Последние стражи - Ольга Олеговна Пашнина
Но я всерьез начала задумываться о том, чтобы позорно и недостойно для Повелительницы сбежать. Куда-то же арахна делась. Да и никто не видит. Украдкой вытирая сопли, всем скажу, что вышла героической победительницей.
Решение принято, путь намечен. Я отпихнула одну из душ и юркнула в проход, ожидая услышать за спиной торжествующий вой. И он раздался, но торжества в нем не было ни грамма. Скорее, животный ужас – вот что пронеслось под сводами красноватых пещер аида.
Любопытство снова победило. Мне бы воспользоваться шансом, раз уж меня никто не преследовал, и выйти из совершенной глупости относительным победителем. Но я осторожно выглянула из-за скалы и снова увидела арахну.
Ева предпочла скрыться от меня, но вдруг решила помочь отбиться от темных душ? Странно. Что с ней вообще происходит?
Решимость прижать беглую арахну к стенке и устроить допрос с пристрастием победила все доводы здравого смысла. Я дождалась, когда вой и хрипы чудовищ стихнут и, прежде чем Ева снова растворилась во тьме, вышла обратно в пещеру.
– Стой!
Арахна замерла.
– Почему ты от меня прячешься? Что происходит? Ева, мне нужны ответы! Нужна помощь!
– А если я не хочу тебе помогать?
Я почти не помнила голос тети Дэваля, но почему-то сразу же поняла, что это не она. И не Лилит, это точно. В голосе арахны я уловила странно знакомые нотки. Но не смогла вспомнить, где уже слышала этот голос. Впрочем, это и не потребовалось.
– Смерти тебе, Аида, я не желаю, но и встречи не ищу. Ты ведь меня сюда отправила.
– Шарлотта?!
Голос принадлежал бывшей подруге, лицо и копна волос – ей же, а вот тело изменилось, да так, что подумалось, будто я сплю и вижу странный бредовый сон. Ниже пояса вместо привычных ног красовалось паучье тельце. Другого – черно-рыжего – окраса, не такое, как у Евы, но определенно не менее жуткое. Я, наверное, никогда к этому зрелищу не привыкну.
– Ты арахна.
– Поразительная наблюдательность. – Шарлотта фыркнула. – Да, я арахна, и на одну тайну в твоей жизни стало меньше. Вот почему я не погибла на «Титанике» и провела столько лет на дне океана. Арахны бессмертны и необычайно выносливы.
– Но как это возможно? Ты дочь Евы или Лилит?
Она пожала плечами.
– Кто теперь скажет? Возможно, арахн больше, чем мы думаем. И до поры до времени они даже не знают о своей сущности. А может, Аид по-разному меняет темные души. Может, он лишь раскрывает нашу сущность. В любом случае это неважно.
– Нет, важно! – возразила я. – Это все меняет.
– Ничего это не меняет. Возвращайся в Мортрум, Аида. Твое появление здесь безрассудно.
– Идем со мной.
– Нет. – Она покачала головой. – Здесь мой дом. Здесь мое гнездо. Меня приговорили к Аиду, и я отбываю здесь свой срок.
– Власть поменялась. Слушай, ты злишься, это понятно. Я бы тоже на себя злилась. Но от меня требовали выбрать, и я пыталась принять правильное решение. Его просто не было. И раз ты в относительном порядке, а я за рулем этого странного велосипеда под названием мир мертвых, то давай просто исправим ошибку и вернемся?
Шарлотта упрямо поджала губы и одарила меня холодным взглядом. Я тяжело вздохнула.
– Ну хоть проводи наверх.
– Сама дойдешь.
– Если не заверну никуда по дороге. И не наткнусь на кучку темных душ, которые мной пообедают.
– Эти пещеры – мое гнездо. И ты, вообще-то, отвлекаешь меня от обеда.
Шарлотта покосилась на кучу того, что осталось от гнавшихся за мной душ.
– Да ладно, проводить – десять минут. Зато смотри, сколько добычи я тебе привела. Зуб даю, все уже в курсе, что здесь обитает голодная тварища, и не суются. А тут почти доставка бизнес-ланча. Идем, хватит капризничать! В конце концов, если мной пообедают, Аиду тоже крышка.
Я решительно направилась в темноту и спустя несколько долгих секунд услышала, как цокают по камню лапки арахны. Шарлотта, надувшись, прямо как девчонка, семенила следом. И, несмотря на то, что я старалась не смотреть на ее паучий фундамент, я все равно была рада, что она жива.
Только как же она оказалась арахной?
Интуиция подсказывала, что дело вряд ли в родстве с Евой или Лилит. У Дэва, Сэма и Дара гигантской задницы и восьми лап что-то не наблюдается. Нет, здесь что-то другое. Что-то лежит на поверхности и связано с Пангеей, просто мы не видим общую картину, зацикливаясь на частных вещах. И мне нужна Шарлотта в Мортруме. Надо как-то уговорить ее вернуться.
Пока я размышляла, как бы так непринужденно подвести ее к мысли «министерство готово предоставить служебную квартиру и ежемесячный паек в виде мотыльков и мошек, наловит Повелительница лично», Шарлотта сама заговорила:
– Значит, ты теперь хозяйка Мортрума?
– Пока не вернется Дэваль – да.
– А что с ним?
Пришлось кратко рассказать обо всем, что случилось после того, как Шарлотту отправили в Аид. И это оказалось единственно верным способом склонить ее в сторону смягчения обид. Похоже, в том, что ее отправили в Аид, Шарлотта не находила ничего удивительного. А вот то, что Вельзевул запер меня в темноте на долгие месяцы, не укладывалось в голове даже у проведшей сотни лет на дне океана арахны. Вельзевул может гордиться своими педагогическими способностями.
– Я хочу вернуть Дэваля. Без него нам не выжить.
– Ты для этого сюда спустилась? Думаешь, он здесь?
– Нет. Демонстрационная экскурсия для Верховной судьи. Она почему-то уверена, что все плохое случается с кем-то другим, и если фанатично следовать букве закона, которую она сама и придумала, то все останется как есть. А я ей наглядно показываю, что темным душам плевать на правила дорожного движения. Предел падет – и они хлынут на улицы Мортрума, чтобы полакомиться мозгами иных. Правда, в случае с Еленой, боюсь, останутся немного голодными.
– Да и твоими не наедятся, – хмыкнула арахна.
Ладно, это было справедливо. Лезть в Аид, надеясь на эфемерный отпечаток души в виде ворона – тот еще результат напряженной мыслительной деятельности.
Свет появился неожиданно. Мы преодолели очередной подъем, обогнули большую пещеру и вдруг оказались под открытым небом, где уже ждали бледная Верховная и не менее бледный страж, которому Елена зачем-то вручила меч. Она явно полагала, что паренек управится с ним лучше, но, похоже, тот после пережитого едва держал на ногах себя, не то что тяжелую острую железяку.
При виде арахны глаза обоих округлились до неприличных размеров. Я вообще не ожидала, что Шарлотта
