Страдания и Звёздный свет - Каролайн Пекхам
К счастью для нас, Капеллы, Альтаиры, Ригели и Акруксы оказались на стороне победителей в той войне, но, к моему несчастью, мы никогда не сможем быть вместе, как сейчас. Правила были ясны, законы установлены так твердо, что обойти их было невозможно, и наша ответственность перед королевством была неизбежна. Черт, я никогда в жизни не хотел избавиться от своего титула и власти, которой обладал, но ради него я был готов отказаться от всего этого.
Мой мозг работал на пределе возможностей в поисках решений, пока крошечный-мозг-Дарси подбадривал меня. И я потерялся в трепете от одной мысли о будущем, в котором Калеб любит меня настолько, что попытается остаться со мной.
Я предполагал, что мы могли бы уступить свои позиции Наследников брату или сестре, но мы были в самом разгаре войны, а Хэдли, Афина и Грейсон не прошли достаточной подготовки, чтобы взять на себя эти роли. Ксавьер мог бы сыграть в догонялки, если бы его удалось убедить занять должность Повелителя Огня — и, честно говоря, в конце концов, у него, вероятно, не было выбора.
Но если бы мы с Кэлом отказались от своих должностей во время конфликта во всем королевстве после того, как мы уже потеряли Дариуса? Это было бы чертовски эгоистично, и более того, это могло пошатнуть основы всего, что мы строили всю свою жизнь, завоевывая расположение народа и готовясь к правлению. Нам предстояло вскоре призвать этих самых людей, сплотить их в нашу армию публично. Мы лишь оттягивали время, пока не сделали этот призыв официальным. Мы ждали, пока не закрепимся в королевстве, чтобы было куда их призвать. Были тысячи Солярианцев, которые поддерживали нас, которые были полностью заинтересованы в нашем приходе к власти в течение многих лет, и которые, без сомнения, пришли бы к нам на помощь, если бы мы могли предложить им защиту от тирании Лайонела, как только они были бы созваны.
Нет, отречение от престола не было вариантом. И я бы никогда не попросил об этом Калеба, даже если бы мне повезло, и он хотел меня так же сильно, как я хотел его.
Мы были гарантированным крушением поезда, но сейчас мы все еще двигались по рельсам. Так что пусть часы перестанут тикать.
Калеб зашевелился и издал низкий гул в груди, звук, который заставил меня почувствовать себя в такой безопасности, что я никогда не хотел, чтобы он заканчивался. Солнце еще не взошло, у нас было еще несколько мгновений темноты. Может быть, еще только минута, и мне казалось, что с наступлением рассвета наступит апокалипсис.
— Доброе утро, — хрипло сказал Калеб, его губы коснулись моей шеи, когда он откинул мои волосы в сторону.
Прикосновение его рта запустило фейерверк в моей груди, и я мысленно закружился в танце под дождем искр света.
— Ты помнишь, с кем ты в постели? — спросил я с дразнящей ноткой в голосе, и его руки скользнули к моим грудным мышцам, обхватили их и сжали.
— Бесси, верно? — я почувствовал его ухмылку на своей коже, когда он снова поцеловал меня, и это вызвало мою собственную улыбку.
— Это моя сестра, ты, хам, — задыхаясь, притворно оскорбился я, когда он усмехнулся и провел рукой по моему прессу, затем еще ниже, пока не сжал мой уже твердый член.
— Кэл, — задыхаясь, произнес я, глядя на свет, ползущий по небу все выше, словно заряженный пистолет, готовый вот-вот направиться прямо мне между глаз.
Он вжался в мою задницу сзади, показывая мне, насколько он уже возбужден, и что прошлая ночь была не просто сном, усыпанным радугой.
Он наклонился вперед, его клыки царапали мое ухо и заставляли меня дрожать от возбуждения, его кулак начал плавно двигаться вверх и вниз по моей длине медленными, томными движениями.
— Есть сожаления? — грубо спросил я, потянувшись назад, чтобы запустить пальцы в его кудри, и он ущипнул меня за бицепс, повалив меня на спину.
— У меня есть одно, — пробормотал он.
— Да? — поинтересовался я, небрежным тоном, с болезненным стуком сердца.
— Я оставил пробку в заднице, — фыркнул он, и я разразился смехом.
— Чувак. — Я стряхнул его с себя, перевернул его на живот и потянулся вниз, чтобы вытащить пробку и бросить ее между простынями.
Он остался лежать на животе, закинув одну мускулистую руку под голову и глядя на меня сбоку. Я спустил одеяло с его обнаженного тела, любуясь всей этой твердой, шелковистой кожей. Он был бледнее меня, кожа напоминала залитый солнцем лунный свет, что бы это ни значило. Но это была правда.
Я провел пальцами по его позвоночнику, по широким плечам, а он смотрел, как я любуюсь им, прищурив глаза. Я видел его тело бесконечное количество раз, но никогда вот так, полностью расслабленным, после секса, в обстановке, когда я мог просто любоваться им.
Моя рука достигла основания его позвоночника, и я провел ладонью по упругим мышцам его задницы, разминая пальцами его кожу, по мере того как я продвигался дальше, мои глаза метнулись вверх, чтобы увидеть его реакцию.
— Мы — плохая идея, — озвучил я часть своих опасений, чувствуя, как восходящее солнце золотит мою спину.
— Худшая, — согласился он, и в горле у меня встал острый комок. — А теперь иди сюда и поцелуй меня, Капелла.
Я прижал язык к щеке, затем запрыгнул на его спину, заставив его хрипло вздохнуть, поскольку даже не попытался уберечь его от тяжести своего веса. А затем я раздвинул его ноги пошире и уперся в него, мой член уткнулся между его ягодиц и заставил его плечи напрячься.
Я поймал его волосы в свою хватку, дернул его голову, чтобы украсть поцелуй из его рта и прижаться к нему. — Хочешь узнать, каково это — быть нижним, Кэл?
Он попытался встать на колени, но я придавил его своим весом, чтобы удержать под собой, и он зарычал, обнажив клыки, когда я поцеловал его с легкой дразнящей ухмылкой.
Я немного отстранился, чтобы посмотреть на его выражение лица и понять, может ли
