Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной (СИ) - Екатерина Стрелецкая

А тут я женюсь. Причём весьма удачно на женщине, о которой ничего не известно. Шансов, что получится склонить её на свою сторону мало. Я же жену увезу с собой в крепость, а там каждый новый человек как на ладони. То есть ты, Эмилия, становишься недосягаемой. Ещё и на простушку не похожа, которую можно поймать на мнимой измене. Мужу, которому жена наставила рога или хотя бы попыталась это сделать, уже доверия у ленгерайцев нет. Вот и получается, что проще тебя убрать именно сейчас. И у меня времени найти новую супругу не останется. Не знаю, как там у вас, а у нас трёхмесячный траур положен.

У меня даже кусок в горло не полез.

— Дай угадаю, вернуться из крепости раньше даты переговоров ты не сможешь?

— Вот именно. Даже если дать кому-то поручение найти мне новую жену, всё равно поползут слухи. Сама знаешь, что даже деньгами не всегда возможно заткнуть рты.

— Ясное дело. Всегда найдётся тот или та, кто и деньги возьмёт, и языком мести как помелом не перестанет. Ведь если что-то случится, сразу тень на тебя падёт. Даже если человек просто споткнётся на ровном месте и сломает себе шею при большом скоплении народа.

— Всё так.

— Хорошо, при чём тут я мне понятно. Но почему были выбраны Лорн и Рой?

Услышав свои клички, оба пса, лежавших возле камина подняли головы, но, увидев, как их хозяин приподнял, а затем опустил правую руку, снова опустили их обратно на лапы.

— Кто-то в курсе, как они ревностно относятся к новым людям в моём окружении. Псы могли тебя если не убить, то серьёзно покалечить.

Да уж. Такие пёсики и затоптать могут легко.

— Вообще чудо, что они тебя не тронули. Ведь на тебе были запахи не только меня, но и смотрителя замка. У этой породы весьма развито обоняние.

Я удивлённо подняла брови:

— Но я даже не касалась господина Рента.

Адам выглядел озадаченным:

— Да? А у нас обычно не порицается опираться на руку мужчины, даже слуги. Дамы сказываются усталостью, тем самым показывая свою хрупкость и слабость. И это в порядке вещей.

Угу. А тут я такая, лошадка Мила, выносливая и счастливая, что бегаю на своих ногах.

— Хорошо. С моей смертью тоже понятно. А если бы покалечили?

Адам задумчиво покрутил вилку в руках:

— Тут два варианта. Первый: ты не смогла бы поехать со мной из-за новых травм. А за это время либо тебя добили бы, либо склонили на свою сторону и ты как-нибудь смогла навредить моей репутации. Второй похож на первый: репутация. Что это за муж, который не смог обеспечить безопасность жены? Человек явно безответственный и к жене относится без должного уважения. Говорить, что всё подстроено — бесполезно. Ещё хуже будет.

Я даже поёжилась:

— Так себе перспектива, если честно. Но обычно животные меня любят. Мне даже раненные и полудикие давались в руки, чтобы обработать раны. Я когда-то помогала ухаживать в приюте за брошенными собаками и даже кошками.

— Дикий твой мир, Эмилия. У нас кошек и собак ценят. Не на вес золота, конечно, но не бросают точно. За котёнка от хорошей кошки-крысолова ещё и приплатят.

Мне оставалось лишь развести руками:

— Ни один мир не идеален. У всех свои плюсы и минусы. Но всегда остаётся совесть. Я со своей стараюсь дружить. Зубы не показываю до тех пор, пока меня уважают. А там уже по заслугам…

Адам привычно ухмыльнулся:

— Я заметил. Но качество хорошее. Без такого у нас не выживешь.

— Слушай, разве не логичнее было бы выпустить не только твоих любимчиков, но и всю свору. Тогда отбить меня было бы сложнее.

— А вот это уже наводит на мысль, что негодяй из числа «своих». Если не из прислуги, то из данвертцев. Знаешь, чем я занимаюсь в основном на границе?

Я пожала плечами:

— Охраняешь от неприятеля? Ведь любой мир может в любой момент закончиться. Ну и нарушителей ловишь, наверное…

— И это тоже. Но в основном защита от снежных волков. Это такие твари размером с любого из моих псов, только лохматее раза в три. Очень агрессивные и живучие. Два-три таких волка способны вырезать целое село за ночь. А если стая пойдёт на пролом, то любой частокол снесут. Жить изолированно, не покидая селений невозможно. Климат на севере суровый, и так мало что растёт из пригодного в пищу. Тот же лес обеспечивает хворостом, дровами, дичью, ягодами и грибами. Да-да, на севере почти круглый год зима, но даже под снегом есть ягоды и грибы. Водятся снежные волки именно там, где стоит моя крепость. Поэтому основная задача — не выпускать их дальше леса. Иначе расплодятся по другим, и тогда север окончательно обезлюдеет. Но ещё и контрабандистов выслеживаем. Тоже хлопот немало доставляют. Если бы вся свора напала на тебя, то пришлось бы её убить. Всю. А мои псы — единственные, которые могут дать серьёзный отпор снежным волкам. В приграничье, конечно, осталась ещё одна свора, но потеря двадцати пяти выдрессированных и натасканных на этих белых тварей голов — это большая беда для севера.

Как видишь, догадаться, что я заберу тебя с собой в крепость несложно — ведь швеям дано задание отшить тебе очень тёплый гардероб. Здесь, в этой части герцогства такие вещи не нужны, тут климат намного мягче. Но насчёт ярмарки можешь не беспокоиться: поедешь. Выделю хорошую охрану. Заодно и покажешь, что герцогиня Рогенборн — не выдумка, а реально существующая женщина. Насчёт твоей безопасности в пределах замка — тебя будет сопровождать с этой минуты Боргес. Если понадобится, то и мокрые ступеньки своим телом вытрет, чтобы ты прошла.

Я водой поперхнулась, услышав такое. Но сказано было таким тоном, что сразу поняла — Адам не шутит и слово своё сдержит.

Муж хлопнул в ладоши, а затем приказал явившемуся слуге принести ещё один кувшин чистой воды. Тот что-то шепнул и вышел.

Адам злорадно улыбнулся:

— Управляющий вернулся. Как только закончим с трапезой, представлю ему тебя. Пусть теперь он мучается. Только прошу не доводить его своими расспросами так, как меня вчера. Он мне ещё пригодится…

Глава 24. Управляющий

Оставшееся время прошло в полной тишине, нарушаемой лишь стуком столовых приборов. Мне нужно было собраться с мыслями и хорошенько всё обдумать. Тот факт, что от меня действительно пытались избавиться и, возможно, повторят свои намерения, меня немало встревожил. Возможно, чуть позже меня и накроет истерика,