Меч Тамерлана - Кретова Евгения

Пожав плечами на свои размышления, он прошел по тропе до высшей точки селения, поглядывая, как его чокнутый турист ныряет от стены к стене, будто прячась от кого-то или играя в кошки-мышки. Ильяс скривился.

Добравшись до основания башни, снова достал сотовый, разблокировал и неторопливо обошел башню со всех сторон – одинокий «кубик» все равно только мигал, не обещая устойчивой связи. Ильяс был готов отступить и уже начал оглядываться, чтобы найти возможность забраться на вершину башни в поисках сигнала, когда сотовый вдруг разразился вереницей принятых сообщений и следом – входящим звонком. От неожиданности Ильяс едва не выронил телефон.

– Алло! Мансур! – закричал, с легкостью узнав входящий номер.

– Ты где? – услышал он глухой вопрос из динамика вместо приветствия.

Ильяс засуетился, соображая, как точно описать место, да еще и быстро, пока есть связь, и тут догадался:

– Сейчас геолокацию сброшу.

Нажав несколько кнопок, отправил файл с координатами. Мансур отодвинулся от динамика, спросил хрипло:

– Тебя как туда занесло?! Твою машину нашли в ущелье на повороте на Аркас. А ты в нескольких километрах от Чóха!

Ильяс решил, что безумие его пассажира, видимо, передается воздушно-капельным путем и он тоже сошел с ума. Или у него слуховые галлюцинации.

– Что? – переспросил.

Мансур выдохнул:

– Два дня. Я тебя ищу по горам два дня! Почему Чох? С кем ты там?

Ильяс покосился на Данияра.

– Два дня?

Они попали в аварию вчера. Вчера! Потом по ночной дороге проехали всего немного, и получаса не прошло. Уж точно до Чоха, до которого больше 70 километров, добраться бы не смогли. Но геолокация почему-то показывает Чох… Бредовая идея туриста о горном демоне-оборотне в таком случае выглядела куда более правдоподобной. Ильяс окинул взглядом горы, которые, казалось, знал как свои пять пальцев, но которые сегодня совершенно не узнавал, и проговорил:

– Просто забери нас отсюда…

Связь снова пропала, и юноша не услышал ответ Мансура, но надеялся, что это было «да».

Спустившись с вершины, где стояли руины сторожевой башни, он прищурился. Если турист прав и вчерашний (или позавчерашний на самом деле) безусый кот – оборотень-кав, то он знает, как его приманить.

Прислонившись к стене, Ильяс затянул песню. Высокий и чистый, как горный ручей, голос разливался между камней, а за ним, будто по мановению волшебной палочки, опускалась прохлада. Белесый туман струился по теневой стороне улицы, поднимался, будто роса, разогретая солнцем. Данияр выпрямился и обернулся на голос: туман сформировался в приплюснутую кошачью мордочку и постепенно – в призрачного кота. Его шёрстка поплотнела, покрылась рыжими пятнышками, заискрилась. Преисполненный любопытства, кот шагнул к Ильясу, стараясь держаться в тени.

Юноша продолжать петь, а Данияр – с удивлением рассматривать животное.

Кот приблизился к Ильясу, устроился в паре метров от него, запрокинул голову. Коротко мяукнув, потерся безусой мордой о каменную кладку.

Ильяс рухнул на землю, покатился кубарем по пыльной тропинке, подминая под себя кота, схватил его за шкирку и приподнял над землей:

– А ну, шайтан, говори, зачем нас сюда заманил!

Несмелый луч солнца скользил по лицу, прядь волос упала на лоб – ею играл легкий ветерок, проникший откуда-то сверху и щекотавший кожу. Тишина и щебет птиц, шум воды в отдалении – Катя поймала себя на мысли, что она будто в раю. Сладко потянулась. И тут же подскочила, резко села и огляделась: серые нештукатуреные стены, круглое оконце без стекол, сама она находится на ложе, покрытом десятком цветастых одеял, в ворохе разномастных подушек, часть которых упала на пол. Катя скользнула по нему взглядом – простой земляной, покрытый домоткаными половиками в красно-желтую полоску.

