Вас тут не стояло! - Мстислава Черная
– То есть если я перерасход воды устрою, лавка начнет разрушаться?
– Нет, с чего бы? – удивились они. – Просто тяжко ей придется. Ну разок за день ванну принять можно…
В конце концов я все-таки выяснила, что правило не выносить тапки на улицу было единственно важным, и оставила их в покое.
Ужин мне сегодня не светил, водные процедуры тоже, поэтому я не придумала ничего лучше, чем кое-как устроиться на сломанной кровати прямо в одежде да попытаться уснуть.
Глава 22
Проснувшись от щекотки в носу, я оглушительно чихнула, разом вспомнила ошибку с тапочками, их обещание залечить последствия этой ошибки и огляделась по сторонам. В ярком дневном свете, лившемся через по-прежнему лишенное штор окно, комната выглядела гораздо лучше. По крайней мере, у меня уже не возникло ощущение, что балки не выдержат тяжести разочарования и потолок упадет мне на голову. Оконная створка тоже выровнялась, подоконник стал как новенький.
Вернулся стол, точнее, появился другой, вполовину меньше прежнего, кривой и перекошенный, этакая поделка спивающегося столяра, выбравшего себе девизом фразу «и так сойдет». Впрочем, не на что жаловаться. Ну и что, что ножки разной длины и толщины? Зато крепкие!
Со стульями получилось чуть хуже. Мне предстояло довольствоваться одной-единственной табуреткой производства все того же рукожопа с кривым глазомером и полным отсутствием самокритики.
– Апчихи!
Пыли же, наоборот, стало как будто даже больше.
Представив, как мне снова придется все здесь отскребать, вымывать и убирать, я, говоря откровенно, приуныла, но тут же взбодрилась, стараясь думать о хорошем. Во-первых, тряпочка, аккуратно сложенная на столе, явно неспроста. Это же скатерть, правда? Во-вторых, вернулась дверь в ванную! Правда, не факт, что она откроется, и вообще непонятно, что там, за дверью. Зияющая дыра, портал в никуда или нехитрая конструкция с отверстием в полу, которой я боялась с самого начала.
Я села, спустила ноги на пол и только сейчас сообразила, что за ночь моя кровать не только отрастила ножки, но и встала на них, а я так крепко дрыхла, что и не заметила. В изножье меня ждало кое-какое постельное белье. Грубое и жесткое, словно из мешковины, но все же.
Встав, я прежде всего отправилась на разведку в ванную: отмывать надо не только лавку, но и себя. Сомневаюсь, что покупатели обрадуются лохматой грязнуле в роли продавщицы. Что скажет инспектор при виде такой красоты, я и думать не хочу.
Осторожно приоткрыв дверь, я с облегчением выдохнула. Могло быть и хуже. Ни здоровенной ванны, ни крана, конечно, не было, зато обнаружились вполне современный, хоть и пошарпанный, унитаз и раковина с умывальником. Уже неплохо. Нюанс – собственного слива под раковиной не было, через дырки, разбрызгиваясь во все стороны, вода стекала в ведро, а его следовало самостоятельно опрокидывать в унитаз по мере наполнения – я решительно проигнорировала.
Кое-как приведя себя в порядок, я направилась к скатерти. Развернула ее на столе, и… ничего не произошло. Что ж, этого следовало ожидать. Если лавка пока что и с простыми вещами вроде стульев не справляется, где взять силы на магические? В животе заурчало от голода, я ведь не поужинала вчера толком. Но беспокоило меня вовсе не это. С минуты на минуту придет мастер Гастор, а кормить его нечем. Сама я голодную диету как-нибудь переживу, а вот здоровенный мужик, которому целый день впахивать на свежем воздухе, вряд ли.
Стоило мне об этом подумать, входная дверь лавки хлопнула, звякнув колокольчиком. Вот и мастер, легок на помине.
– Доброе утро. Тут такое дело… – виновато начала я, но он вдруг заявил:
– Завтракать не буду. Уже позавтракал.
И отчего-то отвел взгляд, смутившись.
– Хозяйка, я того… С вывеской сейчас закончу – и можно пораньше уйду? За крышу уже завтра примусь.
– Можно, отчего ж нельзя. Ты и так тут с утра до вечера стучишь. Сама хотела сказать, что отдыхать-то надо.
– Нет уж, спасибо, наотдыхался уже, сделать кое-что надо, – нахмурился мастер и снова замялся, словно не решаясь что-то сказать.
– Ну же, говори, – улыбнулась я.
– Там обрезки досок остались, небольшенькие. И краски немного. Можно забрать?
