Измена. Притворись моим драконом - Эль Вайра
Мы подходим к камину, и я беру кочергу, чтобы перевернуть поленья и сделать огонь сильнее. Роми протягивает одну ладонь, пытаясь согреться.
— Син, нам нужно поговорить…
— Ты могла бы просто постучать в дверь!
— Могла бы, — улыбается она. — Но любой бы мог, в этом не было бы ничего особенного.
Я издаю стон, удивляясь ее безрассудству.
— Где ты вообще достала лестницу посреди ночи?
— Джаспер достал. Син, я хотела…
Я хмурюсь и недоверчиво спрашиваю:
— Погоди, Джас снаружи?
Роми закусывает губу и кивает.
Приходится вернуться к окну и снова его открыть.
— Сойер, ты там?
— Ага! — раздается беспечный возглас.
— Ты вообще понимаешь, что творишь?!
— Вполне. Я помогаю сестре.
— Она могла упасть! Из-за тебя она чуть не свернула шею!
Хочется спуститься и от души поколотить этого идиота.
— Почему ты не поднял ее на себе, если вам так приспичило? — грозно продолжаю я.
— Я предлагал, но она настаивала на лестнице, — всё так же спокойно отвечает Джас. — Сам знаешь, с ней спорить бесполезно. Но я держал лестницу и наблюдал за происходящим. Если бы она упала, я бы поймал.
— Ты не грифон, а кретин, Сойер!
— Всегда к твоим услугам. Раз у вас всё хорошо, могу я пойти домой? Мне бы хотелось выспаться.
Роми кричит со своего места перед огнем:
— Спасибо, Джаспер!
— Иди отсюда, — бурчу я. — Ты явно рехнулся.
Закрываю окно и возвращаюсь к Романии.
— Ты не должна была подвергать себя такой опасности.
Она морщит нос.
— Я просто боялась, что ты не откроешь, если я постучу в дверь…
— Ты боишься высоты!
— Да, но… Еще больше я боюсь потерять тебя.
Я вздрагиваю. Что она сказала?
Мы встречаемся взглядами, и только сейчас я замечаю, что ее глаза полны слез.
Наверное, нужно что-то сказать, но получается только беззвучно открывать рот. А Роми продолжает:
— Прости меня, Син…
Глава 25. Синклер
— Прости меня, Син…
Это сказано так тихо, что сначала мне показалось, будто я ослышался.
— Что ты сказала? — точно так же, еле слышно, переспрашиваю я.
— Прости меня, — повторяет Роми, громче на этот раз. — Прости, что не доверяла тебе и что думала самое худшее. Я… я была неправа, и мне очень жаль. Знаю, ты злишься, но…
Ее глаза опущены, взгляд блуждает по комнате. На полу до сих пор валяются скомканные листы пергамента. О нет… Если Роми увидит мои неудачные попытки дать ей развод, то заберет любые свои слова обратно.
Но теперь ведь развод не нужен, не так ли? Ведь только что нами всё изменилось, по-настоящему.
И поэтому, пока Роми не заметила лишнего, я шагаю вперед и сгребаю ее в охапку, прижимая к себе как можно крепче. Стараюсь убедиться, что это не сон.
— Ты серьезно, Роми? — шепчу я ей в волосы.
Странная смесь облегчения и недоверия охватывает с головой.
— Да, — отвечает она, пытаясь кивнуть, пока я держу ее. — Прости. Я была ужасной женой, нужно было выслушать тебя…
— Ты тоже меня прости, — бормочу я, сжимая ее сильнее. В глаза начинает щипать. — Мне не стоило тебе врать. Нужно было сразу сказать, что было в той проклятой записке. Мне просто казалось, что так будет лучше, что я уберегу тебя от боли, но получилось только больнее.
Я глубоко вздыхаю и ослабляю хватку, чтобы поцеловать Роми в макушку.
— Мне жаль, что заставил тебя усомниться в моей верности.
Она прячет лицо в мою шею, и я чувствую ее улыбку.
— Значит, ты простишь меня? — спрашивает она.
— Конечно, любимая.
Роми отстраняется и приподнимается на цыпочки, чтобы подарить мне поцелуй. А потом тянется к уху и шепчет:
— Отведете меня в кровать, Ваша Светлость? Мне срочно нужно согреться.
Ее горячий шепот сводит с ума и пробуждает желание. Я ухмыляюсь.
— Что угодно для моей герцогини…
Глава 26. Романия
Императорский дворец пылает светом тысячи свечей и сотен кристаллов. А золотом здесь пахнет даже похлеще, чем в доме у Синклера. Но еще и воском, и игристым вином, и парфюмом придворных, которых не счесть.
Я стою перед закрытыми дверями бального зала и крепко сжимаю руку Сина. Должна признать, что это крайне волнительно — возвращаться в свет после такого долгого перерыва.
Синклер сегодня великолепен. Меня распирает от гордости при каждом взгляде на него. Нам нем лучший вечерний костюм, а он сам такой красивый, что хочется растечься по полу лужей от осознания того, что это мой муж.
Я тоже выбрала для бала одно из своих лучших платьев — атласное, темно-изумрудного цвета, с подолом и лифом, расшитыми маленькими белыми звездочками.
Син заговорщически подмигивает.
— Готова?
Я глубоко вздыхаю и расправляю плечи.
— Более чем.
Он кивает лакеям, и те распахивают перед нами двери. Мы входим, приковывая к себе десятки удивленных взглядов. Но больше всех таращатся лорд Мэрхом и его жена, пухлая магичка леди Полетта.
Син говорил, что этот ушлый Мэрхом особенно изводил его вопросами обо мне. Я посылаю лорду учтивый кивок, стараясь не рассмеяться над его отвисшей челюстью. Бросаю быстрый взгляд на Сина и вижу, как он победно изогнул бровь.
— Г-герцогиня… — бормочет Мэрхом. — Мы думали…
— Рада видеть вас, милорд, — прерываю я бессвязные попытки сформулировать приветствие. — Мой муж говорил, что вы беспокоились о моем здоровье.
— Д-да-а… Ваша Светлость, — отвечает он, бледнея. — Я… я так надеялся, что вы в порядке…
— К сожалению, последние два года мне не везло. Непогода и всё такое, — я делаю небрежный взмах рукой. — Очень жаль, что мне не удалось с вами встретиться на других мероприятиях, которые я посещала.
Глаза Мэрхома округляются.
— На других мероприятиях?
— Да, я наносила визиты, когда здоровье позволяло. Повторюсь — очень жаль, что мы с вами не пересеклись. Ну что ж, приятного бала, лорд Мэрхом.
С этими словами мы идем дальше, рассекая толпу, и я вижу, как уголки губ Сина еле заметно дергаются.
— Надеюсь, теперь он надолго от меня отстанет, — бормочет он.
Едва мы успеваем посмеяться над бедолагой Мэрхомом, как музыканты начинают играть вальс. Син поворачивается ко мне и обнимает за талию.
— Потанцуем? — шепчет он мне на ухо.
Я киваю, дрожа от счастья и предвкушения. Мы выходим в центр зала и сливаемся с другими танцующими парами. Скорее всего, те, кто стоят по периметру, наблюдают только за нами, но мне плевать. Хочется смотреть только на мужа, который мастерски ведет меня
