Замуж за Темнейшего, или Попаданка в беде (СИ) - Вера Дельвейс
Клетка не пошла бедолаге Эйреку на пользу — он сильно похудел, так что одежда висела на нём, как на вешалке, и побледнел. Но зато оживился с тех пор, как я его видела полусонным в лаборатории.
— Госпожу Ирр я тоже поблагодарил. Смотрю за её птичками, чтобы ей ещё угодить!
Эйрек так долго рассказывал мне, как он счастлив, что у него такая справедливая маленькая госпожа, и сколько золота он принесёт через пару лет семье и избавится от бедности, что голова чуть не разболелась снова. Только выпроводив словоохотливого парня, я вздохнула с облегчением и вернулась в постель.
Не давали покоя голоса, которые я услышала во сне. И сон ли это был? Может, далёкое воспоминание, но о ком? Непонятно, слишком много непонятного…
Во время обеденной трапезы в моей спальне появилась Аня. Вокруг неё плыли иллюзии — разноцветные ленточки, распускающиеся цветы. На плече сидел соловей, а в руках девочка несла поднос с едой. Я почувствовала себя более или менее голодной и как была, в ночной сорочке вылезла из кровати.
— Есть будете за столом, госпожа Тэн-Шиилит! — воскликнула Аня дурашливым тоном, ставя поднос на тёмную дубовую столешницу. — Помню я, как в прошлый раз вы на кровати кушали, словно последняя простолюдинка! Вот, и вилку не забудьте. И миску с водой я вам принесла, только не пить, а руки в ней полоскать!
Я понаблюдала за ней. Когда Аня так много болтает, её явно обуревают эмоции, и хорошо бы выяснить, почему.
— У тебя для меня новости? — решила я сразу подступиться к ней.
Маленькая драконесса тяжело, не по-детски вздохнула, теряя своё оживление. Соловей у неё на плече невозмутимо чистил себе пёрышки.
— Да, у меня есть новости, но ты сначала поешь. А то кусок в горло не полезет.
Я усмехнулась, хотя внутри привычно нарастала тревога:
— Наоборот, чем больше я волнуюсь и переживаю, тем охотнее ем! Реакция такая, что ли… Рассказывай!
Аня села рядом со мной на ту же скамеечку, погладила соловья и начала говорить. Дело было так: Аня услышала, как Хаарвен идёт к другу в лабораторию, тихонько подкралась и стала подслушивать, о чём они беседуют.
— Обо мне, — буркнула я наугад, ковыряя вилкой кусок тушёного в каком-то красном соусе мяса.
— Ага, о тебе. О ком же ещё!..
Разумеется, Каэм давно понял, что я то жалуюсь на головную боль, то ускользаю на иллюзорную охоту с Аней потому, что не могу выучить символы эхмере.
— И знаешь, что пришло на ум моему брату? Что у тебя что-то повреждено в голове — может, из-за превращений этих, а может, серые тебя мучили…
— Сам он ушибленный на всю голову! — рассердилась я, схватила нож и рассадила кусок мяса на две ровные половинки. Аня хмыкнула и продолжила:
— И теперь, несмотря на гордость, Каэм согласился с Хааром: тебя надо показать альгахри белых драконов. Белые — они же знаешь что? Они не только мысли у слабых, у людей читают, но и могут воздействовать на разум. Каэм уверен, что отец Хаара хорошенько «обработает» твою голову, и ты снова сможешь пользоваться магией и всякое такое…
— Ань, — я разрезала половинки мяса на четвертинки, — Ань, я не хочу, чтобы меня «показывали», а тем более главе местных психиатров или кто он там! Как нам убедить Каэма, что со мной всё в порядке?! А там, может, и проход между мирами откроется. Серые же не сидят сложа руки, опять нарушат Вековое Перемирие, и всё — полетим к прорехе!
Девочка успокаивающе положила ладошку мне на руку:
— Не говори так громко, Золотко! Ещё Арен из коридора услышит… Слушай, я не знаю, что делать. Сегодня Хаар улетает, поговорит с отцом, а уже завтра или послезавтра нас могут позвать. Вас, — грустно поправилась она, — меня брат, скорее всего, дома оставит.
Да, ну и положеньице! Я сунула кусок мяса в рот и принялась жевать, соображая, что делать. Значит, Каэм хочет видеть мою предполагаемую магию в деле, и помогут ли тут иллюзии Ани? С другой стороны, нам же удаётся обманывать дракона с цветом глаз. Что, если опять спланировать спектакль? Жаль, Аня не умеет варить зелья…
— Золотко! — Она пихнула меня в бок. — О чём задумалась? Ты так долго размышляешь, что у меня вот-вот от нетерпения соловей запоёт!
— Ань, — я покончила с мясом и повернулась к ней. Мигрени как не бывало, в голове стало ясно, и мозг усиленно работал. — Нам придётся убедить твоего брата в том, что ко мне потихоньку-полегоньку возвращается не только память, но и магия.
И маленькая драконесса, подумав, с хитренькой улыбкой кивнула.
XXIV
План был очень простой и состоял из нескольких пунктов. Прежде всего, мы с Аней на следующее утро явились в лабораторию Каэма, чем изрядно удивили хозяина, сидевшего за столом.
— Я понимаю, Аня сюда постоянно рвётся, но чтобы вы, Шиилит? — Губы его сложились в ироничную улыбку, и выражение карих глаз было настолько красноречивым, что комментарии не требовались.
— А если я вдруг захочу, мне можно будет воспользоваться вашими склянками, порошками и травками? — капризным тоном поинтересовалась я.
— Разумеется, — теперь уже серьёзно ответил Каэм. — Я вам разрешаю… если только вы сумеете что-то сотворить.
С этими словами дракон принялся измельчать какой-то сухой корень, а Аня, пользуясь небольшой паузой, подбежала к шкафу с зельями:
— Я тут хорошенькое жёлтое увидела, с символомкхэнь. Знаю, для чего оно — создавать иллюзии! Можно посмотреть твои баночки и пузырьки? Я запомню символы и попробую объяснить их Шиилит так, чтобы она запомнила!
— Целой книги тебе мало? — Каэм оторвал глаза от своего корня и с явным неудовольствием взглянул на сестру. Та надула губы:
— Там схемы и ни одной картинки! А я попробую новый метод — символ и иллюзия, получится картинка, которая зависнет перед Шиилит в воздухе!
Пару мгновений мне казалось, что дракон сейчас откажет и велит Ане убираться прочь, но он подумал, кивнул:
— Ладно, смотри, что хочешь. Только не разбей ничего, — и вернулся к своему занятию.
Удивительно. Тот Каэм, которого я знала в первые дни пребывания в замке Ирр, был гораздо суровее.
— А вы-то чего хотели, Шиилит? — прервал он мои размышления, ссыпая измельчённый корень в чашу. Кашлянув, я безо всякой нужды расправила юбку и выпалила первое, что мне пришло в голову:
— Хотела поблагодарить вас за понимание… и заботу обо мне, пока я живу здесь. И… мне тоже жаль,
