Последние стражи - Ольга Олеговна Пашнина
– Возможно, другие судьи…
– Да бросьте, Верховная. Другие судьи, да без вашего дозволения? И ни разу вы не слышали от коллег «сегодня попалась такая светлая душа, что даже завидно»? Ни разу не обсуждали «почему люди не могут быть хорошими, всего две души в рай?». За много-много лет вы хоть раз слышали нечто подобное?
– Нет, – наконец призналась она. – Мы очень давно не отправляли души в Элизиум. Возможно… Возможно, я не могу вспомнить ни одного раза.
– Спасибо. А теперь идите и общайтесь.
– Но что это значит? И почему я никогда об этом не задумывалась?
Похоже, эта мысль потрясла Верховную сильнее, чем экскурсия в Аид и столкновение с неучтенной арахной. Она на миг словно забыла, зачем явилась в особняк, и лишь спустя несколько секунд растерянно вошла в комнату Вельзевула.
Хотелось подслушать, конечно. Но кое-что святое во мне оставалось (а еще было подозрение, что Вельзевул мог изменять Лилит и с Еленой, раз уж с моей мамой наделал бед, а слушать прощание бывших влюбленных совсем не хотелось). Я отошла к лестнице и оперлась на перила.
Значит, даже сама Верховная судья не помнит, чтобы выносила оправдательные приговоры. За сотни лет ей не попалось ни одной светлой души. Ни одного хорошего человека. Никого, достойного вечность провести в счастье, свете и любви. А значит, назрел вопрос.
– Ваш Элизиум вообще существует?
* * *
Верховная уходила как раз когда я встречала Хелен, и бедный Ридж пробурчал что-то насчет оплаты за частный извоз. Но я исчерпала лимит бонусов еще на Шарлотте, так что устало попросила привезти мне Дэваля – и отправилась подыскивать для Хелен свободные апартаменты. Благо таковых было достаточно.
Одна беда: за годы запустения особняк превратился в музей пыли.
– Узнаю у Риджа, как найти прислугу, – вздохнула я. – Раньше здесь было приятнее, правда. Главное, не ходи в ту часть дома, что за зеркалом в гостиной. Там обгоревшие руины. И раньше жила душа бывшей хозяйки, но теперь она возродилась и собирается уничтожить наши миры. Ну или не уничтожить… но ничего хорошего от Лилит не ждут. И еще не ходи к Вельзевулу. Он бы никогда не одобрил твое появление здесь. И он все еще может создавать проблемы. Еще не выходи на улицу без сопровождения, можешь наткнуться на темные души, а я не хочу снова спускаться в Аид. Черт, надо выставить охрану.
– Аида, – Хелен улыбнулась, – не беспокойся обо мне, я справлюсь. Ты неважно выглядишь. Может, отдохнешь?
– Вряд ли я сейчас усну. Надо развеяться.
Пока Ридж не вернет Дэваля, я буду сходить с ума. Я все еще не доверяю Верховной. Она выглядела по-настоящему испуганной, но могла и прикидываться. С нее станется спрятаться в Виртруме, изолировать Риджа и сделать вид, что ничего такого не обещала. Надо было послушать, о чем они говорили с Вельзевулом.
– Я справлюсь с пыльными полками и мрачными закоулками. Покажи мне свободную комнату, ванную и кухню. Для начала сойдет.
И все же для Хелен я выбрала апартаменты, находящиеся как можно дальше от Вельзевула. Не хотелось, чтобы она случайно на него наткнулась и начала задавать вопросы. Я не собиралась заглядывать к существу, которое по недоразумению считало себя моим отцом, и не хотела, чтобы это делала Хелен. Пусть подыхает в том же одиночестве, на которое обрек сына.
На кухне не оказалось даже завалящей бутылки эссенции. Я задумчиво почесала затылок, осматривая пустые шкафы.
– А откуда здесь вообще появлялась еда?
Я просто спускалась вниз и брала из шкафа все, что приглянулось. Иногда собачась по пути с Селин. Кто клал еду на эти полки – да этот вопрос даже в голову мне не приходил!
– К счастью, от отсутствия еды мы умереть не можем. Я выясню, где найти что-нибудь вкусненькое. Или принесу из бара.
– Не волнуйся. Тот милый юноша угостил меня обедом в немного мрачном, но интересном ресторанчике. Кстати, что у тебя с этим Риджем? Ты ему, кажется, нравишься.
– Ничего. Ему все нравятся. Я ценна только тем, что Повелительница в постели – это дополнительный балл к обаянию. Хотя, надо сказать, пока я жила у него, он вел себя как джентльмен. Но, возможно, просто мариновал жертву. Так что не удивляйся, если Ридж начнет подкатывать и к тебе.
– А Дэваль – это…
– Очень длинная история. Мой напарник. Мы вместе пару раз ходили в дозоры… целую вечность назад.
И еще он мой бывший сводный брат. Хотя… его родной отец – мой приемный отец. А мой родной отец – его приемный отец. В принципе, мы – сводные, только не брат с сестрой, а пациенты дурдома.
Снова разнылся живот. Мне бы пару дней отлежаться, но вряд ли эти дни у меня есть. Когда Дэв вернется, придется думать, как жить дальше. Причем не только нам, но и всему Мортруму, если у него вообще есть шанс на будущее.
Вот только неизвестно, в каком состоянии вернется Дэв. Он провел в заточении гораздо больше времени, чем я. Но он сильнее. Я сдалась слишком быстро.
Хелен отправилась приводить в порядок комнаты. К своему стыду, я сделала вид, что не догадалась предложить ей помощь. Не хотелось объяснять, почему я морщусь каждый раз, когда нагибаюсь или делаю неосторожное движение. Тогда пришлось бы рассказывать о том, как я умерла, и заодно о том, как умерла она. Или врать, а это с Хелен не пройдет. Она нутром чует ложь. Поэтому и стала судьей, наверное.
Идти на улицы не хотелось, на месте не сиделось и не спалось, так что я отправилась приводить в порядок свою комнату. Жить придется в ней, нравится мне это или нет. Ридж, конечно, всецело предан Повелительнице, но она его явно задолбала.
Здесь все осталось таким, каким я оставила перед выходом на прием, после которого меня отправили прямиком в подвал. На постели валялось полотенце. На столе – книги и листы, исписанные во времена учебы в колледже. Домашнее задание для Тордека так и осталось не законченным. Я улыбнулась: интересно, что он скажет, если я все же его принесу? У меня была уважительная причина задерживать.
Потом взгляд упал на коньки в углу комнаты, и я вздрогнула.
Прикосновение к жесткой коже отозвалось приятным теплом. В Мортруме было не так уж много счастья, но замерзшая река – счастье абсолютное.
– Самаэль… – Я вздохнула. – Неужели тот, кто может замораживать реку для навязанной неродной сестренки, в итоге выбирает такое существо, как Лилит?
А самое