Из мебели в комнате был только крашенный голубой краской табурет, служивший, по-видимому, одновременно и столом, и стулом, и прикроватной тумбочкой. Во всяком случае, на нем сейчас стояли потухший огарок восковой свечи и кружка молока, прикрытая щедрым ломтем черного хлеба с тмином и изюмом. Тонкий аромат дразнил ноздри, девушка невольно сглотнула слюну. Подтянувшись, взяла хлеб и осторожно откусила небольшой сладковато-пряный кусочек. В желудке заурчало от голода.

Катя спустила ноги с кровати, прислушалась к непривычной тишине. Сунув ноги в кроссовки, поднялась и прошла к двери. Толкнула ее – небольшое помещение встретило сумрачной прохладой и темнотой.

– Эй, есть кто? – эхо глухо подхватило ее голос, отнесло в глубину помещения.

Не дождавшись оттуда ни звука, девушка, оставив распахнутой свою дверь, чтобы хоть как-то осветить дорогу, двинулась в темноту. Сделав несколько шагов, огляделась. Это было помещение странной, неправильной формы, без углов, с низким потолком – она ощущала давление сверху. Здесь пахло землей, сыростью и мхом. Катя искала глазами выход или окно. Но, похоже, единственным выходом из этого каменного мешка была ее собственная комната с крохотным окном.

«Как я сюда попала?» – девушка озадаченно топталась на месте.

– Тебе стоило просто закрыть дверь…

Катя вскрикнула от неожиданности.

– Кто здесь?!

Дверь в ее комнату скрипнула, стала медленно закрываться.

– Нет! – Катя бросилась назад: самое страшное, что сейчас могло случиться, – это оказаться запертой в этой могиле, заживо в ней сгнить.

И вот же невезение: когда пробиралась к центру этой клетушки, не наткнулась ни на один камень, но стоило только побежать назад, как нога зацепилась за что-то на полу, а узкая полоска света сокращалась, уже почти отрезав девушку от внешнего мира.

Вытянув вперед руки, Катя, прыгнула к двери, надеясь успеть и не позволить ей закрыться.

Пальцы ударились о плохо струганные доски, ногти зацепились за угол, но дверь словно ожила – дернулась в сторону и будто вырвалась из-под пальцев девушки. Катя вскрикнула от досады и боли – под ногтями остались занозы. Ударила кулаком по дереву.

Но стоило щелкнуть замку, как помещение посветлело. Ярко-оранжевые краски, будто лучи просыпающегося солнца, осветили стены, чисто подметенный пол, плотно покрытый цветными восточными коврами. У стены, удобно устроившись на шелковых подушках перед низким столиком с кривыми позолоченными ножками, плотно уставленным фруктами, медовыми лепешками, пахлавой и орехами на больших серебряных подносах, полулежал мужчина в золотисто-оранжевом одеянии.

В руке незнакомец держал пиалу, наполненную ароматным чаем. Он улыбнулся гостье, сделал приветственный жест и, наклонившись над пиалой, шумно отпил напиток.

– Только когда закрываются одни двери, открываются другие, – философски произнес он. – Угощайся, моя дорогая.

Катя с удивлением разглядывала его. Черная борода, волосы средней длины, которые чуть вились и падали на лоб, подведенные черным углем глаза, улыбавшиеся лукаво. Такое чувство, что она его уже где-то видела.

– Кто ты?

– Джафар. Мы с тобой уже немного знакомы.

Точно! Это же тот самый пассажир внедорожника, что пялился на нее на автозаправке, с которым они встретились позднее на дороге после аварии. Тот самый, кто гостеприимно пригласил их переночевать к себе домой. Но… это был не тот дом.

– Где я?

Джафар усмехнулся:

– Это по-прежнему мой дом.

Катя прошла к столу, медленно опустилась на подушки напротив Джафара.

– Кто ты?..

Мужчина чуть склонил голову, будто в церемониальном поклоне, представился:

– Джафар Абдуллах Мухаммад ибн Баттута.

Катя моргнула.

– Очень приятно… Но я имела в виду совсем другое. Кто ты такой, что за существо? Ты волшебник? Как оказалось, что твой дом – совсем не тот, что был раньше… и выглядит так… необычно?

Дом в самом деле был странным, даже учитывая, что он внезапно расцвел красками: у него по-прежнему не было окон и дверей, стены оказались гладкими, будто отполированными, а само помещение – круглым.