Кассандра Клэр - Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
— Когда мы избавим тебя от заклятья, ты и сам не захочешь, — ответила Эрмиона, но Драко это не убедило.
— Хорошо, предположим, я захочу, — продолжил он. — Ты не под действием заклятья. Что ты сама думаешь?
— Драко, занятия, наверное, закончились. Уже июнь.
Драко с повышенным интересом рассматривал шнурки на своих ботинках:
— Может быть, я мог бы навестить тебя как-нибудь… летом.
— Что? — уронила щетку Эрмиона.
— Если у тебя нет других планов, — быстро добавил он.
— Что? — снова переспросила она.
Теперь он рассердился — что-то от прежнего Драко сверкнуло в его глазах — "мальчик с гонором", как называла его Парвати.
— Ты что, не хочешь, чтобы я приехал?
Совершенно невообразимая картина представилась Эрмионе: Драко, сидящий в их столовой между толстой теткой Матильдой и глухим дядюшкой Стюартом, они оба были бухгалтерами. Они пытаются вовлечь Драко в разговор об Уимблдоне, но Драко, явно не в своей тарелке в длинных черных одеждах и колпаке, ничего не понимает. В конце концов, он вытаскивает свою палочку и превращает всех сидящих за столом в жаб.
Безумное видение исчезло, и Эрмиона воскликнула:
— Драко! Ты их возненавидишь! Они же все — Магглы!
— Может, все обойдется, — чопорно возразил Драко. — Я умею вести себя в обществе.
Еще одна, не менее безумная картина предстала перед ней — Драко с ее семьей на ежегодном празднике на пляже в Брайтоне. Драко был в плавках (да есть ли они у него? Колени хоть у него есть? — она же никогда их не видела) и надменно отказывается от мороженого, которое предлагает ее мать.
— Ну попробуй, тебе понравится, — уговаривает мама Эрмионы. Драко вытаскивает палочку и превращает ее в жабу.
— Эрмиона, ты сходишь с ума, — сказала она себе. Повернувшись в кресле, она взглянула на Драко.
— Послушай, — сказала Эрмиона, — если мы вернемся в школу, и ты все еще захочешь навестить меня летом, так и быть — можно.
Драко просиял:
— Правда?
— Ну да, — ответила Эрмиона, размышляя о том, что к сентябрю вся ее семья, вероятно, будет прыгать по листьям кувшинок.
— А Гарри гостил у тебя летом? — безразличным тоном спросил Драко.
— Да, — ответила Эрмиона. — Но он привык быть среди Магглов, и мои родители любят его, так что…, -она осеклась при виде его гримасы. — Может, хватит меня допрашивать о Гарри? — отрезала она. — Он мой лучший друг, и если у тебя проблемы по этому поводу…
— А целовал он тебя в кабинете далеко не по-дружески, — парировал Драко.
— Я же тебе говорила! Просто надо было поставить твоего отца на место!
— Ты это себе доказывай, — ответил Драко. — Уверен, что тебе это понравилось. Скажешь, нет?
— Малфой, заткнись, наконец.
— Так да или нет?
Она со стуком швырнула щетку.
— Да! Понравилось!
— Ты уж разберись сама с собой, Эрмиона, — зло сказал Драко. — Мы все-таки волшебники, а не мормоны.
— Я буду иметь это в виду, если решу выйти замуж за одного из вас.
Они смотрели друг на друга, закипая.
— Ты знаешь, что я хочу сказать, — мрачно сказал Драко.
— А может быть, я не знаю, — неприветливо ответила Эрмиона. — Может быть, ты мне объяснишь.
Драко сверкнул на нее глазами и получил в ответ такой же взгляд. Она всегда считала, что только Гарри способен по-настоящему вывести ее из себя, похоже, она ошибалась.
— Я не твоя девушка, — ядовито сказала она. — И не Гарри тоже. И позволь мне обратить твое внимание на то, что НИ ОДИН ИЗ ВАС даже не намекал, что хочет быть моим парнем. Так что, если я захочу… сбежать с… Невиллом Лонгботтомом, это будет касаться только МЕНЯ, и никого из вас.
Драко перестал таращиться на нее и фыркнул:
— Ты в самом деле хочешь убежать из дому с Невиллом Лонгботтомом? Потому что Эрмиона Лонгботтом звучит ужасно.
Эрмиона почувствовала, как ее губы растягиваются в невольной улыбке. Драко облокотился на спинку ее кресла. Их лица отражались в зеркале, щека к щеке. Его темные волосы торчали во все стороны, похоже, он справлялся с ними не лучше, чем Гарри.
"Мы так хорошо смотримся вместе…, -подумала Эрмиона, и почувствовала, будто пузырек виноватого смущения всплыл откуда-то из живота и лопнул у нее в груди. — Возьми себя в руки", — велела она самой себе и принялась рыться в косметичке Нарциссы.
Кто-то постучал в дверь спальни, она открылась, и вошел Гарри. Эрмиона не поверила своим глазам — таким уставшим он выглядел: под глазами черные круги, он был даже бледнее прежнего Драко. Но при виде ее он улыбнулся.
— Привет, — сказал он.
— Гарри, — спросила Эрмиона. — С тобой все в порядке?
— Пока да, — ответил он. — А как ты?
— Прекрасно, — сказала она и поднялась.
Результат оказался совершенно неожиданным: у Гарри был такой вид, словно что-то ужасно тяжелое свалилось ему на голову — он буквально отшатнулся и уставился на нее.
— Эрмиона, — проговорил он с теми же интонациями, что и Драко, — ты… выглядишь…
— Как? — спросила она.
Но Гарри будто растерял все слова. Он только стоял и смотрел.
— Похоже, он на какое-то время отключился, — сказал Драко. — Продолжим разговор?
Эрмиона приняла решение: что бы ни произошло, она оставит это платье себе. Люций Малфой получит его только через ее труп.
— Конечно, — сказала Эрмиона.
— Так о чем мы говорили? — спросил Драко.
— Об "Истории Хогвартса", — ответила, улыбнувшись, Эрмиона.
Эти слова вывели Гарри из оцепенения. Он с удивлением посмотрел на Драко.
— Ты читал "Историю Хогвартса"?
— Ну и что в этом особенного? — удивился Драко.
Похоже, Гарри это не обрадовало.
— Если ты не знаешь, в чем дело, я не стану тебе объяснять, — заявил он.
Драко холодно взглянул на него.
— Ты не можешь быть на приеме в таком виде, Поттер, — заметил он. — Как будто ты где-то валялся.
Гарри, нахмурясь, провернулся к нему.
— Уж извини, если я недостаточно опрятно выгляжу, Малфой, — огрызнулся он. — Я немного устал. Весь последний час я помогал твоему бедному папочке чистить его дурацкий кабинет. Который, кстати, ты изгадил.
— Да, мне не стоило это делать, — ответил Драко с притворным раскаянием. — Наверное, мне надо было спокойно сидеть и не мешать ему РАЗДЕВАТЬ ЭРМИОНУ И ТИСКАТЬ ЕЕ НА ПИСЬМЕННОМ СТОЛЕ! — он буквально выкрикнул последнюю фразу, и Гарри отпрянул от неожиданности. Его глаза остановились на Эрмионе.
— Это правда? — с трудом выговорил он.
Эрмиона закусила губу и кивнула.
— Я его убью, — сказал Гарри безо всякого выражения. — Как только мы освободим Сириуса. Я вернусь и убью его. И если я не смогу направить на него Авада Кедавра, я снесу ему башку одним из этих чертовых фехтовальных мечей.