– Да, конечно, можно, мне-то они зачем.
– Спасибо, хозяйка, сердечное спасибо.
– Неужели и другие заказчики появились? – обрадовалась я.
Он отчего-то снова смутился.
– Да нет, не ищу я заказчиков. Индри хочу помочь.
Теперь щеки мастера стали пунцовыми.
– О? – удивленно выдохнула я.
– Четыре девчонки у нее, а мужика в доме нет. Вот, решил подсобить, подлатать кое-что.
– Хорошее дело, – важно кивнула я, изо всех сил стараясь сохранять серьезный вид. Никаких понимающих улыбочек и подмигиваний. Ни к чему еще больше смущать человека, вон и так совсем пунцовый.
– Ну, пойду я.
Мастер скрылся за дверью. Похоже, дела у него и правда идут неплохо. Я вспомнила, как встретила его впервые жалким бомжем у скамейки. А вот пожалуйста, трезвый, выбритый, накормленный. А если с Ингрид у них все сложится, с таким огромным семейством ему точно некогда будет к бутылке прикладываться.
Пока я стояла, улыбаясь своим мыслям, на пороге появилась новая покупательница. Вернее, не новая, а очень даже старая. В том смысле, что мы уже виделись: старушка, что посетила лавку в первый же день и хорошенечко посмеялась над моим спонтанным ценообразованием. Я узнала ее и по одежде (все та же многослойная капуста), и по крючковатому носу, выделявшемуся на круглом аккуратном лице в обрамлении повязанных один на другой платок.
– Доброе утро, – приветливо проговорила я. После новостей от мастера настроение было прекрасное, и даже некоторые бытовые трудности: ледяная вода, отсутствие свежего платья и голодное урчание в животе – не могли его испортить.
Тем более торговый зал почти полностью вернул прежний лоск, надо подмести сор, протереть пыль, восстановить ценники… Но первым делом ревизия, потому что из-за моей неосторожной выходки с тапками ассортимент изрядно поредел и надо понять, что у меня осталось от былых богатств. И начали ли товары восстанавливаться?
– Здравствуй, деточка. Мне бы растирочку от радикулита, – сказала старушка.
Я покачала головой. Она ведь буквально недавно такую же покупала. Может, ей не от радикулита надо, а для памяти? В этом возрасте было бы неудивительно.
– Вы уверены? – осторожно спросила я. – Совсем же недавно покупали? Неужто закончилась?
Насколько я помнила, флакон был не такой уж и маленький.
– Нет, – вздохнула она. – Котище мой прыгнул да смахнул, обалдуй рыжий. Разбилась моя растирочка.
– Сочувствую, – с искренним пониманием вздохнула я. – Этим котам только дай что-нибудь разнести или разбить.
– Да ерунда, дело-то на медяшку. Разве что идти далеко пришлось. Да и оно полезно – ноги размять.
Я обернулась к полкам. А есть ли у меня та самая растирка? Сердце дрогнуло. Сообразив, где я держала растирки и мази, я подошла к нужному стеллажу и выдохнула с облегчением: вот она, родимая, на месте. А значит, не останется моя постоянная покупательница с больной спиной и без помощи. Я покрутила флакончик в руках, воровато оглянулась и за неимением платка или салфетки обтерла флакон от пыли краем рукава. Ну да, так и есть, растирка. Стоит пять медных монеток. Все правильно.
Как только поставила ее на прилавок, дверь широко распахнулась. На пороге стояла юная подавальщица из кафе. На лице сияющая улыбка, в руках стаканчик с кофе и коробочка с пирожными.
– Ух ты, и сегодня! – восхищенно воскликнула я, не веря своему счастью.
– Так конечно, – кивнула Мартина. – На неделю вперед же оплачено.
Она поставила мой заказ на прилавок.
– Побегу. Уж больно работы сейчас много, только и успевай поворачиваться. А денежку я скоро принесу, вы заказик мой придержите.
И заговорщицки мне подмигнула.
Ответить я не успела, будущая студентка магической академии сбежала, я только взглядом ее проводила и сосредоточилась на своей покупательнице.
Старушка как раз с изумлением рассматривала доставленные мне вкусняшки.
Я, посмотрев на них, честно говоря, тоже не смогла отвести взгляд. Запах кофе приятно щекотал ноздри. А уж учитывая сегодняшнюю ситуацию с завтраком, в животе заурчало громко. Я пододвинула пузырек с растиркой к покупательнице, себе же взяла кофе, открыла крышку и с наслаждением сделала глоток. Ну какова же красота!
