Синтия Хэнд - Неземная
— Все, что знаешь, ты выяснила в Риме? — спросила я.
— Большинство из этого, — ответила Анжела. — Рим — очень хорошее место, чтобы искать информацию об ангелах, ведь у него очень длинная история. К тому же, я встретила Интэнджа в Милане в прошлом году, от которого смогла узнать больше, чем из любого другого источника.
— Подожди-ка. Кто такой Интэнджа?
— Глупышка, — сказала она, словно я должна была догадаться о том, кто это все-таки. — Это латинское название полнокровного. Буквально это означает «целый», «нетронутый», «самодостаточный сам по себе». Итак, теперь ты знаешь, кто такие Интэнджа, Димидиус и Квортариус.
— О, точно, — произнесла я, словно я знала это когда-то, но сейчас это просто вылетело у меня из головы. — Получается, ты встретила настоящего ангела?
— Да-а. Я увидела его, хотя не думаю, что должна была. Мы были в маленькой, отдаленной церквушке, и я увидела его, стоящего там и словно светящегося. Я по-ангельски сказала «Привет!». Он посмотрел на меня, а потом схватил за руку, и вдруг… мы словно переместились куда-то, но в тоже время я чувствовала, что мы по-прежнему находимся в церкви.
— Похоже на небеса.
Она нахмурилась и пригнулась ближе ко мне, словно не была уверена, правильно ли расслышала меня.
— Что?
— Похоже, что он забрал тебя с собой на небеса.
Её зрачки расширились, а на лице отразилось понимание.
— Что ты знаешь о небесах? — спросила она.
Я смутилась.
— Да не так уж и много. Я знаю, что они существуют и находятся где-то на вершине Земли. По словам моей мамы, они словно занавес. Она была там однажды, я имею в виду, ангел брал её с собой туда.
— Тебе очень повезло с такой мамой, — произнесла Анжела с завистью во взгляде. — Я приложила немало усилий, чтобы получить имеющуюся у меня сейчас информацию, а тебе достаточно было спросить.
— Да, я могу спросить, — говорю я немного сконфужено, — но это не означает, что она с радостью отвечает на все мои вопросы.
Анжела внимательно смотрит на меня.
— А почему бы и нет?
— Я не знаю. Она говорит, что я должна дойти до всего этого сама, узнать все это на собственном опыте или как-то иначе. Ранее ты сказала, что твой отец был Черное крыло. Я понятия не имею, что это означает. Я предполагаю, что он — плохой ангел, но моя мама, конечно же, никогда не упоминала об этом.
Анжела задумалась на минуту.
— Черное крыло — это падший ангел, — наконец сказала она. — Я предполагаю, что они являются падшими с самого начала.
— С начала чего?
— Времен.
— Оу, точно. А их крылья и правда черные?
— Я думаю, да, — ответила она. — Теперь ты знаешь и о них. Белые крылья — ангел добрый, черные крылья — плохой.
С ума сойти. Я столько всего еще не знаю, и это заставляет меня чувствовать себя очень глупой. И невероятно любопытной. И испуганной.
— То есть мне нужно просто подойти и попросить их показать свои крылья?
— Ты командуешь им по-ангельски, чтобы они показали их.
— И они должны их показать? — спрашиваю я.
— А ты чувствовала, будто у тебя есть выбор, когда я продела это с тобой?
— Нет, это просто случилось.
— Это словно быстрый способ идентификации, который запрограммирован в них, — сказала она. — Полезная штука, правда?
— Откуда ты все это знаешь?
— Фэн рассказал мне. Ну, тот ангел, которого я увидела в церкви. Он предупредил меня о Черном Крыле.
Она резко остановилась, приопустив глаза.
— Что? — подсказываю я мягко. — Что он сказал?
Анжела ненадолго закрыла глаза, а затем открыла.
— Он сказал, что однажды они попытаются найти меня.
— Но зачем они захотят найти тебя?
Она взглянула вверх.
— Потому что мой отец был одним из них. И они хотят заполучить нас, — сказала она. Её золотистые глаза вдруг стали жестче. — Они собирают армию.
— Маааам! — кричу я на протяжении минуты, пока входная дверь позади меня не захлопнулась. Она бежит со стороны своего кабинета в мою сторону, и испуг не сходит с её лица.
— Что? Что это? Тебе больно?
— Почему ты не рассказала мне о назревающей войне между ангелами?
Она остановилась возле меня.
— Что?
— Анжела Зербино — кровный ангел, — говорю я, все еще пытаясь поверить в это. — И она рассказала мне о противостояние добрых ангелов со злыми.
— Анжела Зербино — кровный ангел?
— Димидиус. А теперь отвечай на мой вопрос.
— Хорошо, дорогая, — говорит она, выглядя сконфужено. — Я предположила, что ты знаешь.
— Как я могу знать, если ты ничего мне не рассказываешь? Ты никогда мне ничего не рассказываешь!
— О существовании добра и зла в этом мире, — начала она после долгой паузы, — я говорила тебе.
Даже сейчас я вижу, как она тщательно подбирает каждое слово, даже сейчас. Это приводит меня в бешенство.
— Да, но ты никогда не говорила мне про Черное Крыло! — восклицаю я. — Ты никогда не говорила мне, что они хотят завербовать или убить всех кровных ангелов, которых встретят.
Она вздрагивает.
— Значит, это правда.
— Да, — сказала она. — Хотя, я думаю, они больше заинтересованы в Димидиусах.
— Точно, ведь Квортариусы не обладают достаточной силой, — саркастически ответила я. — Я думаю, что меня это не коснется.
Мама все еще внимательно слушает.
— То есть, Анжела Зербино рассказала тебе, что она кровный ангел. Она рассказала тебе что-нибудь еще?
— Да. Она показала мне свои крылья и всё.
— Какого цвета они были?
— Её крылья? Белого.
— Насколько белыми? — настойчиво продолжала опрос она.
— Они были совершенны. Настолько белые, что свет резал глаза. Какое это имеет значение?
— Оттенки наших крыльев отражают состояние нашей души, — сказала она. — Белые Крылья имеют крылья белого цвета, и падшие ангелы — Черные Крылья, соответственно, черные. Для большинства из нас, для потомков ангелов, это не имеет значения, ведь наши крылья из-за смешения крови приобретают оттенки серого.
— Твои крылья всегда выглядели белее моих, — сказала я. У меня сразу же возникло желание расправить крылья, чтобы посмотреть, какой оттенок они все-таки имеют. Я уверена, что ни черта не знаю.
— Мои крылья довольно светлые, — сообщила мама, — но не как свежевыпавший снег.
— Итак, у Анжелы они белые, — произнесла я. — Я думаю, это значит, что она чистая душа.
Мама подошла к шкафу и достала стакан, после чего подошла к раковине, открыла кран и, наполнив стакан, принялась медленно пить. Спокойно.
— Черное Крыло изнасиловал её маму. — Я взглянула на маму, чтобы посмотреть на её реакцию от услышанного. Никакой реакции. — Она боится, что однажды они придут за ней. Видела бы ты её лицо, когда она рассказывала мне об этом. Испуганное. По-настоящему испуганное.
