И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская
Аринэль протянула изящную, озарённую светом руку, и Мара вложила в неё свою почти без страха. В тот же миг они оказались в пещере, вернее, как поняла Джалина, оглядевшись, гигантском дупле у корней огромного дерева.
Здесь нашлось место для постели, каменного стола, лавки и разной утвари. Вход в жилище, как занавес, скрывали тонкие переплетённые между собой ветви какой-то лесной лианы и хмеля.
– Где я? Что Вы хотите? Зачем я здесь? – встревожилась Мара Джалина.
– Не беспокойся ни о чём! – мягко сказала волшебница, кладя руки на плечи Мары и усаживая её на постель. – Отдохни от суеты, забудь обо всём, чтобы… вспомнить! Спи, и пусть спадёт с твоих глаз пелена чёрной магии! Спи, Мара Джалина Вильсения Ринай! – прошептала Аринэль.
Девушка хотела спросить, откуда эльфийской волшебнице известно её имя, но она заснула прежде, чем успела это сделать.
Тайны прошлого и будущего
По той стране, которой нет, тоскую.
Ведь то, что есть, –
Желать душа устала.
А светлая луна серебряные руны
Поёт мне о стране, которой нет.
Там исполнение желаний наших.
Там нет цепей. Там лунная роса
Ложится на пылающие лица.
Я жизнь свою в горячке прожила.
Но как мне удалось, сама не знаю,
Найти страну, которой нет.
А в той стране в сияющей короне
Мой навсегда возлюбленный живёт.
– Любимый мой! – зову я.
Ночь молчит.
– Где мой любимый? – вопрошаю снова.
Высоко свод вздымается небесный,
И в бесконечных голубых глубинах
Теряется мой голос…
Но дитя
Страданий человеческих превыше
Небесных сводов простирает руки
И слышит сердцем:
– Я есть тот, кого
Ты любишь нынче и обречена
любить ВСЕГДА…
Эдит Сёдергран
Маре снилась огромная и мощная крепостная стена, широкая как дорога, вдоль которой высились зубцы с отверстиями бойниц.
Она стояла на этой стене и была мала ростом. Она видела над собой лишь небо, пронзительное синее небо, а ей хотелось знать, что там… внизу…
Мара пыталась взобраться на один из зубцов, но руки соскальзывали с холодного камня, и это не удавалось. Потом кто-то схватил её на руки и поднял вверх.
Глазам предстала цветущая как сад земля, и она вскрикнула от восторга. Мара обернулась взглянуть, кто ей помог, и увидела лицо молодого мужчины с умными и добрыми глазами. Ветер, гулявший в небесах, перебирал его светлые волосы.
– Джастин! – крикнула она звонким детским голосом.
И это имя вдруг больно отозвалось где-то прямо в сердце, и словно пелена спала с её глаз! Мара чувствовала себя прозревшей слепой.
Она теперь увидела всё происходящее как бы со стороны, будто стояла здесь же на замковой стене и видела, как высокий юный воин, прекрасный в своей молодости и силе, держит на руках девочку лет семи, не более, с каштановыми косами одетую в белый шёлк.
– Смотри, принцесса! – сказал воин. – Всё это – твоя страна, Светлый край! Там лежат северные земли, где бьётся о берег Серебряное море – эльфийский край. Там… – рука его двинулась дальше, – в горах, на востоке, живёт твой гордый дядя, король Дарген Ринай Дри – это Остенград. А там, на западе, великие и непокорные пустоши – Дикие земли, там собраны разные существа, и редко кто по доброй воле рискнет отправиться туда. А здесь… всё, что ты видишь – это Лейндейл, как таковой, и внизу благоухает Королевский сад Джалисона.
– А там? – спросила девочка, указывая маленькой ручкой на юг.
– Там… – Джастин замолк надолго, – там лежат чёрные земли Каран Гелана, о которых лучше не поминать вслух…
Маленькая Мара нахмурилась, но тут же забыла о своём вопросе.
– Я хотела покормить голубей! – сказала она, доставая из кармана немного хлебных крошек.
Джастин поставил её на зубец стены, и, взглянув вниз, она вскрикнула.
– Ты не боишься, что я упаду? – лукаво спросила принцесса.
– Если ты упадёшь, я прыгну следом и спасу тебя.
– Как? – не поняла девочка.
– Упаду первым, и ты приземлишься на меня. Не бойся – будет мягко! – улыбаясь, сказал Джастин.
Мара Джалина легонько стукнула его по плечу.
– Глупый, ты надо мной смеёшься! Ты ведь тогда разобьешься насмерть!
– Конечно! Я ведь не птичка и летать не умею! Так что лучше не падай! – ответил юноша с очень серьёзным выражением лица.
Мара поглядела на него угрюмо, а затем оба рассмеялись.
Поддерживаемая Джастином за подол платья, принцесса вытянула вверх руку с хлебом, и вскоре с неба к ней на ладонь слетел белоснежный голубь. Он был тяжёл для детской ручки, несмотря на кажущееся изящество. Голубь щекотал пальцы, и принцесса взмахнула рукой. Птица захлопала крыльями над её головой, золотая в лучах солнца…
И картина сна, померкнув, сменилась другой.
Теперь Мара оказалась в огромном зале, сияющем сотнями огней. Здесь горели свечи, и играла торжественная музыка.
И теперь юная девочка тринадцати лет, разодетая как королева (что её вовсе не радовало, поскольку платье было тяжёлым и жутко неудобным) шествовала по залу. Рука её лежала в руке Джастина. Она изо всех сил старалась идти с гордо поднятой головой и не смотреть под ноги, хотя очень боялась оступиться и упасть.
«Это мой тринадцатый день рождения» – подумала та Мара, что наблюдала за этим со стороны.
И взгляд её обратился туда, где на троне восседали величественные король и королева, и куда теперь Джастин усадил и юную принцессу.
– Матушка, папочка! – нежно прошептала Мара Джалина.
Ей хотелось броситься им навстречу и обнять, но она не шелохнулась, помня о том, что это лишь сон, и его легко можно разрушить. Она просто вглядывалась в дорогие ей лица, запоминая каждую чёрточку лица, каждое новое выражение глаз.
А между тем шли поздравления принцессы Вильсении. К её ногам складывались дорогие подарки: книга отца, платье матери, лук от короля Даргена Дри, а потом под возгласы всеобщего удивления, Джастин внёс огромный вазон с настоящими эльфийскими розами, сиявшими серебром.
И юная принцесса бросилась к ним, позабыв приличия. Картинка утонула в лунном сиянии дивных бутонов, померкла, хоть Мара Джалина и цеплялась, как могла, за это видение, вернувшее дорогие ей лица хотя бы на миг.
Иная картина
