Ольга Резниченко - Друзья
— Тогда это было… очень сильным ударом для нас обоих. Но знаешь…. в чем-то он был прав (хотя его поступок никогда я не смогу оправдать).
Мы с Лив перестали ссориться. Как рукой сняло — наши ссоры, действительно, там упокоились.
Но… вместе с этим… мы перестали вообще общаться друг с другом.
Некогда закадычные друзья, теперь тихо дулись, обижались, злились — долго мы винили друг друга в смерти Бьюппи. Мол, не будь он (она) таким упертым…
Со временем эта глупость прошла (наконец-то, нашли, признали истинного виновника), но привычка уже выработалась и осталась — мы слишком отдалились, чтобы смочь что-то вернуть…
Плюс, как я уже говорил, Лив ненавидит принимать чужую помощь, при чем сюда входят и подарки, и советы, и просто дружеская поддержка —
В общем…. разбросало нас по жизни… на нехилое расстояние… в разные стороны… И назад пути… уже нет.
— Но раз в год-то вы видитесь. Так что, может, не всё еще так плохо, как кажеться?
— Видимся, то мы видимся. Но все эти встречи — слишком жеманны, чтобы назвать это отношениями брата и сестры.
Так, Патти. Кажется, картошка наша… уже подгорела.
— Да нет, нормально.
— Кстати, я там икры красной купил. Будешь по утрам себе бутерброды делать. Говорят, там питательных веществ…
(смущенно улыбнулась)
— Ты меня разбалуешь. А что еще хуже: раскормишь — и я лопну.
(рассмеялся)
— Не переживай, по кусочкам соберу и назад склею.
— Нет, я честно — такими темпами… скоро и в штаны свои не влезу.
— Прости, но так и будет. Ты же… ждешь малыша, и набирать вес в этом случае — это нормально.
Да и потом, как по мне, от этого будет только лучше.
— Лучше???
— Да. Люблю я пышек.
— Ха! — (возмущенно вскрикнула я, пряча смущение). — Вот это ты выдал. Так что теперь… меня будешь откармливать едва ли не на убой?
(мило улыбнулся)
— Зачем же на убой? Ты мне живой намного больше нравишься.
И потом, разве пОвара… можно на убой пускать?
Ни за что на свете!
— Гадёна!!! — гневно (наигранно) стукнула его по груди.
Еще, еще, и еще (ну, что поделать — понравилось мне его колотить)
— пока вдруг не пресёк удар. Вмиг (проворно) схватил за кисти и не дернул на себя — невольно упала ему на грудь,
Свободная рука несмело легла мне на талию…
(смех тут же стих, тая в смущении;
покраснела я, пристыжено отвела взгляд вбок)
— Мой, давай, овощи, а не тут… пристаешь ко мне, — выдала я из последних сил, и тут же вырвалась из каких не каких, но откровенных объятий.
— Я пристаю? Ха. Размечталась, — едко (умело пряча свое смущение) рассмеялся Марат. — Я как начну приставать, так мало не покажется. А то так — дружеские объятия… да и только.
— Ой-ой-ой. Какие мы коварные обольстители. Как же мне повезло, что я — лишь твой друг.
— И не говори. Столько разбитых сердец — не хотел бы, что бы ты стала… сто первой.
(и тут же откусил редиску)
— Всего-то? Всего-то только сотня? Тьфу…. так ты еще — новичок!
(шутки шутками, а сердце начало обижено покалывать)
— Новичок? Ну-ну… ну-ну…
…
— Я же говорил, что картошка подгорела…
— Подумаешь, чуток.
(рассмеялся)
— А отбивные — очень вкусные.
— Вчера были вкуснее.
— Тогда почему их сама все не съела?
— Тебя ждала.
— Хотела отравить?
(возмущенно скривилась
(невольно приоткрылся рот от удивления)…
но буквально секунда — и его наглая, издевательская улыбка убила всё на корню: тут же "злобно" я надулась)
— Ах, так??
— Ну, дык… вам, коварным дамам, лучше не доверять!
(наигранно устрашающим голосом (как актер на сцене) заговорил Марат,
… причем тут же уже начиная "уничтожать" третью отбивную)
— Так чего тогда… эту коварную даму Вы, мистер Лимончик, наняли в личные повара?
— Хотел было в прачки позвать… да, думаю, моя стиральная машинка справиться лучше. В уборщицы — хм, мой пылесосик и так неплохо работает.
(возмущенно цыкнула)
— Спасибо, что хоть не в сиделки Вы меня… "наняли"!
— Идея!
Наконец-то смогу почувствовать себя дряхлым старикашкой. Расслаблюсь, завалюсь в кровать — буду кряхтеть и причитать, а ты, молоденькая курочка, будешь бегать вокруг, пеленки мне менять, чаи с лимоном таскать.
— Курочка?????
Значит, вот кто я для Вас?
(злобно скривилась, прищурилась, губы плотно сжала…
… угрожающе наставила на свою жертву вилкой)
(рассмеялся)
— Ладно, ладно. Не кипятись, женщина. Не хочешь быть курочкой, будешь козочкой.
— Ну, всё!
Попал!
(схватила я с тарелки отбивную)
— Сейчас сожру ее — и точно лопну. Заляпаю тут всё — ни за что на свете не отмоешь. А если повезет — то и тебя взрывной волной контузит, так… что эта козочка тебе навеки, как кость, станет в горле. На всю жизнь запомнишь.
(расхохотался)
— А я не боюсь — у меня иммунитет.
— Против контузии?
— И против нее тоже.
— А чего еще?
— Против "ставания" козочек, как косточки, в горле.
— Ха. Так женщины тебя не вдохновляют? Не цепляют?
Голубой что ли… и все дела?
(игриво замигала я бровями)
— А ты бы хотела? Да?
(едко расхохотался Марат)
— Мммм, — язвительно повела я дальше. — Даже не знаю. Но, наверно, всё же "да", чем нет. Только сам подумай — у меня появиться подружка. Это же куче — чем… друг? Правда?
— Хм.
(с шутливо-умным видом хмыкнул Дюан)
А ты права.
Подружки… лесбиянки намного веселее, чем просто "шуточки" с другом.
(расхохоталась я)
— Нееее, так не катит! Ишь, куда загнул. Губу раскатил.
— Да, куда, мадам? Разве я мог? То так — от нефиг делать пошалил с фантазией.
(добродушно улыбнулся)
— И кстати, логики здесь нет.
— А разве мы ее искали?
— Её?
— Ну, логику твою, — (едко улыбнулся). — Ладно, подруга моя гомофильная, доедай быстрее…. да пошли фильм смотреть.
