Лето, когда ты была невестой - Анастасия Орлова
— Умница, — прошептал Рейслав на ухо Сольгерд, и по её шее пробежали омерзительные мурашки, — рано или поздно, ты должна была понять, что радовать меня гораздо выгоднее, чем огорчать. Хорошо, что это случилось скорее рано, чем поздно.
В Доме Душ было четыре комнаты: первобрачная — для первой брачной ночи; усыпальная — в ней умирали дожившие до глубокой старости члены венценосной семьи; родильная и комната скорби.
Рейслав внёс её в первую и поставил перед огромной кроватью с балдахином, убранной расшитыми ритуальными символами покрывалами. Закрыл массивную дверь без запора — дом был в кольце вооружённых стражников, поэтому тем, кто находился внутри, ничего не угрожало. В комнате не было окон, и освещалась она только пылающим в камине пламенем. В этих каменных стенах всегда было холодно, даже в такой тёплый вечер, как этот.
Сольгерд стояла, опустив голову и уронив руки. Всё её существо, запертое в шёлке и кружеве свадебных уборов, кричало и рвалось, оставляя изнутри глубокие следы от когтей, будто пыталось процарапать выход из этого тела, обречённого провести ночь с Рейславом, а снаружи было так тихо! Уютно гудел огонь, потрескивали дрова. Перед её взглядом на ковре, скрывшем шорох шагов, появились нарядные сапоги нового цесаря. Он стоял так близко, что девушка задержала выдох, боясь коснуться его своим дыханием.
— Ты так же прекрасна, как и твоя мать, — тихо произнёс Рейслав, едва касаясь её локонов, струившихся по плечам. — И так же, как она, меня не любишь. — В его грустном голосе прозвучали доселе незнакомые ей бархатные нотки, Сольгерд неуверенно подняла глаза и впервые за долгое время увидела во взгляде Рейслава что-то человеческое, больное, глубоко несчастное. В её душе вспыхнула надежда: может быть, ему достаточно будет престола? Но спустя миг глаза цесаря вновь приобрели знакомое алчное выражение, а по губам скользнула хищная улыбка.
— Но ты принадлежишь мне! — почти прошипел он, до боли сжимая её локти. Он рывком снял с себя расшитый камзол, перевязь с мечом и распустил ворот рубахи. Сжавшаяся в комок Сольгерд непроизвольно попятилась, но упёрлась в край ложа. Рейслав неспеша, расслабленной походкой победителя, подошёл к ней вплотную, провёл пальцами по её щеке, усмехнулся. В отблесках пылавшего за его спиной камина он напоминал подземного бога, поднявшегося в мир живых за новой жертвой.
— Не бойся, милая, — шёлково произнёс он, — тебе понравится! — его руки умелым движением распустили шнуровку верхнего платья, и оно последним щитом рухнуло между ним и цесаревной. Он подхватил её и бросил на кровать — не грубо, но так, как бросают снятый плащ, вернувшись домой, и цесаревна увязла в мягкой перине, не в силах пошевелиться. Цесарь скинул сапоги и рубашку, а когда принялся расстёгивать ремень, Сольгерд зажмурилась, мечтая, чтобы эта жуткая перина засосала её целиком, схлопнулась над лицом, словно болотная жижа, лишь бы не видеть Рейслава, не чувствовать его прикосновений! Повисла душная, давящая тишина.
— Наденьте штаны, ваше величество, — с холодной иронией произнёс низкий, чуть хриплый голос, — убивать голозадого цесаря совесть не позволит даже мне.
Сольгерд распахнула глаза, не веря своим ушам. В изножии кровати, озарямый огненными сполохами, в полуспущенных штанах стоял Рейслав, а у дверей по правую руку от него — Брегир с окровавленным мечом. Она выкрикнула его имя, но из горла вырвался только едва слышный сип.
— Пшёл вон! — раздражённо отмахнулся от него Рейслав, даже не повернув головы, и тут же получил увесистый звонкий шлепок плоской стороной меча пониже спины, так что ткнулся коленями в край кровати.
— Стража! — взбешённо крикнул он, — уберите это отсюда!
Но на его гневный вопль впервые в жизни никто не откликнулся.
— Стража? — уже тише повторил новоявленный цесарь, медленно поворачиваясь к Брегиру — то, что с его меча капает кровь, он заметил только сейчас.
Рейслав так и не дождался топота тяжёлых сапог спешащей сломя голову на его зов стражи. Не теряя в лице надменности и превосходства, он застегнул штаны и поднял перевязь, меч покинул украшенные самоцветами ножны с холодным шипением. Придётся мараться об этого оборванца самому.
С уверенной неспешностью цесарь двинулся в сторону Брегира, меряя его презрительным взглядом — пары ударов ему будет достаточно. Противник не уступал ему в росте, но был чуть моложе и жилистей — его не хватит надолго против Рейславовой силы и мастерства. Он спокойно ждал, опустив окровавленное оружие, что ж — тем лучше, и цесарь сделал широкий и мощный замах мечом, предвкушая его финал — летящую с плеч голову противника.
Неожиданный звон от скрестившихся мечей пронзил руку гулкой дрожью, брызнули искры от лезвий и из глаз Рейслава, получившего в челюсть каменным кулаком Брегира.
— Ах ты сукин сын! — выдохнул цесарь, отшатнувшись назад, чтобы удержать равновесие. Комната перед его глазами на миг раздвоилась, а потом неспешно слилась обратно, и он бросился на противника, намереваясь не просто снести ему голову, а искромсать в бахрому за нанесённое его величеству оскорбление. Рейслав сыпал размашистыми ударами, комната наполнилась лязгом встречающихся друг с другом лезвий, противники кружили в отсветах пламени камина и брызгах искр от мечей. Взбешённый Рейслав запыхался, пытаясь достать врага лезвием своего клинка, и слишком поздно осознал, что тот лишь защищается, с раздражающей лёгкостью и изяществом уходя от ударов, и вовсе не спешит атаковать цесаря.
Да он попросту изматывает Рейслава, злит и лишает его сил, заставляя вытанцовывать вокруг себя витиеватые фигуры!
— Дерись ты, ублюдок! — прорычал узурпатор, доведённый до белого каления.
— Как скажете, ваше величество, — саркастично ухмыльнулся Брегир, делая неожиданный выпад, и Рейслав едва успел отбить его меч. Три следующих удара оттеснили цесаря к кровати, на которой, полумёртвая от страха, сжалась Сольгерд. Четвёртым, обманным, Брегир отвлёк Рейслава, ловко поддел концом меча тонкий цесарский венец на его челе и отшвырнул его прочь, оставив порез от уха до виска цесаря. Венец улетел в камин, взметнув облачко пепла.
— Чужое брать нехорошо, — с холодной издёвкой произнёс Брегир.
— Всё, что я беру, становится моим, — прохрипел Рейслав, пытаясь отдышаться, — а беру я всё, что захочу! — он вскочил на кровать и замахнулся на противника сверху, нанеся сокрушительный удар мечом, но Брегир успел подставить под
