"Кэшбек" для Судьбы и учеба вне правил - Татьяна Мираббилис
— Вы — менталисты? Все?
— Нет… вернее, это не так… это по-другому работает…
Парень устал. Он тяжело дышал. Я подумала, что стоит дать ему попить. Но, видимо, Люгест решил, что я хочу уйти после его признания и схватил меня за пальцы:
— Не уходи! Я еще не все сказал… Падать в твоих глазах, так окончательно…
Я снова села.
— Сначала нам было все равно, — продолжил Люгест. — Что? Для чего? Против кого? Все равно. Мы подданные своего правителя. Да и Аделин постоянно масло подливала… Магиня — ее кумир.
— Я заметила.
— Потом, по отрывкам фраз поняли, что все действия направлены на ректора… Причину мы не выяснили. Госпожа допускает к себе только Аделин, а она хранит ее тайны. Все странно, запутано… Хенсай сообщил, что дана команда присмотреться к тебе тщательнее.
Парень изо всех сил вцепился в мою руку, ожидая, что я сейчас психану и попытаюсь уйти. Не на ту напал! Я вся стала сплошным слухом. Даже волоски на теле «отрастили локаторы». Дыбом встали. Да и как им не встать, когда такое узнаешь. Себя, конечно, жалко: лишнее внимание — та еще головная боль и неизвестно каким боком она вылезет. Но Эристел… Я снова навострила уши слушать исповедь адепта Мимиктуса.
— Все, что нам говорили о тебе, никак не совпадало с тем, что мы видели.
— Арес поэтому так добивался посиделок? Чтобы «прощупать» меня?
Люгест скривился. Ему не понравилось мое высказывание, но оно было в точку.
— Не «прощупать», узнать ближе. Томас, вообще, за тебя едва не подрался с Эквилисом.
— Это парень Аделин?
— Ему хотелось бы так думать. Но наша принцессочка его в упор не видит, как бы он не старался.
— Почему?
— Она может рассчитывать на лучшую партию, чем парень из «леворуких».
— Например?
— Хенсай, Арес, даже Азур.
— Они, значит, по правую руку?
— Да. Вараны и крупные ящеры в животном обличии. Долгожители. Поэтому на территории Академии и не перекидываются, чтобы не светиться.
— Вараны говоришь?
— Да. Хенсай серый, королевский. Очень крупный против нас. Арес — изумрудный, чуть поменьше.
Люгест тяжело дышал. На лбу появились капли пота. Он закрыл глаза. Я снова попыталась встать, но мои пальцы опять сжали.
— Не уходи… — полустон-полупросьба.
— Тебе попить нужно.
— Нет, не нужно… Я привычный… Я сейчас… Просто побудь рядом.
— Но ведь ядозуб — не варан, — вспомнила я.
— Он — нет, — совсем тихо произнес Люгест, — но его род крайне ядовитый и очень редкий, а значит, и весьма привлекательный для потенциального родства. А девиц королевских кровей у нас мало…
— Ясно, — мне действительно стало ясно, почему Ахар все сходило с рук. И если она кого и слушалась, то только эльфийку и варанов.
— То, что ты видела сегодня, обычная тренировка. У нас, едва ребенок встает на ноги, его обучают боевым искусствам и умению управляться с оружием… Люди не любят нас. Приходится отстаивать свою жизнь почти с пеленок. Нас называют тварями…
В голосе Люгеста было столько боли, что я не удержалась и немного сильнее сжала его пальцы. Совсем легонько. Для поддержки. Глаза парня блеснули, и он горячечно заторопился:
— Когда сегодня ты бросилась мне на помощь, просто так, без какой-либо выгоды, без обиняков или оскорбительного сарказма, все окончательно убедились, что в наши уши вливают осознанный бред. Сегодня Хенсай решил преподать Ахар правила хорошего тона. По-нашему. Но боюсь, ее это не изменит. К тебе у нее личная неприязнь.
— Люгест, а что ощущаешь, когда на тебя воздействуют пси-энергией? — Ахар хоть и стерва, но сейчас меня волновали другие вопросы.
Парень напрягся и поднял на меня глаза:
— Если правитель…
— Нет, — перебила я. Правитель меня не интересовал. Где он, а где я! А вот адепт Нияз, да! — Кто-нибудь из вас.
— По ощущениям, словно на тебя паутину накидывают… Но я уже говорил, что никто из нас тебе зла не желает. Потому и рискнул все рассказать… Нет, нет-нет, только не говори…
— Я и не говорю, но именно это я на себе сегодня и испытала.
Даже в темноте я увидела, что парень побледнел.
— Прямой приказ… Он получил прямой приказ!..
— О чем ты?
— Хенсай не может ослушаться прямого приказа, — с горечью прошептал Люгест. — Он старший группы… Никто не может. Но Хенсай не причинит тебе вреда. Он найдет выход…
— Почему ты так уверен?
— Я знаю… Никто из нас… Никто из нас пятерых не причинит тебе зла. Мы увидели твою сущность. Она светлая.
— Но если будет прямой приказ, как сегодня?
— Мы постараемся смягчить действия. Просто поверь… Но Хенсаю сложнее всего.
За окном заскреблась вернувшаяся зеленушка. Она водила кореньями по стеклу, требуя ее впустить. Но у меня оставался еще вопрос:
— Почему же ты прикрыл меня от Хенсая сегодня на тренировке, раз мне не стоит его бояться?
— Там ведь не только он был, — легкая улыбка коснулась губ геккончика. — Да и зачем ему знать лишнее. С него ведь спрос особый. — В его словах был смысл.
— Знаешь, Люгест, ты на дракона похож больше, чем все твои одногруппники вместе взятые. Даже внешне. И спасибо. За откровенность.
Я оставила парня принимать действительность, как видела ее я. Он проводил меня с широко открытыми глазами. Кажется, я снова удивила его.
Зеленушка ввалилась в комнату с громим «шмяк». Выплюнула травушку-муравушку, перекинулась и излила все, что на душе насобиралось:
— Да чтобы я еще раз!.. Как дура эту крапиву! Ртом! О, ты уже очнулся?
За следующие полчаса мы скормили адепту крапиву, пастушью сумку и корни калины — все, что помогало остановить кровь. Снаружи и внутри. После того, как парня попинали случайные адепты, вполне могли открыться внутренние кровотечения. И не факт, что форма листа его от этого спасла. Вон, как ему паршиво было. Люгест ел, давился, но даже не пытался возражать. Рядом контролировала Милисент, еще не пришедшая в себя от тесного общения с крапивой. Затем пришла очередь ромашковой и укропной настоек.
Пока Милисент стояла над душой бедного геккона, я перетолочила кору калины в порошок и присыпала ею раны и порезы парня. Что осталось под одеждой, он обработал сам и обвязал подорожником. Силы к нему возвращались.
В общем, поставили мы парня на ноги. И быстро. Можно сказать, в кратчайшие сроки. И есть у меня подозрения, что укропная вода сыграла не последнюю роль.
— Ты уверенна? — спросил он у меня, когда из открытой бутылочки ударил резкий укропный запах.
— Абсолютно. На мне испробовано, — подтвердила со всей уверенностью.
Парень твердой рукой взялся за бутылек, пряча нерешительность за полуприкрытыми веками. Но я ведь
