Лиза Смит - Колдовской свет
— Ты спас нашу дочь, — растроганно произнесла мать Джейми. — Не знаю, как благодарить тебя.
Гален покачал головой:
— На моем месте так поступил бы каждый.
Миссис Эштон-Хьюз улыбнулась в ответ, а потом посмотрела на Илиану:
— Джейми надеется, что твоя рука скоро заживет. Она хотела узнать, придешь ли ты к нам на день рождения в субботу.
Илиана на миг растерялась, будто совсем забыла про вечеринку, но тут же просияла:
— Да, передайте Джейми, что я приду. А она к тому времени вернется домой?
— Думаю, да. Врач говорит, что ее можно будет забрать домой уже завтра, но еще несколько дней придется полежать. А сама Джейми заявила, что ни в коем случае не пропустит такой праздник.
Илиана ласково улыбнулась.
Когда они вернулись домой, уже наступил вечер. Все устали, особенно малыш, а Илиана даже заснула в машине.
Мистер Доминик торопливо шел им навстречу. Это был мужчина среднего роста, темноволосый, в очках. Он выглядел встревоженным и вопросительно вглядывался в лицо жены. Миссис Доминик коротко объяснила ему, что случилось.
Илиану в дом отнес Гален.
Она даже не проснулась. И неудивительно: врач дал ей обезболивающее, к тому же предыдущую ночь она почти не спала. Она лежала на руках Галена как доверчивый ребенок, привалившись головой к его плечу.
"Они прекрасно подходят друг другу, — опять подумала Келлер. — Как две половинки целого».
Уинни и Нисса заторопились наверх — приготовить постель Илианы. Гален бережно положил ее на кровать и, выпрямившись, засмотрелся на нее. Прядь серебристых волос легла на щеку девушки, и он осторожно отвел ее в сторону. Этот жест сказал Келлер больше, чем любые слова.
«Гален все понимает, — думала она, — он видел, как Илиана смотрела на него. Как восхитилась, вдруг обнаружив, что он смел, заботлив и внимателен. Гален понял, что она порезала руку, пытаясь спасти Джейми, что люди любят Илиану, потому что она любит их. Илиана просто не способна быть мелочной и мстительной, она никогда и никому не желала зла. Все это Гален разглядел в ней».
Вошла миссис Доминик, чтобы раздеть Илиану. Гален удалился. Келлер жестом велела Ниссе и Уинни остаться в спальне, а сама последовала за Галеном. Пытаясь быть спокойной, она произнесла:
— Мы можем поговорить?
В доме царила такая суета, что их исчезновения никто не заметил. Они опять оказались в библиотеке. Келлер закрыла дверь и повернулась лицом к Галену.
Включать свет она не стала — за окном было еще светло. Впрочем, свет ей был не нужен. Оборотни отлично видят в темноте. К тому же Келлер не хотелось, чтобы Гален видел ее лицо.
Он встал у окна, последние лучи заходящего солнца позолотили его волосы. Келлер заметила его тревогу и неуверенность.
— Келлер… — начал он.
Она подняла руку, останавливая его.
— Подожди, Гален, сначала я хочу сказать: ты ничего не должен мне объяснять. — Келлер с трудом перевела дыхание. — Послушай, то, что случилось сегодня утром, было ошибкой. По-моему, теперь мы оба это поняли.
— Келлер…
— Мне жаль, что я была так резка с тобой. Но дело не в этом, а в том, что все наконец разрешилось.
— Вот как? — Он вдруг приуныл.
— Да, — подтвердила Келлер. — И тебе незачем делать вид, будто ты этого не понял. Илиана тебе нравится. И она к тебе неравнодушна. Ты собираешься это отрицать?
Гален повернулся к окну. Он помрачнел еще больше, казался подавленным.
— Да, она мне небезразлична, — с расстановкой произнес он, — и отрицать это я не стану. Но…
— Никаких «но»! Это отлично, Гален. Так и должно быть, ради этого мы и приехали сюда, верно?
Он с несчастным видом переступал с ноги на ногу.
— Пожалуй, да. Но…
— И благодаря этому мир будет спасен, — заключила Келлер.
Последовала длинная пауза. Голова Галена поникла.
— У нас появился шанс, — продолжала Келлер. — Теперь мы сможем убедить Илиану явиться на церемонию Солнцестояния — надо только заставить ее забыть о дурацкой вечеринке. Я не предлагаю играть на чувствах девушки. Надеюсь, что это не понадобится. Она теперь согласится обручиться с тобой.
Гален не ответил.
— Вот и все, что я хотела сказать. И еще: если ты чувствуешь себя виноватым из-за… минутной глупости, ошибки, значит, больше я никогда не заговорю с тобой.
Он вскинул голову:
— Ты считаешь это ошибкой?
— Да. Разумеется.
Он резко повернулся и взял ее за плечи. Его пальцы сжались, он неотрывно смотрел в глаза Келлер, словно хотел заглянуть ей в душу.
— Ты и вправду так думаешь?
— Гален, перестань беспокоиться обо мне. — Она дернула плечами, стараясь сбросить его руки. — У меня все хорошо. И получилось так, как было задумано. Больше об этом незачем говорить.
Он лишь вздохнул и снова отвернулся к окну. Келлер так и не поняла, был ли это горестный вздох или вздох облегчения.
— Постарайся уговорить ее прийти на церемонию. Это будет нетрудно, — добавила она.
Последовала еще одна пауза. Келлер пыталась понять, что чувствует в эту минуту Гален, но не смогла.
— Так ты сделаешь это? — наконец спросила она.
— Да. Постараюсь.
Больше он ничего не сказал. Келлер направилась к двери, но, сделав несколько шагов, обернулась.
— Спасибо, — тихо произнесла она.
На самом деле это слово значило «прощай», и Гален все понял.
Она уже думала, что он отмолчится, но Гален вдруг прошептал:
— Спасибо тебе, Келлер.
Келлер не поняла, за что он ее благодарит, и не хотела задумываться об этом. Она бесшумно выскользнула из комнаты.
Глава 11
— Что с ней? — спросила Келлер, выходя из ванной и вытирая волосы.
— Заболела, — объяснила Уинни. — Насморк, небольшая температура. Кажется, простудилась. Мама не пустила ее в школу.
«Значит, нам опять повезло, — заключила Келлер. — Охранять Илиану дома будет проще».
Уинни и Нисса провели ночь в комнате Илианы, а Келлер, которую уложили на диване в гостиной, спала урывками, то и дело вскакивая и тихо обходя дом. Галена она попросила остаться в комнате для гостей, и он согласился.
— Нам предстоит спокойный день, — сообщила Келлер Уинни. — Все отлично, лишь бы к субботе она поправилась.
Уинни скорчила гримаску.
— В чем дело?
— Лучше поговори с ней сама.
— О чем?
— Сходи к ней и узнай. Она хочет видеть тебя.
Келлер направилась в комнату Илианы, бросив через плечо:
— Не забудь проверить защиту.
— Я помню, босс.
Илиана, хрупкая и, как всегда, красивая, сидела в постели, одетая в ночную рубашку с оборочками, завязанную у ворота лентой, пропущенной через кружево. Ее щеки раскраснелись от жара.
