Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова
Глаза жгло холодом. Нэйтан давно умел контролировать появление в них серебра, мог использовать магию без видимых изменений, но сейчас он хотел, что бы отец увидел его во всей красе и испугался по — настоящему.
А еще ему хотелось убить. Прямо сейчас. Сжать ладонь в кулак так крепко, как только способен. Чтобы хрустнули позвонки. Чтобы этот человек поплатился за все, что сделал.
Нэйт повел рукой, притянул ее к себе, а потом резко выбросил вперед, снова впечатывая отца в стену. Воздух в домике пропитался страхом и ненавистью.
— Я не убью тебя только потому, что она, — кивок в сторону сжавшейся на полу матери, — любит тебя и считает, что без тебя пропадет. А ты, — снова притянул, а потом резко выбросил руку, сжал пальцы, услышал хрип, — будешь целовать ей ноги и молить о прощении до конца своих дней. Потому что, если ты еще хоть раз поднимешь на нее руку, я вернусь. Где бы я ни был, я узнаю, и я вернусь. А я узнаю.
Серебряный свет полился из глаз сильнее, заливая все пространство вокруг, ослепляя.
Отец в ужасе заскулил. В его голове не было ни единой мысли, от него исходил только животный ужас и желание жить.
Нэйт моргнул, возвращая своим глазам обычный вид, хорошенько тряхнул отца еще раз, а потом резко расслабил руку. Удавка исчезла. Отец с грохотом рухнул на пол.
— Я узнаю, — повторил Нэйтан уже через плечо.
И вышел вон.
Дверь захлопнулась.
— Эй, юродивый! Чего в твоем доме грохочет?! Нашли тебя те дядьки? — Закончивший зажиматься с Ларкой за сараем Петро сидел на завалинке, распушив хвост. От него исходили волны самодовольства.
Нэйт резко повернул голову в его сторону, вновь впуская холод в глаза.
Впервые увидев серебряный сверхъестественный взгляд, Петро в ужасе дернулся, потерял равновесие и рухнул с завалинки.
Как он приземлился, Нэйт уже не смотрел — переместился прямо посреди деревни на глазах выскочивших на шум односельчан.
Бывших односельчан…
— И куда ты пошел? — спросила Катрина, полностью выйдя из видения. Нэйтан был прав, становилось легче, хотя и все еще непросто.
— То туда, то сюда, — узник равнодушно пожал плечами, убрав руки в широкие карманы плаща.
— Скитался, — поняла Катрина. Для нее, выросшей в любящей семье и хороших условиях, это казалось ужасным.
Нэйтан внимательно изучал эмоции, отражающиеся на ее лице.
Хмыкнул.
— Тебе что, меня жаль?
— Не тебя, — огрызнулась Катрина. — Мальчика, который остался один на один со своим горем.
— И даром, — напомнил Нэйтан с усмешкой. — Огромным даром. С ним мне было нечего бояться. И я был уже не совсем мальчик, — подмигнул, заставив Катрину покраснеть, — мне было пятнадцать, и Ларка уже успела сводить меня на сеновал до того, как обручилась с Петро.
— Это ужасно! — выпалила Катрина.
Нэйтан покачал головой, глядя в потолок, раздумывая.
— Нет, — решил он, — не так ужасно это и было, первый раз все-таки.
Сначала Катрина разозлилась, а потом вдруг поняла, что, чем хуже воспоминание он показывал, тем больше насмехался над ней, демонстрировал свою сегодняшнюю силу и мощь, показывая, что больше не тот потерянный мальчишка.
С осознанием этого злость исчезла.
— Ты был потом в Заречье? — спросила тихо. — Узнал, что с ними стало?
— Отец спился и умер через пару лет. Мать он больше пальцем не тронул. А ее потом взял в жены дядька Вертен, тоже вдовец. Он ее не обижал.
— Так ты был там?
— Зачем? — Нэйтан пожал плечами. — Кто меня там ждал? Уходя, я поставил «следилку», ее можно было считать, особо не приближаясь. Карлос успел научить, как это сделать.
— Значит, ты не соврал, сказав, что узнаешь, и, если надо, вернешься, — пробормотала она.
— Конечно. — Его взгляд ясно говорил: «А как же иначе?» — Зачем мне врать и угрожать впустую?
Катрина его недооценила. Снова. Даже в пятнадцать он был очень опасен.
— Пожалуй, хватит на сегодня, — сказала она.
— Как знаешь, — легко согласился Нэйтан. — И сходи к Эрику, извинись за отмененный завтрак.
Катрина прищурилась, глядя на него, и гадая, зачем это ему. Заботится? О ней? Нет, в это она ни за что бы не поверила.
— Я подумаю, — пообещала Катрина.
ГЛАВА 10
— Леди Морено!
Будущая королева перехватила ее в коридоре. На ней был распахнутый полушубок, лицо раскраснелось с мороза — гуляла.
— Здравствуйте, леди Робердон, — поприветствовала ее Катрина, вовремя вспомнив родовое имя невесты короля.
— О, прошу вас, называйте меня просто Лаура, — улыбнулась девушка.
На взгляд Катрины, это было неуместно, но та улыбалась и смотрела на нее чуть ли не с мольбой.
Похоже, в этом замке не только Нэйтан — любитель пренебрегать этикетом.
— Тогда и вы меня — Катрина, — вернула улыбку.
— С удовольствием, — Лаура прямо-таки засияла.
Тонкая, почти воздушная, с огромными голубыми глазами и волосами цвета льна, она напоминала ангела. Катрина даже залюбовалась и невольно позавидовала. Лаура обладала теми самыми женственностью и нежностью, которых ей самой, по утверждению родственников-мужчин и даже однажды жениха, не доставало.
— Я могу вам чем-то помочь? — спросила, почувствовав, что пауза затягивается.
— Вообще-то, да, — улыбка девушки превратилась в смущенную. Она растерянно осмотрелась, будто ища место, куда можно было бы присесть, потом предложила: — Может быть, выпьем чая?
Катрина хотела чая, но в одиночестве и в своих покоях. После визитов в подземелье ей всегда хотелось отдохнуть и подумать, но уж точно не вести светские беседы. Однако отказать было бы невежливо.
— Конечно, леди… Лаура, — оговорилась и быстро исправила свою оплошность, получив новую порцию улыбок. — С удовольствием.
— Тогда пойдемте в мои покои, — немедленно предложила девушка. — Вы ведь не против?
Не будучи ни родственницей девушки, ни ее фрейлиной, Катрине не подобало заходить в личные комнаты
