Жестокие наследники - Оливия Вильденштейн

— Пока мы не узнаем степень…

— Мы?

— Как бы мне ни было больно предлагать это, Трифекта, возможно, безопаснее путешествовать вместе, чем в одиночку.

Должно быть, ему было чертовски больно, потому что он даже не мог встретиться со мной взглядом, когда предложил это.

Мои руки соскользнули с бёдер.

— Если мы путешествуем вместе, то нам нужно установить некоторые правила.

— Правила?

Его зелёные глаза метнулись к моему лицу.

— Должен ли я напомнить тебе, что ты здесь никто, Амара Вуд? Ни принцесса, ни королева. Никто. Нет возможности обратиться за помощью к Ибе или Ниме.

Он с отвращением произнёс имена мамы и папы на Готтва, которые я переняла вместо их обозначения на фаэли.

— Здесь нет слуг, которые могли бы выполнять твои приказания. Никакой охраны, чтобы защитить тебя. И твоя маленькая коллекция способностей… здесь это не работает.

И тут я подумала, что достигла вершины своего отвращения к этому парню, но впереди было ещё так много всего.

— Пошёл ты. Ты ни черта обо мне не знаешь. А что касается путешествий, я проложу свой собственный путь, потому что предпочту прикрыть свою спину, чем быть преследуемой кем-то, кто ничего так не хочет, как вонзить в неё нож.

Он взял с собой нож? Лусионага обычно носил оружие, но Римо всё ещё был одет в свой официальный наряд для помолвки.

— Я бы не стал преследовать тебя. Я не собака.

— Нет. Собаки преданны и добры. Ты ничего не знаешь о доброте.

Я спрыгнула на рельсы, которые оказались намного ниже, чем я ожидала. Лодыжки и берцовые кости заболели от прыжка, я схватила своё яблоко, затем выпрямилась. Высоко подняв подбородок, я зашагал по рельсам в сторону горы, потому что, как и всё в этом чертовом городе, локомотив, несомненно, был бесполезным реквизитом.

— Ты уходишь, и я отменяю своё предложение! — крикнул Римо.

Отлично. Мне всё равно.

— Не рассчитывай, что я спасу тебя в следующий раз, когда ты попадешь в беду, Амара Вуд.

Я резко обернулась.

— Спасешь меня? Почему бы тебе не отложить этот комплекс героя в долгий ящик рядом со своим дурацким предложением? Меня не нужно спасать. Кроме того, я никогда не просила тебя спасать меня. Не хотелось бы тратить наш гаджой на что-то столь глупое, как моё благополучие, когда у меня есть такой отличный план на этот счёт.

Всё тело Римо, казалось, расширилось, как будто он напрягал каждую из своих шестисот мышц.

Я повернулась обратно и пошла. На этот раз я не пела. Во-первых, потому что мои зубы были слишком крепко стиснуты, чтобы издавать что-либо, кроме фырканья. И, во-вторых, то, что сказал Римо, задело меня. Как бы сильно я ни хотела признаков жизни — хотя бы для того, чтобы убедиться, что это место не убило фейри — я бы предпочла наткнуться на них, чем они на меня.

Но в основном я не пела из-за причины номер один.

Прямо перед тем, как я достигла арочного входа в гору, низкое рычание заставило меня неуверенно остановиться. Инстинктивно я попыталась оттолкнуться от земли, чтобы взлететь, но мои ботинки не отрывались от рельсов.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я прищурилась и всмотрелась в темноту, молясь, чтобы то, что издало этот звук, не набросилось на меня, как визжащие розовые цветы.

Раздалось ещё одно рычание, на этот раз громче, как будто его источник придвинулся ближе. С бешено колотящимся сердцем, я попятилась.

Ещё одно рычание, а затем ещё одно.

О, фейри. Неужели все животные путешествовали здесь долбаными стаями?

Я двинулась ближе к насыпи как раз в тот момент, когда из недр туннеля материализовались огромные четвероногие животные. Я выдохнула, когда поняла, что это были лупа. Неверрианские волки были безвредны. Ну, до тех пор, пока вы их не погладили, потому что поглаживание открывало мысленную связь с ними, а всё, о чём они думали, это охота на мелкую дичь и беготня. Кое-что, чему я научилась из первых рук.

Щенка лупы утащило в Розовое море, и поскольку фейские волки не знали, как грести, чтобы спасти свои жизни, я прыгнула в воду и спасла барахтающийся меховой шарик. В течение следующих двух лет, каждый раз, когда животное оказывалось рядом, я была посвящена в его внутренние размышления. Сначала было странно получать мысли, которые не были моими, но потом я привыкла к странным маленьким передачам, и в тот день, когда они перестали приходить — мой волк встретил безвременную смерть от клыков тигра — я почувствовала укол потери.

Я насчитала семь волков. Они были намного крупнее, чем те, что были дома, но более тощими, что подтверждало нехватку пищи. Их грудные клетки торчали на фоне белой шерсти, которая напоминала их среду обитания — скудную и грязную. На некоторых отсутствовали большие участки меха; другие были покрыты таким количеством грязи, что выглядели так, словно принадлежали к другому виду.

Один из них поднял голову, как будто хотел понюхать воздух. Когда он снова повернул ко мне морду, его хвост поднялся, а затем хвосты его товарищей по стае тоже выпрямились, торча из их скелетообразных тел. Я затаила дыхание, ожидая, что они начнут вилять.

— Амара!

Моё имя было подобно ведру ледяной воды, пробудившему меня от дремоты.

— Отойди от них!

Римо спускался по платформе медленными, но широкими шагами, как будто боялся, что если он пойдёт быстрее, то спугнёт волков.

— Неужели голвиним боится нескольких маленьких лупа?

Хор низкого рычания разнёсся над проржавевшими путями, над каждым камнем в горе и каждым кирпичом на станции. Хорошие собачки. Я предположила, что они рычали на Римо и его ощутимую враждебность.

Всё ещё двигаясь быстро, Римо зарычал громче волков, его рычание распространилось по траншее.

Я повернулась обратно к стае, намереваясь доказать, что не напугана, что эти существа, хотя и почти такие же высокие, как я, были такими же милыми, как пуховки, но затем ворчание перешло в лай, который превратился в рычание.

Я нахмурилась.

— Прекрати бежать, Римо.

Я говорила мягко, чтобы не напугать животных ещё больше, чем они уже были.

— Ты их пугаешь.

— Я прекращаю бежать, и ты становишься жевательной игрушкой.

— Не будь смеш…

Волк, который стоял немного впереди остальных — Альфа, как я предположила, — издал пронзительный вой, а затем прыгнул вперёд. Остальные последовали за ним. Их огромные лапы колотили по траншее. Это не было нормальным поведением лупы. Волки дома не были агрессивными. Если уж на то пошло, они были пугливы рядом с фейри.