Ненужная жена. Рецепт любви - Константин Фрес
— Дайте лошади, — уверенно велела я. — Она встанет.
У воина глаза на лоб полезли.
— Делай, что велено, — в голосе Господаря послышался интерес.
Воин поклонился, подхватил ведро и вышел вон.
— Если лошадь встанет, — произнесла я, переводя дух и сама изумляясь своей смелости, — эту настойку я вам отдам. Только вам. Вы будете ее хранить и пить сильно разведенной. Капля настоя на кружку. И все пройдет — даже если яд будут вам продолжать давать. Но лучше б вам его больше не принимать!
На пороге ванной появилась Лиззи, серьезная и молчаливая. Приволокла ведро с горячей водой. Пыхтя от усердия, она донесла его до ванны и… я не видела, но, кажется, Господарь приподнялся, взял у нее воду и вылил ее себе в ванну.
— Твоя дочь? — спросил он, когда Лиззи с таким же непроницаемым выражением лица отправилась прочь с опустевшим ведром.
— Н-нет, — промямлила я. — Дочь моего мужа. Прижил с какой-то женщиной. Имя ее мне неведомо.
— Прижил и тебе отдал? Хм… А сам он где? — в голосе Господаря прорезалось презрение. — Да и что это за муж такой. Дом стоит в упадке, семья ютится в крохотной избушке…
— Муж мой велел выгнать нас обеих на мороз, — тихо ответила я, перебирая край фартука. — Это мой дом, не его. Тут год никто не жил.
— Ты была дурной женой? — строго спросил Господарь.
— Не думаю, — ответила я. — Я… не успела толком побыть женой. Всего год мы прожили. Я забеременела…
— И где же твой ребенок?
— Я не выносила, — тихо ответила я.
Господарь помолчал. Кажется, он разглядывал меня.
— Ты выглядишь достаточно крепкой, — заметил он. — И не так уж мала, чтоб ребенка не доносить. К тому же умелая травница. Как же вышло, что себе не смогла помочь?
— О, нет, — от его прямых и неуклюжих вопросов защипало в носу. Слеза скатилась по щеке, и я быстро ее вытерла, чтобы никто не заметил. — Это не из-за моей хрупкости. Просто тяжелая работа и голод сделали свое дело. Я сама едва не умерла…
— Тяжелая работа? — в голосе Господаря прозвучал закипающий гнев. — Голод?! В моих землях так голодно, что беременные женщины вынуждены добывать себе кусок хлеба тяжким трудом?!
— Нет, — ответила я. — То не ваша вина, Господарь. В ваших землях все благополучно. А в сердцах некоторых людей — нет. Мой муж и его мать нарочно решили со свету меня сжить. Вот и заставляли работать, а кормить забывали. Словно шелудивую скотину.
— Зачем?! Если неугодна, так проще дать развод.
— Ага, развод! — на пороге вдруг снова появилась сердитая Лиззи. Подслушивала! — Какой же развод, если они у сестрицы Бьянки все добро отняли? Его отдать надо при разводе, а они успели его прожить.
Господарь усмехнулся, разглядывая Лиззи.
— А он, — пылко продолжила Лиззи, — на другой захотел жениться!
— А ты чего хочешь, — вдруг обратился ко мне Господарь. — Чтоб муж вернулся? Я могу заставить его заботиться о тебе.
— Пусть женится на ком хочет, — тихо ответила я. — Не нужен он мне, и забота его не нужна. Какая в том радость, если человек подневольно будет обо мне заботиться? Я сама нас с Лиззи прокормлю. А он… хочу, чтоб более не появлялся в моей жизни.
— А он появлялся?
— Клотильда появлялась! — снова встряла сердитая Лиззи. — Пока нас не было, обворовать хотела! Курицу нашу убила! Собрала наши вещи в узелок, еле отобрали!
— И он появлялся, — тихо произнесла я. — Обратно звал. Лиззи не видела его. Я на порог не пустила.
Господарь усмехнулся.
— Но ты не пошла?
— А зачем? Чтоб он остатки жизни у меня высосал? Чтоб Лиззи, бедняжка, зачахла у него в тяжком труде, словно рабыня или каторжанка? Нет уж. Сами о себе позаботимся, коль мужу, отцу и господину не нужны стали. А его милости нам не надо.
Господарь помолчал.
— Страж вам нужен, — жёстко проговорил он, наконец. — Чтоб никто чужой не ходил. И кур ваших не убивал.
Он звонко щелкнул пальцами, и уже через миг один из его воинов ввел в ванну, полную горячего пара, огромного черного остроухого пса – мне показать.
Я даже обомлела, глядя на это чудовище. Черный, лоснистый, остроносый. На шее цепь, чтоб удерживать его. Породистый и огромный пес Господаря! Один из тех, кто сопровождал его в странствиях и охоте! Один из грозных охотников на призраков…
А пес рассматривал нас умными карими глазами и приветливо махал хвостом.
— Да он же меня съест, — пробормотала я, рассматривая мощную грудь собаки, его сильные массивные лапы.
— Не съест. Он еще щенок. К кому привыкнет, того и слушаться будет.
— Щенок?! — вскричала я. — О, святые небеса… да он ест, наверное, больше нас обеих! Благодарю, Господарь, за заботу. Но мне его не прокормить. Ты плохо представляешь мои доходы.
— Мне не нужно их представлять, — жестко ответил Господарь. — С собакой я оставлю все самое необходимое. И денег дам. Прокормишь. Позже от меня человек приедет. Привезет тебе развод. Сам тебя освобожу, своей волей. Как зовут тебя?
В кухне возникло какое-то движение. Кинув туда взгляд, я увидела, что слуги господаревы подвешивают к потолочной балке мороженые коровьи туши на крюках!
Поход их был почти окончен. До дома господарева рукой подать. И они мне оставляли свой провиант…
На стол передо мной небрежно кинули увесистый кошель с деньгами. От удара он раскрылся. Золото огненной рекой хлынуло из него.
Вот это на прокорм собачке, так на прокорм…
— Теперь я зовусь Бьянкой, — ответила я, наблюдая, как мужчины хозяйничают в моем доме. — Не хочу носить старое имя. Оно мне принесло только несчастье. А была женой — звалась Эльжбетой, дочерью Томаса аптекаря.
Тут снова пришел воин, ранее сообщивший дурные вести о лошади Господаря. Не дом, а проходной двор какой-то!
— Лошадь оправилась, мой господин, — произнес с изумлением он. — Стоит, ест зерно, как ни в чем ни бывало.
— Однако, — протянул Господарь.
— Ну, так давать вам зелье? — спросила я, чуть обернувшись. — Выпьете сейчас, и сами поправитесь, и лошади ничто грозить
