Последние стражи - Ольга Олеговна Пашнина
– Что в нем такого? – спросила Верховная. – Почему ты готова добровольно пойти на смерть ради него?
– А должно быть непременно «что-то»? Любят ведь не за что-то, а просто так. Потому что любят.
– Лишь те, кто неспособен остаться наедине со своими мыслями и разобраться в природе своих чувств. Любят всегда за что-то, Аида, равно как и ненавидят. Но не все готовы признаться. Ты уверена, что любишь его, а не себя в этой любви? Ты сейчас идешь туда ради него или ради себя, наслаждаясь тем, какая ты сильная бунтарка?
– Вообще, ради тебя, – буркнула я. – Чтобы больше не сомневалась в серьезности моих намерений.
На это Верховная только хмыкнула.
Вскоре дорога пошла вверх. Идти стало удобнее, а еще как будто вокруг стало светлее. Но я все равно была готова в любую минуту броситься в бой. Меч в руке с каждым шагом казался тяжелее, а едва затянувшаяся рана снова начала ныть. Я бы с удовольствием его выбросила, если бы была уверенность в том, что силы окончательно ко мне вернулись. Но возможности проверить все не представлялось, и я не жаждала ее активно искать. В глубине души я вообще надеялась, что удастся обойтись без демонстрационных поединков, хотя это и отдавало некоторой трусостью. Уж влезла в Аид – веди себя соответствующе.
– Почему всех вас так удивляет обычная готовность защищать свою семью? Я не делаю ничего сверхъестественного. Желание спасти и уберечь тех, кого любишь, – нормальное желание нормального человека. Вы что, совсем лишены этих чувств?
– Ты еще слишком юна, Повелительница. Однажды ты поймешь, что такая власть, которой обладаем мы, несовместима с любовью.
– До этого великого момента я успею рассовать всех, кого надо, по местам, где до них не доберутся такие, как вы.
Верховная определенно имела на этот счет свои соображения, но в непривычных декорациях терялась.
Тоннели кончились неожиданно. Просто в один момент вдруг вместо низких сводов пещеры над нами вновь появилось красноватое небо Аида. По коже прошелся сухой горячий ветер. А ведь в самом начале я представляла себе ад совсем не так. В фантазиях он был мрачным местом, полным тьмы и опасностей. А не безжизненной высохшей пустыней, испещренной подземными тоннелями и трещинами. Но, если вдуматься, это даже страшнее. Во тьме ты быстро учишься уходить в мир, который рисуешь себе сам. А здесь, даже закрыв глаза, видишь красноту.
И так легко представить в подобном состоянии Мортрум. Может, и эти скалы когда-то были дворцами, колоннадами и аккуратными домиками с горгульями, охраняющими входы.
– И зачем мы здесь?
Верховная окончательно растеряла уверенность, увидев, как внизу копошатся мелкие фигурки – темные души.
– Посмотрите на них, Елена. Только хорошо смотрите.
Я мертвой хваткой вцепилась в ее локоть и подтащила к самому краю скалы.
– Вот это – темные души. Вряд ли вы видели их, сидя в своем Виртруме. Вы отправляете в Аид совсем другие души. Они выглядят и говорят так же, как мы. Вероятно, многие из них пытаются вам понравиться или вызвать жалость, чтобы не отвечать за зло, которое совершили. Ну или за то, что вы назвали злом. Всю жизнь вы чувствовали свое превосходство над ними. В вашей власти были их судьбы. Вы никогда их не боялись, потому что стояли над ними, под защитой Вельзевула и арахны.
Словно по заказу, именно в этот момент монстры притащили какую-то тушу, в которую я не стала всматриваться, и принялись с истошными воплями рвать ее на части. Верховная попыталась было отвернуться, но я не дала.
– Смотри! Смотри на то, во что они превращаются после того, как ты отправляешь их сюда! Смотри, как они теряют человеческий облик. Смотри на их жестокость и жажду крови! Это уже не люди, это чудовища, которые голыми руками разрывают на части тех, кого ненавидят. Нас! Вон тот кусок мяса был стражем. Таким же иным, как вы. А может, душой, которая была достойна Элизиума! Теперь он мертв… но мертв ли? Мы не знаем, когда умирает бессмертная душа, возможно, в этих ошметках все еще теплится жизнь… Смотри!
Ворон кружил над нашими головами. Пока размеренно и степенно, как бы успокаивая: опасности нет, темные души еще далеко.
– Вот такими они вырываются в Мортрум. Такими их встречают мои стражи. Они одержимы яростью, местью, голодом и болью. Их все больше и больше. Предел, который сдерживает их, истончается. Совсем скоро он падет – и тысячи, сотни тысяч, миллионы чудовищ хлынут в мир, порядки которого вы так храните. Они ворвутся на улицы городов и разорвут каждого, кто встретится им на пути. Думаете, не достанут до Виртрума? Думаете, сможете смотреть свысока, как они уничтожают Мортрум, и остаться целыми? Так вот, Верховная…
Я отпустила ее локоть, но судья не сдвинулась с места.
– Это не животные. Когда-то эти монстры были душами. Они знают, как до вас добраться. И единственный, кто может их сдержать, – это Дэваль. Правда в том, что Вельзевул скоро умрет. Самаэль встал на сторону Лилит. А я не обладаю и сотой долей их знаний и сил. Дело не только в любви. Но и в том, что без него вы все обречены. Возможно, ты считаешь, что гордость стоит уничтоженного мира. Но представь, о гордости ли ты будешь думать, когда они вырвут у тебя из груди сердце и полакомятся им на руинах мира мертвых.
Словно Аид решил поставить точку в пламенной речи Повелительницы, раздался истошный, полный ужаса крик. Всмотревшись в толпу внизу, я выругалась: очередной страж оказался слишком невезучим, чтобы не попадать в Аид, но достаточно везучим, чтобы встретить там меня.
– Сиди здесь и ни шагу! Иди, только если позовет ворон.
– Что ты собираешься делать? – В голосе Верховной не осталось и следа от былой спеси.
– Держи. – Я вручила ей меч. – Если что – отмахивайся.
На меч Елена посмотрела так, словно ей вручили дохлую крысу. Но я уже спускалась по камням, с удивлением ощущая почти предвкушение от грядущей стычки с темными душами.
Теперь я понимала Дэваля, игравшего с ними в темных уголках подземелья.
Хоть один страж в этом мире заслуживал того, чтобы, оказавшись в Аиде, быть спасенным.
Этот был совсем юный, хотя ему точно было не меньше девятнадцати, раз уж он оказался здесь. Бедолага растерянно озирался, с ужасом осматривая окрестности, а к нему уже стекались чудовища. Я подскочила как раз вовремя, выдернула паренька из-под носа у особенно уродливой твари и впечатала ей в морду носок ботинка.
Рана противно заныла, но боль
