Пламя в тумане - Рене Ахдие
Марико попыталась ткнуть его локтем в лицо, но в ответ услышала лишь насмешливый смех.
– Теперь я должен тебе ранение, Санада Такэо, – прошептал Оками ей на ухо. – А я всегда плачу свои долги. – Он поднял ее на ноги, словно она была всего лишь мешком с воздухом. – А теперь возвращайся к работе.
Унижение пустило корни в груди Марико, цепляясь за ее существо, как рыболовный крючок. Она выплюнула землю изо рта и поправила грязный косодэ, надеясь пробить его решимость, как он ее.
– Это пустая трата времени. Если бы ваш славный главарь предоставил мне повозку, я бы уже несколько часов назад перестал таскать эти бревна.
Это был весомый аргумент. С которым он – из всех этих людей – должен был с готовностью согласиться, поскольку Волк не любил совершать ненужные усилия.
Оками остановился, потирая плечо. На мгновение Марико показалось, что он согласится. Особенно когда она уловила на его лице след веселья. Затем он откинул свои черные волосы со лба, словно отгоняя эту мысль.
– Если это последняя задача в твоей жизни, то никогда не будет пустой тратой времени сделать ее как можно тщательнее.
Холодный поток страха перекрыл гнев Марико.
– Ты… ты ведь не имел это в виду на самом деле. Если вы собирались убить меня, вы бы уже это сделали. Зачем приводить меня сюда? С какой целью? – Она сосредоточила остатки своего страха на чем-то одном. Чем-то остром. – И если это действительно последняя задача в моей жизни, я лучше буду делать что-то другое – думать о чем-то другом, – но не это.
– Ты бы потратил свой последний день на размышления? – Оками смотрел на нее не мигая.
– Я бы провел его, думая о чем-то значимом. Делая что-то благородное.
«Например, разоблачая местоположение вашего лагеря. Или пытаясь положить конец вашей банде кровожадных воров».
– Размышления? – вмешался Рэн, сплевывая в грязь у ее ног. – Знания никого не кормят. Они также не выигрывают ни одной войны.
– Неудивительно, что ты так думаешь. – Марико не удосужилась даже бросить взгляд на юношу с неопрятным пучком на макушке.
– Благородное? – Оками шагнул ближе, его рука все еще была прижата к плечу. Воздух наполнился медным запахом свежей крови. – Ты считаешь нападение на раненого без предупреждения благородным делом?
Краска залила щеки Марико. Она знала, что пожалеет об этом решении, как только приняла его. Честь была фундаментальным принципом бусидо. И ее выбор обмануть Оками и воспользоваться его слабостью был, без сомнения, бесчестным.
– Меня, – она сглотнула, – вынудили так поступить.
– Как и многих мужчин.
– Я…
– Не утруждай себя объяснениями. Честь не имеет для меня никакого значения. – Волк продолжал изучать ее. – И я нахожу знание ядом для слабого ума.
В горле у Марико скопился целый список возражений, но ни одно из них не казалось достаточно убедительным. Достаточно мудрым. Поэтому она предпочла победить слова молчанием.
Наполненным идеей.
– Никогда не сомневайся. Никогда не бойся. Никогда не думай слишком много. – Оками смотрел на нее, пока говорил. Как будто искал что-то помимо нее. – Это единственный способ остаться в живых.
В его словах мелькнула тень смысла. Это расстроило ее еще больше. Губы Марико сжались. Кожа в их центре потрескалась, и соленая кровь коснулась языка.
Гнев пробежал по ее коже. Гнев на него. Гнев на себя.
Как бы ей хотелось, чтобы у нее была наготове идеальная реплика. Которой она могла бы выстрелить в ответ, как отшлифованным камнем.
Не говоря ни слова, она наклонилась, чтобы поднять упавшие бревна.
Когда Марико снова выпрямилась, ей показалось, что Оками вздрогнул, словно ему в глаза посветили фонарем.
Он потянулся, затем зевнул.
– Если подумать, отведи лорда Безбородого к Ёси, – сказал Оками Рэну. – Убедись, что он поест. Хорошо политое дерево приносит более сладкие плоды.
Когда Волк повернулся, чтобы уйти, храбрость подтолкнула Марико перейти ему путь в последний раз.
– Ответь хотя бы на один вопрос. После того как меня опоили и притащили сюда против моей воли, я, по крайней мере, имею право на это.
Он ждал, черты его лица были хладнокровно-равнодушными.
Марико глубоко вздохнула:
– Я пленник или слуга?
Оками помолчал, прежде чем ответить:
– В любой ситуации мы сами выбираем, кем мы являемся, будь то слово или идея. – С легкой улыбкой он пошел прочь.
«Мне не нравится этот парень. Ужасно не нравится».
Прежде чем она успела собраться с мыслями, Рэн дернул ее на себя. Марико краем глаза наблюдала за тем, как Оками пристегивает бо к себе за спину. Волк сел на серую лошадь и выехал из лагеря, кивнув в знак приветствия караульным, патрулирующим периметр.
Как бы Марико хотела превзойти его хоть в чем-то.
Хотела бы она во всем одолеть его.
Волк был не так умен, как он думал. Марико обнаружила, что обдумывает способы уничтожить его. Чтобы посмотреть, как он страдает.
И молит о пощаде.
Но ей не следовало тратить свое внимание на такие жалкие эмоции. Не тогда, когда ей на пятки наступало так много других неотложных забот. Марико нужно было узнать, почему Черный клан привел ее в свой лагерь. Возможно ли, что они каким-то образом узнали, кто она такая? Взяли ли ее в заложницы?
От этой мысли ее позвоночник сковал лед.
Но так же быстро, как страх захлестнул ее, он и растаял. Если бы Черный клан знал, кто она такая, они бы уже убили ее. И Марико не позволили бы даже ту ограниченную свободу, которая была у нее до сих пор.
Марико вздохнула. Каждый ее шаг приносил с собой новый вопрос. Ей нужно было узнать, зачем Черный клан привел ее в свой лагерь. Кем именно они были. Но больше всего ей нужно было узнать, почему их послали убить ее.
И кто.
Она искоса взглянула на Рэна, пока они шли к центру лагеря. Сквозь дымку послеполуденного солнца его пожелтевшие глаза напомнили ей змею, поджидающую в летней траве. Которая будет скользить в тени, преследуя свою добычу, убаюкивая все вокруг себя ложным чувством безопасности.
Возможно, лучший способ получить ответы для Марико – это сделать то же самое. Перестать быть такой ершистой. Начать обращать внимание.
Следовать приказам. Завоевать доверие.
Сначала ей нужно было найти способ стать полезной для Черного клана. Затем –
