, как твоя дочь. Тебе не уйти далеко одной по здешним тропам, а времени мало… мало…
– Я… я вернусь домой, прикажу запрячь повозку… – говорила тем временем Маргарета, силясь собраться с мыслями и обрести решимость. – Расспрошу соседей, не видали ли они, куда направился тот чужестранец…
– Нет, это никуда не годится! – феи одна за другой взмахнули своими длинными тонкими руками, закачали головами. – Придется нам помочь тебе…
– Вы проводите меня и укажете дорогу? – с робкой надеждой спросила Маргарета, но феи издали дружное печальное восклицание, похожее на протяжную трель ночной птицы.
– Достаточно того, что одна из нас нарушила древнейшие законы и покинула пределы старого сада! Мы вышли из туманов лишь для того, чтобы поговорить с тобой, – и в полночь исчезнем. Нам не место в людском мире!
– Но как же тогда…
Тут феи рассмеялись и закружились вокруг Маргареты, вновь исполнившись звездного сияния сверху донизу.
– Этой ночью мы окажем тебе честь, смертная женщина, и разрешим промчаться по дорогам,
