Ненужная жена. Рецепт любви - Константин Фрес
— Господарю они еще понадобятся, — уверенно сказала Лиззи.
Я лишь улыбнулась, отрицательно тряхнув головой.
— Смотри, они уезжают. Свернули шатры. Настойка двуцветника быстро поднимет его на ноги.
Но Лиззи была упряма.
— Он приедет еще, — сказала она, рождая своими словами в моем сердце слепую надежду. — Так просто, без твоей помощи, он не вылечится!
— О, Лиззи. Ты ведь его видела! Каков он? Любопытно до ужаса. Сильно страшен?
Лиззи задумчиво опустила взгляд.
— Да нет, — произнесла она после минутного колебания. — Хотя и похож на мою коленку, когда я с лестницы слетела и содрала с нее кожу…
— Лиззи!..
— Ну, просто весь красный. Лицо расчесано ногтями! Губы потрескались, кровоточат. Словно он на морозе железяку целовал. На голове платок. Наверное, волосы состриг до лыса!
— Сильно старый? — осторожно спросила я.
О нем все говорили — Старый Господарь. Это прозвище повторяли с почтением. И я до сих пор не задумывалась, почему его так называют. Хотя тело у него было сильное и молодое. Но кто ж его знает…
Лиззи пожала плечами.
— Да какой же он старый, — небрежно ответила она. — Едва ли старше Жана, твоего мужа.
— И твоего отца! — напомнила я.
— Нос у него острый, — продолжила Лиззи, игнорируя мое едкое замечание, — вот такой длинный и прямой! У стариков красная дряблая кожа на шее висит, как у индюков, —Лиззи попыталась руками оттянуть кожу на своем подбородке. — А у него шея ровная. Как бревно. И грудь широкая, как наш диван.
— Лиззи!!
— В общем, молодой он, — подвела итог Лиззи.
— А почему ж называют его Старый Господарь?
Тут Лизи как-то странно на меня глянула.
— Видно, от болезни тебе последнюю память отшибло, —сказала она удивленно. — Впрочем, если ты и имени своего не помнишь…
— Лиззи!!!
— Он из старой правящей семьи, — снисходительно пояснила Лиззи. — Чужаков пришлых, нечистых, они перебили, вернули себе венец Господарей и правят. Еще и войной пошли на чужаков. Армию их истребили, из чудовищ и нечисти. Изгнали из земель наших. Вот этот Господарь воевал, а теперь вернулся с победой домой.
— А, — только и могла ответить я.
Кажется, личность Эльжбеты с каждым днем все больше из меня испарялась.
Она дала мне самые необходимые знания об этом мире, чтоб я не погибла сразу, а теперь улетучивается. И я не знаю, точнее, забываю много-много мелких деталей этого мира…
Но вместе с этим я все полнее ощущала себя, прежнюю.
Ту, что умерла. Ту, что что просила шанс и его получила.
Раньше, лежа опутанная капельницами, маясь от боли, я мечтала только об одном — чтобы все это прекратилось. Теперь…
Теперь же я вдруг почувствовала, что вольна мечтать обо всем на свете. И попытаться стать кем-то более значимым, чем тихая и неприметная жена щеголя.
Эльжбета мечтала выйти замуж. Хотела семью. К чему это привело, все прекрасно знают.
Она была слишком добра, чиста и наивна. И думала, что жизнь длинная, и в ней найдется место для всего — и для работы, и для счастья. Но она выбрала не того человека. Точнее, не тому доверилась. И за этот дорого поплатилась!
Я же, оставшись полноценной хозяйкой новой жизни, замуж вовсе не хотела. Я ощутила в себе новые мечты и желания.
Дом. Как давно это было… наверное, еще в детстве. Почти в детстве.
— Ну, мы же поправим дом, сестрица? — умоляюще спросила еще раз Лиззи. — Так хочется свой дом иметь! А он даже у нас есть. Только и остается, что порядок там навести!
— Да, — ответила я задумчиво. — Знаешь… Когда-то давно я ведь тоже хотела свой дом. Чтоб деревья, склоняясь, на закате застилали листьями алый свет в окнах. Небольшой дом, в два этажа. С лестницей и небольшими уютными комнатками, где не будет не нужного хлама. И где все будет на своих местах. Дом с уютной спальней, с крепкими надежными дверями, с толстыми стенами, за которыми нипочем непогода, холод и опасности.
— Красивая мечта, — почти шепотом произнесла Лиззи. — А когда это было?
— Наверное, в прошлой жизни…
— Если мы возьмемся за дело, господский дом у нас будет, — уверенно произнесла Лиззи. —Вот увидишь, сестрица, я тебе во всем буду помогать!
Мысль мне эта понравилась. Господский дом…
Быть госпожой хотя бы самой себе — уже не быть ничтожеством!
— У Клотильды тоже большой дом. Но низкий, одноэтажный, — продолжила Лиззи. — Но это ведь совсем не то. У нее мне не нравилось. А этот совсем другой. Красивый…
Жилище Клотильды приземистое, с маленькими окнами. Длинное, как барак или общежитие. Такое же грязноватое и темноватое. С рядком дверей по обеим сторонам коридора. Там были и спальни, и кладовые, и места для прислуги.
А еще одна дверь, в самом конце узкого длинного коридора, вела не на улицу, а прямиком в хлев. Клотильда держала скотину в доме, обогревая ее зимой вместе с домочадцами. Поэтому и воняло в доме соответственно.
— Давай оставим все пробирки и реторты здесь, во флигеле. Тут будет рабочее место травницы, — предложила я. — Негоже, чтоб в комнатах воняло чадом и жиром. А дом будет только для нас с тобой! Для праздников, для гостей, для нарядов.
— О! — Лиззи запрыгала, захлопала в ладоши. — Наряды? Мы купим себе красивые юбки?!
— Ну, разумеется, — пообещала я. — К Новому году разоденемся. Будем ничуть не хуже любой горожанки. В холле, на алом ковре, поставим и нарядим елку. Сами наделаем елочных игрушек из разноцветных лоскутков ткани, расшив их бусинами и лентами. И яблок можно навешать.
— И конфет! — заверещала Лиззи, абсолютно счастливая. Глаза ее так и сверкали.
— Зажжем свечи, загадывая желание и поджидая новогоднее чудо. И оно бы обязательно придет, — таинственным голосом пообещала я. — А летом в саду расцветут розы.
— Клотильда выкопала самые красивые кусты, — напомнила Лиззи, недовольно сморщив нос. — Ты сама говорила.
— Не беда. Я посажу новые, еще красивее. Их будет так много, что воздух всегда будет сладким. Их цветы я буду срезать, чтобы давить розовое масло. Можно ведь изготавливать и крема, и простые духи, и мази, и лосьоны, — бормотала
