Ольга Резниченко - Друзья
Обижено потянуться, медленно впуская, сплетая сознание с разумом — и тут же подпрыгнуть на месте, словно ошпаренная.
Буквально секунды — и я уже летела в соседнюю комнату.
… застыла, невольно застыла на пороге. Милое (от природы) личико Марата… сейчас еще больше напоминало лик Ангела.
Бедный, свернулся на диване в попытках отыскать верный сон. Ни тебе подушки, ни тебе одеяла…
(невольно осмотрелась по сторонам)
Черт, и где он хранит это добро?
Ладно, так и быть — мышей метнулась в спальню, и то, на чем сама только что лежала, чем укрывалась — отнести законному владельцу.
Подушку аккуратно пристроить у головы — не хочу будить, сам инстинктивно найдет.
Одеяльцем укрыть…
Сейчас, сейчас, когда спит, мой Лимончик… кажется таким беззащитным, таким ранимым… маленьким мальчиком, за которым нужно только глаз да глаз.
… живой, вернулся домой живой и невредимый — а большего мне и не нужно. Плевать на испорченный вечер,
главное, что он теперь — вновь… со мной… рядом.
Так, почистить зубы, что-нибудь перекусить — и топать, топать на работку, тетке Эльзе помогать порабощать мир злосчастными фруктами…
Глава Двадцать Восьмая
— Привет, Патти. Тяжелая ночка? — игриво замигала бровями тетка.
— Здрасте. Тяжелая, ох, тяжелая…
— А чего так невесело?? — удивленно скривилась Эльза.
— И не спрашивайте…
— Поссорились, что ли?
— Поссорились??… А. Нет, — (шумный вздох). — Задержался сильно на работе — нервничала.
— О. Так он — трудолюбивый?
— Хм. Думаю, чтобы всего того достичь…, что у него есть, нужно иметь не просто трудолюбие, а крайний фанатизм… необычайное терпение… и нескудный склад ума.
— Ой, ой… как мы заговорили? Умных слов нахваталась?
— Умных? Вы о чем?
— Дамы, сважьте этот ананасик…
— Минуточку…
* * *Эх, Марат, Марат, если я буду жрать столько, сколько ты меня просил это делать, то недолго, что я, просто-напросто, лопну…
И что тогда? Кто из нас будет прав?
— Смотри, кто идет!
— Где?
— Да туда смотри! А ты куда вылупилась?
(невольно рассмеялась я на теткино возмущение)
Маратик. Мой милый ангелок шагал ко мне навстречу.
— Привет.
— Здравствуйте.
— Здравствуй, здравствуй, — язвительно запричитала Эльза.
(черт, ненавижу то, как она сует свой нос в чужие дела)
— Я хотел извиниться…
— Марат, давай отойдем…
…
— Прости меня, Патти.
— Я очень переживала…
— Прости. Дел было — по горло. Приходили кое-какие лица, предлагали крупную сделку… — один, уже существующий клуб хотят переделать под наш стиль, влить в сеть клубов "Е.Д."
— Хоть бы позвонил, а то — "абонент не доступен", -
(дуюсь, дуюсь я
… но разве так честно? не начни он сейчас оправдываться — давно уже бы простила, забыла, а так — а так нужно еще повыделываться… причем невольно, неосознанно)
— Батарея села.
— Я так и думала.
— Честно, Патти. Я бы не отключил телефон, не предупреди тебя. А когда я кинулся — было уже слишком поздно, ты, наверняка, спала…
— Да ладно. Что уже там. Что было — то было. Рада, что с тобой всё в порядке.
— Я видел…. ты там наготовила разных вкусных блюд…
(криво улыбнулась)
— Договаривались поужинать… вместе.
— Ой, черт. Точно.
… забыл.
(болезненно скривился)
Прости.
— Да ладно… уже давно простила.
— Давай…. сегодня исправим… неудавшийся ужин?
— И снова… готовить?
— Зачем? Разогреем всё — думаю, ничуть не хуже будет.
— Всё же хуже, — криво улыбнулась я, изображая глубокое понимание, осведомленность в этом деле (уж кто, как не я, знает вкус "вчерашней", "позавчерашней", "позапозавчерашней"… еды)
— Так как? Во сколько ты заканчиваешь работу?
— В семь-восемь.
— Я зайду за тобой.
— За мной?… зачем? Тут до дома идти — пять минут.
— Ну, мне будет приятно. Можно?
— Можно…
* * *— Ну, и зачем это?
(улыбаюсь, как дурочка; краснею от смущения — и соответственно несу чушь….нет бы сказать: "спасибо")
— Пытаюсь загладить свою вину… — мило улыбнулся мой Лимончик и тут же протянул букет шикарных, белых лилий… мне.
— Не стоило.
— И тем не менее…
(рассмеялась я
… больше от неловкости, чем от его слов)
— Спасибо… спасибо большое.
— Больше не обижаешься?
— Да я же уже говорила, что нет.
— Вот и хорошо. Теперь, предлагаю, быстро добраться домой — и устроить пиршество.
Глава Двадцать Девятая
* * *— И это… в микроволновку?
— Нет, пюре сейчас я на сковородке разогрею.
Кстати, вчера приятно была удивлена,
что ты хоть кушать и не готовишь — но набор посуды соответствующий у тебя иметься.
— То всё Оливия. Решила меня в такой способ подколоть — некая злая шутка.
Сначала, конечно, хотела было подарить кота — но потом пожалела животное. Вот и решила остановиться на бездушном, неживом объекте — но, тем не менее, уж точно таком же, безнадобном мне.
— А кот — безнадобный??
(рассмеялся)
— Патти, я люблю животных, если именно это ты сейчас спрашиваешь. Но куда… они мне? Я слишком часто в разъездах, и заниматься их судьбой — у меня нет желания.
— Но, а когда-то ж были… животные у тебя?
— В детстве… у нас была собачка Бьюппи.
— Юппи? Как напиток?
(рассмеялся)
— Бьюппи! А не Юппи.
В общем, неважно. Так вот — мы так часто с Оливией ссорились на счет нее, чья она, кого это бедное существо должно слушаться, кому подчиняться, перед кем радоваться, а кого — кусать, что отец не выдержал этих скандалов, и пристрелил. Закопал на заднем дворе — и поставил табличку "ссоры Оливии и Марата".
— О… — замерла я от шока. — Ж-жестоко…
(тяжелый вздох;
взгляд на меня — невесело улыбнулся)
— Тогда это было… очень сильным ударом для нас обоих. Но знаешь…. в чем-то он был прав (хотя его поступок никогда я не смогу оправдать).
