Девять дверей. Секрет парадоксов - Надежда Реинтова
— Регенерацио при-аве, — сплела я формулы, а под пальцами горел заживляющий огонь. Маленькое жгуче-лечебное чудо!
Убрав руки, я увидела, что на коже не осталось и следов ранения, даже шрамов не было. Марун потер грудь, потом взял меня за руки и повернул ладонями вверх. На пальцах еще мерцал магический огонек, постепенно затухая.
— Значит ты унаследовала целительский дар матери! — воскликнул Бэрс. — Только твои способности еще сильнее!
Он продолжал держать мои ладони в своих руках. А я не хотела их убирать. Он смотрел на меня с восторгом.
— Сегодня ночью я вспомнила, что училась на целителя, как ты и говорил, — пытаясь объяснить произошедшее, призналась я.
— Так лечить не может никто, — упорствовал Марун. — Ты — настоящее сокровище! Не удивлюсь, что именно ты и нужна тем похитителям. Но они тебя не получат! Я не позволю!
Я окончательно смутилась и собиралась опустить руки, но он еще крепче зажал их и неожиданно, нежно, словно бабочка, приземлившаяся на цветок, коснулся губами кончики моих пальцев. У меня во рту пересохло, а сердце готово было вырваться из груди. Я поняла, что если сейчас его не остановлю, то окончательно потеряю голову.
— Нам ведь надо спешить? — стараясь сгладить неловкую ситуацию, напомнила я.
— Конечно, — прерывисто дыша проговорил он и, будто очнувшись, накинул рубашку, быстро схватил кофту, свой рюкзак с пола и выскочил на улицу.
Я слегка замешкалась в доме, пытаясь унять сердце. Отыскала ручку и черкнула записку Вике. А потом поспешила вслед за Бэрсом. Он установил ключ и стал открывать дверь в Логию. Портал забулькал, распахиваясь шире. Я подошла к детективу, поймала его взгляд, полный решимости, и, взяв его за руку, шагнула вперед вместе с ним.
2 часть
1 глава. Сквозь горы бумаг
Мы шли по бесконечному пространству космоса, в котором непонятно было где верх, где низ. Даже то, в какую сторону мы направлялись, я бы сказать не могла. Понятия «сторона» и «направление» здесь исчезли. Мы, словно оказались внутри новогоднего шарика, который Кориган изобрел в детстве. Сплошное звездное небо вокруг. Где-то там, в бесконечности черноты, целые галактики светят миллиардами звезд. И мы — два малюсеньких человечка — просто передвигали ноги по какой-то тверди, которой нет.
Но вот вереди появилась точка — яркая, светящаяся. С каждым шагом она становилась все больше, и мы приблизились к раскрытой «двери», приглашающей нас в мир парадоксов.
Хотя дверью эту разверзшуюся пространственную воронку можно было назвать с большим натягом. Высунув свой любопытный нос в забытый мной мир, я с удивлением обнаружила, что здесь сейчас то же время года и суток, что и в параллельном Логии Эгоцентриуме. Мы вместе спрыгнули на землю. Мои ноги просто утонули в мягкой пушистой травке. В мгновение ока междумирный проход захлопнулся, а на подстриженный газон упал ключ. Я огляделась вокруг. Всюду, куда доходил взгляд, росли удивительные деревья и кусты, а аллеи, выложенные отшлифованными камешками всех мыслимых в природе расцветок, и кованые ажурные лавочки, говорили о том, что мы находимся в огромном парке. Большинство деревьев и цветов поразили меня своей необычностью. Пока я жила в Эгоцентриуме подсунутой мне преступником жизнью, мир, который я стала заново изучать после аварии, приняла, как должное. А теперь, вернувшись к себе «домой», все казалось мне сказочным и чудесным. Я обратила внимание на забавные деревца, росшие неподалеку от того места, где мы «вылезли» из космического перехода. Их гладкие, но извивающиеся раздвоенные стволы, горизонтально разветвлялись, переплетаясь, словно японский бонсай, только в реальную величину, а малюсенькие листочки-сердечки трепетали от легкого ветерка.
— Что это за деревья такие?! — восторженно воскликнула я, погладив изогнутый ствол.
— Хардцы, — подсказал мне детектив, — они у нас повсюду растут и являются символом Хардирона.
Он сорвал листочек, покрутил в пальцах.
— Их изображение есть на гербе нашего города.
Бэрс спрятал в недра своего рюкзака междумирный ключ, потом подхватил меня за руку и быстро потянул в сторону автостоянки. Хотя те транспортные средства, что там сейчас были припаркованы я бы не назвала автомобилями. У них не было ни колес, ни руля, да и внешне они выглядели сюрреалистично. Марун подошел к одному такому средству передвижения, цвета горького шоколада, и открыл мне дверцу.
— Садись, это мой примвер, — он приглашающе махнул рукой.
Я залезла внутрь салона, обтянутого натуральной светло-бежевой кожей. Там, где я ожидала увидеть панель управления, было сплошное темное стекло. Осматриваясь вокруг, я поглядела вверх, крыши там не оказалось. Но внутри не чувствовался сквозняк, будто воздушный пузырь сверху защищал пассажиров от звуков, ветра и осадков. Мне сразу вспомнилось то ощущение камерности, как на поляне в лесу, когда меня собирались этапировать в Логию.
Пока Марун пристегивал меня необычным ремнем, который самостоятельно перекинулся через мое плечо, как только детектив потер какую-то спираль сбоку сидения, к стоянке подошел пожилой мужчина, одетый в длинный пиджак и странного вида шляпу. Он сел в соседнюю «тачку», положил руки на стеклянную поверхность и что-то произнес. Что было дальше, я уже не увидела, потому что наш агрегат внезапно оторвался от земли метра на два. Я все еще приходила в себя от неожиданного чувства потери гравитации, а мы уже летели над городом, ловко пролетая между деревьями и домами весьма оригинальной архитектуры.
Я не могла оторвать взгляд от развернувшейся под нами картины. Современный город простиравшийся во все стороны, утопал в зелени парков, скверов, словно прошитый голубой нитью каналов реки, которая блестела справа от нас в лучах восходящего солнца.
— Как красиво! — не удержалась я. А Марун, следивший за моей реакцией на родные места, которые я воспринимала, как турист, улыбнулся своей очаровательной улыбкой.
Мы спустились чуть ниже, и теперь я могла рассмотреть во всех деталях улицы, вымощенные серым идеально подогнанным друг к другу булыжником. Он был словно полированный, но не механическим способом, потому что в него можно было смотреться почти, как в зеркало. Брюхо нашего примвера отражалось в тротуаре коричневой тенью. Я сразу сообразила, что без магии здесь не обошлось.
Все здания города имели грандиозный монументальный вид и не были похожи одно на другое. Наверное, зодчие очень постарались, придавая каждому строению свою индивидуальность, но при этом сумели их вписать в общую архитектурную концепцию, отчего Хардирон приобрел свое неповторимое лицо. Я бы не смогла назвать
