Судья королевского отбора - Олеля Баянъ
Воздух перед нами покрывается рябью, в которую великий князь уверенно шагает со мной на руках. От страха я зажмуриваюсь и сжимаюсь.
– Полина Андреевна, – хрипит фельтмаршалок.
Удивлённо открываю глаза и вижу, что мы находимся в рабочем кабинете его величества, который подскакивает при нашем появлении. Перевожу взгляд на князя, чьё лицо медленно становится багровым. И сжимаюсь ещё сильнее. Его высокопревосходительство стискивает зубы и мычит, но меня не отпускает.
У меня пересыхает горло. Мухи кружатся над головой. Хочу отмахнуться от них, но понимаю, что не могу пошевелиться. Словно всё тело окаменело. Я его не чувствую.
– Что случилось, Левент? – подбегает к нам король и пытается забрать меня у князя.
При попытке помочь ему фельтмаршалок громко ругается, а король заходится в хохоте. Между приступами гомерического смеха Штэван Второй выдаёт интересную фразу:
– Взяли льва за …
А вот за что взяли льва, я не слышу, потому что великий князь снова едва ли не оглушает меня новым ругательством.
Видимо, ему надоедает стоять со мной на руках, потому что он проходит вглубь кабинета и усаживается на небольшой диванчик. В прошлый мой визит на его месте стояли стулья для судий.
– Так что же случилось, Лев? – отсмеявшись, вновь интересуется король, хотя уголки его губ всё ещё подрагивают.
– Столбняк, – выдавливает из себя фельтмаршалок.
– Уверен? – как-то сразу подбирается его величество, и улыбка сползает с его лица.
Князь кивает.
Мне становится душно. Открываю рот. Кажется, что от сухости распух язык.
– Поторопись, Штэв, – сипит Левент. – Скорее неси антидот.
Король бросается к шкафу. Мне не видно, но я слышу, как он что-то нажимает, открывает, звенит склянками, и вот одна из них появляется перед моим лицом.
– Поздно, – качает головой великий князь. – Она уже не сможет проглотить. Смотри, как у неё распух язык.
– А как тогда?
Фельтмаршалок смеряет того тяжёлым взглядом, молча забирает флакон и сам выпивает. Монарх смотрит на родственника в полной растерянности. Князь поворачивает мою голову лицом к себе. Мельком отмечаю, что его щёки слегка раздулись. И он целует меня.
ГЛАВА 12. Дознание
Только я не чувствую прикосновения, как и не ощущаю всего тела: настолько оно онемело. Ощущаю, как внутри меня вспыхивает негодование, вызванное его несусветной беспардонностью. Могла бы двигаться, уже врезала бы ему по стратегически важному месту у мужчин.
И только спустя минуту безмолвного возмущения осознаю, что князь через поцелуй вливает мне в рот лекарство. Но сперва меня обжигает температура его губ.
Горячие губы составляют волнующую компанию с прохладной жидкостью, приятной на вкус. Одной рукой фельтмаршалок продолжает удерживать меня, а второй осторожно гладит шею сверху вниз. Своим языком он словно играет с моим, распухшим и неподвижным. Но теперь я понимаю, что делает князь: помогает мне проглотить противоядие. От осознания, что от лекарства зависит моя жизнь, сама стараюсь сосать и глотать. Язык настолько непослушный, тяжёлый, но его столкновение с языком его высокопревосходительства бьёт меня разрядом электричества.
До этого момента глаза у фельтмаршалока были закрыты. Он резко их открывает. И я вижу, как вспыхивает синим пламенем его взор. Князь медленно прерывает «поцелуй», не переставая сверлить меня взглядом.
– Лев, хочешь медаль? – раздаётся откуда-то сзади моей головы.
Скорее всего, король сел за свой рабочий стол.
– За что? – спрашивает озадаченный фельтмаршалок.
– За стойкость, – отвечает монарх и неподобающе его статусу начинает громко смеяться.
Но почему-то весь гнев великого князя достаётся мне. В зрачках фельтмаршалока так и пляшет неукротимое синее пламя. И вдруг оно сменяется весельем, этакой понимающей насмешкой. Его высокопревосходительство достаёт платок:
– У вас слюни текут, Полина Андреевна, – и, посмеиваясь, вытирает мне уголок рта.
Так что теперь я прожигаю великого князя испепеляющим взглядом. Молча бы вытер, так нет! – надо об этом сообщить во всеуслышанье.
Если и текут, то точно не на вас! Могла бы двигаться и сказать, уже давно б залепила пощечину и высказала бы, что думаю о его высокопревосходительстве.
– Может, я выйду? – смеясь, интересуется его величество. – А вернусь, когда вы кончи… э… закончите?
– Штэв! – одёргивает его фельтмаршалок.
– Хорошо, Лев, будет тебе орден, а не медаль, – откликается монарх. – Правда, за стойкость, а вот за терпение даже грамоты вручить, увы, не могу.
Князь снова становится багровым.
Ко мне постепенно возвращается чувствительность. И первое, что я чувствую, это правую руку, точнее, что она странно зажата между мной и его высокопревосходительством. Шевелю пальцами, проверяя, насколько к ним вернулось осязание. Что-то мягкое такое, наливающееся твёрдостью…
– Полина Андреевна! – громыхает над моим ухом одновременно с тем, как я взмахиваю правой рукой, понимая, за что всё это время держала князя.
Однако способность полностью координировать собственные движения ещё не до конца вернулась, поэтому мой локоть знакомится с княжеской челюстью.
– Полина Андреевна! – уже рычит фельтмаршалок, который не рад знакомству оных.
Наблюдавший за нами Штэван Второй громко хохочет, придвигая к нам стул, на который садится сам. Вдвоём с князем смеряем короля укоризненными взглядами.
– Левент, так ты расскажешь, что случилось? – отсмеявшись, вновь спрашивает его величество.
– Зря сейчас ты затеял отбор. Говорил же, что враги им воспользуются по полной, – довольно серьёзно, без тени улыбки, начинает его высокопревосходительство. – На её высочество, Орсалию Алибеску, совершено покушение.
Едва он это произносит, как дверь в кабинет распахивается, и в комнату влетает представительный мужчина в оранжево-коричневом мундире. За ним следом вбегает молодой человек, но уже в синем камзоле. Припоминаю, что видела его в королевской приёмной, секретарь.
– Ваше величество, – начинает последний.
– Всё хорошо, свободен, – останавливает его король и взмахом руки просит удалится.
Секретарь кланяется и тихо прикрывает за собой дверь.
– Чем обязан вашему визиту, лорд Терипаску, – голос короля приобретает властность. Да и сам правитель подбирается. По его внешнему виду и не скажешь, что минуту назад он хохотал и шутил над своим родственником.
– Как уполномоченный представитель королевства Йолойска, – размахивает свитком лорд. – Я принёс вам ноту протеста в связи с нападением на нашу принцессу.
– А вам память отшибло? – вместо его величества отвечает великий князь. – У меня уже мозоль на языке…
– О, я прекрасно вижу, какая у вас мозоль, – язвит дипломат, указывая точно на меня. – У вас проблемы с безопасностью, а вы развлекаетесь.
– Вас и принцессу после того, как она не прошла Арку помыслов и решила остаться во дворце в качестве стороннего наблюдателя за отбором, –
