Леди Феникс 2, или Обещанная темному дракону - Ксения Лита
– Просто прилегла подремать.
Дракон приподнял расчерченную шрамом бровь. Ну да, он же у нас детектор лжи.
– А я все равно буду пытаться! Раз уж мы друг с другом откровенны.
– Даже несмотря на мои слова, Даша?
Ксандр опустился на постель рядом, а я резко села, желая удрать от него куда подальше. Но мне не позволили: обхватили за талию и вернули на место. Вторая ладонь дракона неожиданно легла на мою горящую щеку. Необычайно нежно Ксандр погладил мою кожу подушечками пальцев. И я вспомнила другое прикосновение, в лагере, где он заморозил мои обожженные ладони. От тех ожогов не осталось и следа, а вот от этого прикосновения, несмотря на нежность, даже щека вспыхнула сильнее. Будто Ксандр решил добавить к пальцам огненной магии. Но нет, его руки оставались теплыми, казалось, источник пламени во мне.
– Снова будешь убеждать меня, что не лишился магии?
– Не стану. Оно того стоило.
Правда? Мне это хотелось спросить, но я промолчала. Отвернулась, уходя от его прямого взгляда и этого невесомого прикосновения. Лучше на щит на стене смотреть, чем на него. Мне вообще стало неловко, но я подумала: почему неловко должно быть мне? Я к дракону в спальню не просилась! Ни в постель, ни на постель. И Мадлен я в няньки не просила.
– Зачем ты искал способ оставить меня в живых?
– Что?
– Там, в саду, ты сказал, что искал вариант для ритуала, в котором я не погибну.
Дракон тихо выругался, а потом спросил:
– А ты как думаешь?
– Если бы мы были… друзьями, я бы подумала, что ты не хочешь моей смерти.
– А если не хочу?
Щит на стене потерял свою актуальность, и я снова встретилась взглядом со взглядом Ксандра. Этот взгляд сжег меня бы в секунды, не магией, своей глубиной. В нем по-прежнему было нечто яростное, но эта ярость будто не стояла во главе его чувств. Главнее было что-то другое.
– Почему?
– Потому что я убил из-за тебя василиска.
Л-логика.
– Я не вижу связи. При чем здесь василиск?!
– Даже не зная, кто ты, что ты феникс, я выбрал убить василиска. А сейчас убить тебя мне в разы сложнее.
Комплимент милее не придумаешь. Я даже рот приоткрыла от такой откровенности. То есть, мне надо радоваться, что у нас с ним симпатия с первого василиска? Хотя чему тут радоваться?!
– Я должна быть польщена, ваше величество? Как-то не получается. Или вы передумали меня убивать?
– Не передумал, – качнул он головой. – Но это не отменяет того, что я не хочу твоей смерти.
Где мой сарказм, когда он так нужен? Необходим как воздух! Потому что признание Ксандра очень похоже на правду.
– Ты говорил другое, – напомнила я. – Говорил, это твой долг. Что маг Алекс и король-дракон ни одна и та же личность. Что ты мне не друг!
– Я этого хотел.
– Быть мне другом? – не поняла я.
– Оставаться к тебе равнодушным. Но я с самого начала был к тебе неравнодушен.
Поцелуй меня страстно дракон, это бы, наверное, вызвало гораздо меньший эффект, чем это его странное неловкое признание. Он даже не прикасался ко мне, а у меня сердце забилось чаще. Огромная спальня будто сузилась до нас двоих. Я же отказывалась верить своим ушам. И так уже много раз пыталась надеяться, а дракон разбивал мои надежды. Но сейчас его сердце… оттаяло?
– Я не буду убеждать тебя не проводить черный ритуал, – мой голос звучал хрипло, будто я простыла, – но, пожалуйста, позволь посмотреть память всех фениксов, и я найду, как отдать тебя силу и выжить.
– Такого способа нет, Даша. Ожившая магия сжигает феникса. Это расплата за первое путешествие между мирами, когда феникс и драконы пришли в Эфору.
Мои глаза по ощущениям становятся как блюдца.
– Ты знаешь об этом? Откуда?
– Мой прапрадед так же забрал феникса у царя Гигельдаса. Она все вспоминала и пересказывала ему, а придворные летописцы это все записывали. Начиная с первого ритуала и заканчивая последним. Их летописи хранятся в королевской сокровищнице Дракорижа. Но память возвращается только к тем фениксам, у которых пробуждается сила, и хранит только ту часть, когда феникс находится в полной боевой мощи. Ты ведь не видела детство фениксов?
Я в глубоком шоке, поэтому меня хватает только на то, чтобы покачать головой.
– Она вспомнила все, и ее уничтожила собственная сила. Раньше, чем могла. Никто не смог это остановить. Используя свою магию, ты только ускоряешь процесс. Приближаешь собственную смерть.
От его слов мне стало холодно. Потому что я сосредоточившись на том, чтобы избежать черного обряда, не забыла, но отодвинула мысли о том, что было написано в той главе о фениксах. Что они погибают, обретая настоящее магическое пламя. Как-то само собой разумеющимся было, что, если спасусь от дракона, то потом легко спасусь и от смерти.
– Что, если они посмотрели не все воспоминания? Или кто-то после нашел способ? Гвендолин или другие.
– Судя по тому, что ты здесь, Гвендолин тоже сгорела.
– Да, сгорела, – приходится это признать.
– Это проклятие первого феникса, когда она проходила из одного мира в другой.
И это он знает! Точнее, знает, что это проклятие.
– Если это проклятие, его можно разрушить. Как я разрушила его в Наире.
– Это другое. Сотни, тысячи фениксов пытались его разрушить, и у них это не получилось. Это не изменить.
Уверена, у Ксандра нашлось бы еще больше аргументов, но выходило так, что он действительно изучал это. Он не желал меня убивать. Но чего я от него так и не добилась, так это ответа – почему.
– Зачем ты мне это все говоришь? – спросила тихо, а дракон свел брови.
– Чтобы ты поняла, Даша, что тебе нельзя использовать свою магию.
– Ради ритуала?
– Ради тебя. Чем скорее ты примешь это знание, тем больше у тебя останется времени на то, чтобы насладиться жизнью, – припечатал дракон, поднялся и отошел к окну.
– А ты принял? Принял, как ты будешь жить дальше?
Он ничего не ответил и даже не повернулся ко мне, а я понятия не имела, что означают его напряженные плечи: принятие или сопротивление?
– Твоя магия послужит благому делу,
