Проклятие черного единорога. Часть третья - Евгения Преображенская
Всё больше струн Дженны пело, откликаясь на ласки Сайрона. Мужчина играл на них, но не как музыкант, а словно кукольник, дёргая за ниточки марионетки. Дженна более не принадлежала себе.
Её желание усиливалось с каждым вдохом. Но с каждым её стоном жизненных сил становилось всё меньше. Чародейка видела, как её сияние истощается, но не могла противиться.
Мужчина опустился ниже. Коснувшись губами груди Дженны, он потянулся рукой к развилке между её ног. Даже сквозь одежду — толстую шерстяную ткань юбки — девушка почувствовала его прикосновение. Под настойчивым движением его пальцев в животе чародейки вспыхнул сладостный жар.
Волна света прокатилась до самого горла и разорвалась в сознании ослепительной вспышкой. Девушка вскрикнула и обмякла. И вслед за светом наступила тьма.
* * *
Это была пустота. Не в обыкновенном её понимании как отсутствие абсолютно всего — нет, ведь здесь была Дженна, — но пустота сосуда, в который залетела случайная песчинка.
Чародейка видела, как потолок над её головой, стены вокруг и пол под ногами складывались в серый коридор. Коридор и пустота были едины. И это никак не противоречило друг другу. Это не смущало Дженну, не пугало и не удивляло. Внутри у неё тоже было пусто.
Девушка медленно направилась вперёд. По дороге она заглядывала в замочные скважины дверей — в комнатах не было ни души. Она шла и шла. Одни коридоры приводили в следующие. Все они были серы и совершенно пусты.
Чародейка шла и вспоминала, что такая же точно пустота царила на улицах, в лицах и словах — в её родном мире. Дженна-Василиса снова видела его за широкими окнами как наяву. Башни небоскрёбов отражались от куполообразного неба. Улицы делили землю бороздами линий и углов.
Город ей ведь только снится? Или всё, что было до него, ей только снилось?
В коридоре было душно — это, пожалуй, единственное, что ощущала Василиса. Она остановилась и попыталась открыть окно, чтобы глотнуть воздуха. Но ручка ускользнула из её пальцев, будто была плоской, нарисованной.
Девушка покрутила головой, озираясь. Всё, что она видела вокруг себя, было словно нарисованным на листах бумаги.
«Я рисовала сплетение энергетических сосудов, — напомнила Василисе Дженна. — У меня не было красок, поэтому здесь нет цвета. В этом сосуде пусто, потому что я сама не заполнила его. Кто знает, к чему приведёт такая живопись? Вдруг у меня не получится нарисовать что-то хорошее? — подумала она и тут же сама себя отругала: — А что, всё это лучше? Неужели я не смогу нарисовать солнце и небо? И… — Василиса задумалась. — И дракона на синем небе… — она посмотрела на одну из башен. — Вон там его будет ждать принцесса, которую дракон должен спасти».
Дженна-Василиса глубоко вздохнула. Ей страшно не хватало воздуха.
— …Дыши, мой маленький дракончик, — эхом пронёсся по коридору тихий шёпот.
«Я дышу, — ответила она мысленно. — Но кто-нибудь уже откройте окно, здесь же нет воздуха».
— Все окна открыты, — ответил другой голос. — Тебе не хватает витали, а не воздуха…
«Индрик, Сайрон? — с беспокойством подумала девушка и, ощутив внезапную усталость, присела у нарисованного окна. — Вы живы? Мы живы? Где я?»
Воспоминания возвращались к ней. Метель, пещера изо льда, дух зимы и… Чувства возвращались, но от них Дженне стало дурно. Она повалилась на пол, хватая ртом воздух.
— Мы-то живы, — сказал Индрик. — Благодаря тебе… А вот ты сама — посередине…
— Дженна, — прошептал Сайрон. — Дыши, пожалуйста…
Ответить учителю она уже не смогла. Её скрутил озноб. Коридор и окна рассыпались ледяными осколками. Они распороли кожу и вонзились в мускулы, кости, вошли глубже костей…
— Дженн, — снова раздался шёпот. — Не уходи…
«Я не хочу уходить — не хочу возвращаться, — задыхаясь от боли, поняла она, — возвращаться туда!»
— …Куда? — обеспокоенно переспросил Сайрон.
Девушку накрыл ужас. На некоторое время она провалилась в темноту, а когда вновь обрела сознание, услышала звуки ссоры.
— …Если тебе обязательно нужно кого-то обвинять, я к твоим услугам! — голос Индрика звенел обидой. — Но кто тебя просил лезть в ледяную пещеру? Я плутал в лабиринте… Ловушка… Ледяница заманила нас… Я не рассчитал силы… Ну а ты чего удумал… Витали…
— …Я чуть не сожрал её! — прошипел Сайрон.
При этих словах Дженна ощутила нечто напоминающее смущение. Страх, шевельнувшийся следом, сбил и без того тяжёлое течение её мыслей, беспорядочно смешав их.
Учитель остался жив, но всё то, что пришлось для этого сделать, показалось чародейке постыдным. Он с самого начала избегал близости. Она прятала свои чувства к нему. Они только-только отыскали разумный баланс, нашли безопасную дистанцию… И что же теперь будет? Всё изменится! К лучшему ли…
«…Урок. Это был хороший урок», — оформилось в её голове.
— Малышка, ты слышишь меня? — голос мага раздался у самого её уха. — Прости… Этого не должно было случиться… Я не должен был поступать так…
Тьма вновь проглотила девушку и, перемолов каждую косточку, выплюнула.
— Пожалуйста, дыши… — в голосе учителя как будто промелькнуло отчаянье. — Ты должна дышать… Дыхание — жизнь… Думай о самом приятном… Горы, леса и… Апельсины, ты же так любишь апельсины… Вспомни их запах… Представь солнце…
Девушка наконец почувствовала своё тело. И его горячие руки на своих. Кожа — гладкая и сухая, ногти покалывали кисть. Сайрон был без перчаток. Это значит…
— Дженна… — его дыхание коснулось её пальцев. — Ты нужна мне… Я…
Она снова провалилась во мрак — ушла на дно, спряталась там, затаилась. Страх в груди, точно тяжёлый камень, не позволял ей подняться на поверхность.
«Я должна всплыть, — сказала себе Дженна. — Я не должна бояться, я же умею плавать. Мне нужно на воздух… Мне нужно к солнцу… К нему…»
— Ей нужно в Ферихаль, — над толщей воды прогремел голос Сайрона. — Здесь нам её не спасти. Её тело опустошено и не принимает моей магии… Дженна погибнет, если не доставить её в леса Су. Только их сила исцелит её…
— …А если она не выдержит пути и исчезнет по дороге?
— Дженна выдержит… Она ходила сумеречными тропами…
— …Не хотелось бы терять друга, Сай.
— Я даю слово, Индр…
— Духа нужно поставить на место. Но наши силы…
— …Во время твоего отсутствия я разрешу это дело.
Голоса то приближались, то отдалялись и вовсе исчезали. Среди тёмных вод пульсировали разноцветные водоросли, а между ними в свете призрачного солнца искрились планктосы. Синие, красные, оранжевые… Оранжевые, как апельсины Энсолорадо. Внезапно появился запах апельсинов.
— Что ты задумал, Сай? …Золотое перо?
— На твой Праздник
