Непримиримая невеста - Натали Р.
Надо уходить
Перед подъездом двадцатиэтажки с эмблемой Брачной Компании остановилась голубая машина-полуавтомат. Бролинь и Невин с трудом вытащили оттуда злую синеволосую иррийку со связанными руками.
— Зохен знает что! — выругался Бролинь. — С тех пор как мы летаем на Ирру, нам зверски не везет. Ноги моей большое не будет на этой планете!
— Да бросьте, — легкомысленно сказал его молодой компаньон. — Наше дело — доставить товар. Мы его доставим. А что она кусается — это уже не наша забота. Мы поставляем сырой материал, а господин Ильтен пусть сам его обрабатывает.
Конечно, Невину легко рассуждать! Не его же она укусила в самое чувствительное место.
— Надо ее развязать, — напомнил Невин, медля и не нажимая на звонок.
— Вот вы и развязывайте, — огрызнулся Бролинь. — Да держите покрепче.
Невин с сомнением взглянул на недовольную пленницу, погрозил ей кулаком и, аккуратно перерезав веревки, тут же схватил ее сзади за плечо, упреждая любое непредусмотренное движение. Бролинь, разумеется, подстраховал, сцапав женщину за второе плечо. Ворчит старший напарник много, но действует надежно.
Бролинь вдавил кнопку звонка. Камера ожила, и в ней возникло изображение диспетчера. Ильтен смотрел, как всегда, свысока. Бролинь его не любил. Невин не знал, за что, но на всякий случай недолюбливал тоже.
Дверь перед ними открылась, и Ильтен брезгливо оглядел иррийку. Проклятому диспетчеру вечно не нравились женщины, поставляемые их командой. Бролиня это бесило. Неужели они в здравом уме и твердой памяти выбирают худших? Зохенов Ильтен просто предвзят.
В конце коридора, возле санузла, мелькнула женская фигура. Само по себе ничего удивительного, у диспетчера постоянно какие-то женщины, гнездо у них тут. Но Бролинь вдруг застыл. Он узнал ее.
— Так себе невеста, — вынес вердикт Ильтен. — Красота сомнительна, а характер несомненен. Что-то вас тянет на странное, господа.
Невин скрипнул зубами. Молодому человеку было обидно. Но Бролинь промолчал. Недолго тебе глумиться осталось, думал он, вежливо кланяясь на прощание и пряча квитанцию и расчетную карту в карман. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
— Это она, — утвердительно произнес Бролинь, когда за ним сомкнулась дверь лифта.
— Кто? — не понял Невин.
— Бабу у Ильтена видели? — осведомился он.
— Ну… да. — Невин припомнил неясный силуэт: темные, коротковатые для женщины волосы, брюки… Неотесанная еще, видать.
— Я сам привез ее с Ирру, — сказал Бролинь. — Мы с Кодесом привезли. Нам втерли, будто она умерла оттого, что мы с ней жестоко обращались. Компенсацию стрясли — все, что Компания нам за нее заплатила, плюс моральный ущерб. А эта дрянь, выходит, живехонька! Я не я, если это не Ильтен провернул. Нас подставил, бабу списал и теперь с ней развлекается!
— И что делать? — тревожно спросил Невин.
— Ехать к руководству, — многообещающе процедил Бролинь.
Три часа — глубокая ночь. Ветер выл между решетками балкона. Тереза ворочалась и бормотала во сне. Ей снились бои на Ирру. Идет бой, она склоняется над пси-установкой, пытаясь связаться с командованием… Вдруг на нее нападают сзади. Это не иррийцы. Тиквийцы! Крики на незнакомом языке, кровавые цветы, распускающиеся при попадании пуль на телах, стремительно становящихся мертвыми… Оскал врага, блеск ножа, с отвратительным хрупаньем входящего в живот, карусель звездного неба над головой, ускоряющая вращение…
Тереза вынырнула из карусели, отдышалась, вытерла пот со лба. Дурацкая планета, и сны дурацкие!
Сны Рино Ильтена были спокойны. Что может быть уютнее, чем завернуться в одеяло и зарыться в подушку, когда за окном гудит ветер? Разве что делать это на собственной кровати, а не на диване в рабочем кабинете. Ильтен улыбался во сне, потому что именно это ему и снилось. И Тереза…
И тут раздался звонок — зловещий, резкий. Тереза приподнялась на кровати, зябко кутаясь в одеяло, шепотом выругалась. Кого черт принес?
Ильтен вздрогнул, когда звонок вырвал его из сладких грез. Он проморгался, плохо соображая спросонья. Конечно, никакой Терезы рядом не было, Звонок настойчиво повторился, и Ильтен торопливо натянул брюки. Привычно включил камеру, но камера показывала лишь снег помех. Внезапно снаружи заколотили прямо в дверь.
— Открывайте! Служба охраны безопасности!
Ильтен обмер. Не иначе, кто-то настучал про Терезу. Чтобы поговорить с потенциальным свидетелем или предъявить обвинение в использовании клумбы вместо туалета, посреди ночи в дом не ломятся. Что делать? Разве только изображать невинность, пока не припрут к стенке.
Ильтен отпер замок. Собственная рука казалась ему деревянной.
— Господин Ильтен? — осведомился старший из троих нежданных посетителей в форме службы охраны безопасности. Пока еще внешне любезно, но холодно.
— Он самый, — подтвердил Ильтен. — И это мой дом. Показать документы?
— Нет нужды. — Тот покачал головой и протянул бумагу с печатью. Ордер на обыск.
Как ведут себя ни в чем предосудительном не замешанные обыватели, когда им предъявляют ордер на обыск? Не паникуют, нет: они ведь чисты перед законом. Но и не кивают невозмутимо. Невозмутимость противоестественна, если тебя будят среди ночи и учиняют обыск.
— В чем дело? — возмущенно произнес Ильтен. — Я буду жаловаться!
— После обыска, — отрезал старший охранник безопасности.
— Но в чем я, по-вашему, виноват? Вы не можете врываться сюда без серьезных оснований!
— У нас есть ордер, — напомнил безопасник. — Хотите знать, почему он был выписан? Потому что к нам поступил сигнал, господин Ильтен. Вы незаконно укрываете у себя женщину, которую украли у Брачной Компании.
Он отодвинул хозяина плечом с дороги и прошел в кабинет. Два сопровождающих последовали за ним.
Вот зохен! Это конец. Они найдут Терезу. И никакое кольцо ее не защитит: они-то прекрасно знают, что она не жена ни ему, ни кому-либо другому. Хоть бы она не стала драться! Тогда безопасники просто попользуются ею, прежде чем арестовать его и упечь на каторгу. Но эта ошпаренная на всю голову женщина, за будущее которой он переживал больше, чем за печальное свое, непременно будет драться. И тогда…
— Включите свет, — потребовал старший.
Его подчиненные переворошили постель Ильтена, хотя было ясно, что там никого нет, заглянули под кровать, залезли за компьютерный стол, неаккуратно отодвинув его, пошарили за занавесками. Велели открыть сейф с документацией Компании. Зачем? Явно для психологического давления: и зохену ясно, что женщину в нем спрятать невозможно, даже в расчлененном виде.
— Откройте ту комнату, господин Ильтен, — велел старший, убедившись, что в кабинете никого нет.
Спальня Терезы — а прежде его, Ильтена, спальня — не была заперта. Но безопасник хотел, чтобы он открыл ее сам. Вряд ли опасался,
