От всего сердца - Илона Эндрюс
Кандидатка, которую звали Элленда, свирепо посмотрела на собравшихся. Ее речь попала в тему разговора, но ее тон казался почти вызывающим. Она упомянула прогресс и гармонию и с гордо поднятой головой направилась обратно к «Команде Хмурых».
Теперь настала очередь умбол. Их кандидат, рыба, выглядел так, словно кто-то нарисовал его огне. Он угостил нас бешеной демонстрацией джазовых плавников, что у их программного обеспечения для перевода явно начались проблемы.
— … воспитать отпрысков, чтобы они стремились к безопасности и плавали так, чтобы не обливать биологическими жидкостями тех, кто находится за ними.
Верно. Не мочиться на своих сограждан.
— Спасибо вам, кандидат Оунд, за это освежающее определение гармонии, — сказал Косандион. — Я полагаю, что у нас остался только один кандидат.
Леди Вексин выскользнула на открытое пространство и улыбнулась. В этой улыбке было что-то заразительное. Она заставляла хотеть улыбнуться в ответ.
Она слегка наклонилась вперед, отчего изящные птицы на золотых ветвях ее головного убора наклонились.
— Я должна сказать это сейчас, Ваше Величество?
— Да, — сказал Косандион.
Ресвен скрепил руки вместе, сжав, вероятно, чтобы удержаться от того, чтобы не ударить одной из них себя по лицу.
— Я леди Вексин из Храма Желания! — объявила она.
Мы ждали. Секунды тикали.
— Леди Вексин, не хотите ли вы рассказать нам, как бы вы воспитали наших детей? — подсказал Косандион.
Она улыбнулась шире, ее глаза были невинными и ясными, как ночное небо, освещенное звездным светом.
— Конечно. Я буду любить их больше всех на свете, Ваше Величество. Они будут в приоритете.
Косандиону потребовалось еще пять секунд, чтобы понять, что это все, что она собиралась сказать.
— Спасибо, леди Вексин.
Она неторопливо вернулась к своим людям, которые окружили ее шепотом поздравлениями.
— На этой ноте мы завершаем представление, — объявил Косандион. — Завтра мы соберемся для первого из заключительных испытаний. Хорошо отдохните.
Я взглянула на Гастона.
Он шагнул вперед.
— Мы смиренно просим вас присоединиться к нам за вечерней трапезой.
Я взмахнула рукой. Душегубы провалились сквозь пол в свою яму, где они нашли шесть свиных туш, плавающих в футе темной воды. Мы заранее спросили делегации, предпочитают ли они обедать публично или в частном порядке. У душегубов не было выбора.
Около половины делегаций предпочли ужинать в частном порядке. Остальных мы разделили между тремя столовыми залами. Я оказалась в Океанском обеденном зале, главным образом потому, что Косандион бросил взгляд на балкон, выходящий на море, и решил, что этот вид будет предпочтительным. Из двух других обеденных залов в одном открывался вид на наш фруктовый сад, где Шон в настоящее время был занят отрокарами и Храмом. Из третьего обеденного зала открывался прекрасный вид на Сатурн, и он был под присмотром Тони.
После того, как все это закончится, мне нужно будет подумать о том, как отблагодарить Тони. Без него все это было бы намного сложнее.
Суверен хотел поужинать в уединении, но при этом быть на виду, поэтому я отгородила часть балкона прозрачным звуконепроницаемым барьером и подключила его к Ресвену, чтобы по его просьбе настроить прозрачность барьера. Кроме него, в обеденном зале находились еще пять групп: Святой Экклезиарх со своей свитой, Дом Меер, «Команда Улыбок», гахеи и наблюдатели.
Все, казалось, были сосредоточены на еде, что было вполне ожидаемо, учитывая, кто ее готовил. Я пару раз прошлась между столиками, чтобы убедиться, что все идет гладко, и встала у стены.
В «Команде Улыбок» все были расслабленными и смеющимися. Их кандидатка, та, что с благоговением смотрела на Косандиона во время церемонии, продолжала украдкой поглядывать на перегородку, вероятно, надеясь, что он посмотрит в ее сторону. Дом Меер ел так, словно находился на вражеской территории, наблюдая за всеми вокруг. В какой-то момент они достаточно расслабились, чтобы поговорить, что я сочла прогрессом. Гахеи демонстрировали невероятную ловкость за своим столом. Они ели с помощью четырех столовых приборов, держа их по два в каждой руке, и отрезали от еды крошечные кусочки, как команда хирургов-суперзвезд.
Святой Экклезиарх едва притронулся к своей тарелке. Вид у него был немного печальным.
Я подошла к его столу и тихо прошептала:
— Вам не нравится еда, Ваше святейшество?
— Ваше гостеприимство безупречно, — ответил он.
— Но?
Он посмотрел на свою тарелку с нежирной рыбой и овощами, разложенными с таким изяществом, что ее следовало бы сфотографировать для потомков.
— Это прекрасно, но, увы, я постарел.
Представители самых многочисленных видов Доминиона испытали снижение вкуса в последнее десятилетие жизни. Вкус никогда не исчезал полностью, но для них ароматы приглушались. Профили их блюд становились все острее и смелее, чтобы стимулировать их уставшие вкусовые рецепторы. Это знал любой галактический шеф-повар, не говоря уже о «Красном тесаке».
— Не беспокойтесь, — сказала я ему. — Я сейчас вернусь.
Я отошла к стене, создала вокруг себя прозрачный звуконепроницаемый барьер и установила экран на кухню.
— Орро?
Он появился на экране — надвигающаяся темная масса игл. Должно быть, там было неспокойно.
— Что происходит с едой Святого Экклезиарха?
Его шипы задрожали.
— Мне были даны особые диетические требования из-за ограничений по состоянию здоровья. — Его голос точно сказал мне, что он об этом думает.
— Его время подходит к концу, и мягкая пища ничего не изменит. У него осталось всего несколько приемов пищи. Я беру на себя всю ответственность.
Орро хлопнул своими когтистыми руками.
— Тогда я буду поражать!
— Дерзай.
Я опустила барьер. Пять минут спустя тарелка Святого Экклезиарха провалилась сквозь стол, и появилась новая тарелка, на которой была рыба, очищенная от чешуи, нарезанная на куски, собранная так, чтобы куски напоминали чешую, и вымоченная в густом темном бульоне. Легкий ветерок донес аромат специй. Пожилой мужчина откусил один кусочек и улыбнулся мне.
Кризис предотвращен.
Я снова прошлась по залу. Дом Меер был примерно в середине трапезы. «Команда Улыбок» покончила с основным блюдом и перешла к своему обычному чаю и десерту, что означало, что они останутся на месте еще на полчаса. Половина наблюдателей уже ушла. За столом остались только Дагоркун, Куки, Карат и Томато. Томато был родом из республики, соседствующей с Доминионом. Он был покрыт зеленым мехом и немного походил на медведя. Его программное обеспечение для перевода сообщило ему, что
