Проклятье Первородных - Мари Браулер
— Я знаю, — Клеон словно почувствовал физический удар от ледяного голоса Анагианы. Застывшее лицо женщины и не двигающиеся губы усиливали необъяснимый страх от глубокого голоса.
Клеон попытался сказать что-то, чтобы немного разрядить обстановку, не понимая странную реакцию приезжей женщины на вид Темного озера. Но подходящего ничего придумать не смог. Он сам застывал при виде зловещего водоема с самого детства, и хорошо помнил свои ощущения.
— Вид и правда не очень приятный, — Клеон замешкался понимая, что говорит просто, чтобы хоть что-то сказать. — Не обращай внимания.
— Какие высокие скалы, — медленно прозвучал глубокий голос Анагианы, которая не отводила взгляд от зловещего черного круга.
— Да, скалы действительно странные, — Клеон явно хотел разрядить обстановку и наладить нормальный диалог с женщиной. — Темное озеро вообще природный феномен. Скопление ровных, словно отполированных, базальтовых скал изучали многие ученые, приезжавшие в город. Многие считают образование искусственным, слишком плотно скалы стоят друг к другу.
Анагиана молчала, не отрывая взгляд от скал.
— Иногда и правда возникает такое ощущение, что скалы построены специально, чтобы не выпустить нечто, что скрывается в озере, — непроизвольно Клеон выдал собственное ощущение от озера, которое сложилось еще в детстве.
Клеон решил, что разговор не спасти и прийти на крышу было не очень хорошей идеей. Он явно собирался предложить пойти вниз и выпить что-нибудь успокаивающее в ближайшем кафе, но не успел.
Словно услышав в последней фразе некий сигнал, Анагиана резко повернулась, подошла вплотную и впервые посмотрела прямо в глаза Клеону.
Единственным спасением от парализующего ужаса стало забвение. Все произошедшее кануло в глубины памяти, как в колодец, над которым задвинули плотную крышку. Клеон не знал об этой особенности своего сознания. Не знал, потому что не помнил ужаса, с которым сталкивался довольно часто. И только способность к полному забытью спасла от тотального безумия и в этот раз.
— Анагиана… — попытался сказать Клеон, но слова застряли в горле.
Анагиана не отрываясь смотрела прямо в глаза Клеона. Бешеный пульс, отдающийся ударами по всему телу, ощущался одновременно с полным оцепенением. Пошевелиться Клеон уже не мог. Разум продолжал работать, что в данной ситуации стало проклятием, а не благословением.
Глаза исчезали. Большие глаза на идеально красивом лице Анагианы стали удлиняться и расползаться в стороны, пока не перестали даже напоминать человеческие. Пугала не форма глаз, как бы дико это не выглядело. Вся поверхность огромных полостей, находящихся на месте глаз, затягивалась плотной маслянистой жидкостью, отливающей жутким черным блеском.
Назвать взглядом омерзительный мерцающий отблеск не получалось.
Ставшие громадными полости, заполненные густой переливающейся пеленой, не отрывались от лица Клеона, усиливая дикую дрожь по всему телу.
«Всегда что-то казалась странным в настолько красивой женщине, — при полном оцепенении тела мозг продолжал обычную работу по переработке информации. — Не могут глаза увеличиться на пол-лица. Что это? Генетическая патология? Эссенциальный тремор? Почему только на мышцах глаз?»
Клеон с первой встречи, возможно, что-то и чувствовал странное в самой красивой женщине, которую он когда-либо видел. Предположить то, кем на самом деле являлась незнакомка, Клеон не мог и в самом страшном сне.
Откуда он мог знать, что стоящая перед ним женщина не имеет никакого отношения к человеческому роду? Откуда ему, известному ученому с мировым именем было знать, кто такие Первородные? Какой ученый поверил бы, что сущность, идеально скопировавшая человеческую форму, состояла из материи, само-рожденной в мрачном хаосе первозданной планеты?
Сказки, да и только. Разве можно было предположить такое?
«Не смотри! Не смотри ей в глаза!» — В глубине сознания прозвучал металлический голос, и Клеон вздрогнул от удивления. Подумать о том, откуда в его голове появилось странное предупреждение он не успел.
Анагиана подошла еще ближе. Клеон не мог отступить, потому что физически не мог пошевелиться. Но мозг на удивление оставался ясным.
«До чего странное явление, — промелькнула мысль, — похоже на передачу информации, мелькают картины разных несвязанных событий…».
«Столько образов… Как будто смотришь кино в черно-белом цвете…, — Мозг быстро работал, посылая информацию о том, что в видениях нет и не может быть белого цвета. — Нет, картины только в черно-сером цвете».
Клеон же не мог знать, чем занималась женщина, с которой он как бы пошел на свидание. После прибытия в город не только первый встретивший красивую незнакомку водитель Джо сидел с застывшим лицом в своем доме, смотря прямо перед собой. Все образы и представления, которыми пользовалась Анагиана, впитывалась вместе с человеческими душами.
За несколько дней под пристальный взгляд черных растянутых глаз незнакомой женщины попало несколько десятков жителей городка, которых никто больше не видел. Может даже и видели. Внешняя оболочка осталась. Люди даже ходили на работу и делали обычные дела. Души больше не было.
Все, что могла делать первородная сущность — это поглощать всю генетическую информацию живых существ, хранимую в цепочке ДНК. Все, что она делала — высасывала то, что считалось человеческой душой.
Процесс всегда был одинаковым. В омерзительном процессе поглощения чужого сознания перед угасающей жертвой мелькали картины первородного хаоса, сковывающего ледяным ужасом. Захватывая чужое сознание, сущность непроизвольно пускала жертву в свое невыразимо черное губительное естество.
Непроглядная тьма окутывала человеческое сознание, впитывая все, что было человеком, и в последние мгновения в угасающем разуме жертвы мелькали невыразимые видения первородной богомерзкой бездны.
Сопротивляться было невозможно. Проклятые бессмертием первородные обитатели бездны владели уникальной способностью тотального гипноза и внушения. Так Первородные питались. Только так они и могли существовать.
Ничего необычного в поведении Анагианы не было. Все, что могла сделать сущность в красивом женском теле — поглотить сущность живого человека.
Наработанная процедура, однако, не сработала в этот раз. Анагиана также понятия не имела, кто стоит перед ней. Не могла она этого знать.
Клеон всю свою взрослую жизнь старался скрыть от самого себя необъяснимые случаи, происходившие с ним с самого раннего детства. Он потратил состояние на психологов, чтобы убедить себя, что у него просто больное воображение. С самого детства Клеон до смертного ужаса боялся темноты. Гораздо сильнее, чем другие дети. Темнота, которую видел Клеон была другой — плотной и отливающей черным маслянистым блеском.
Всего он не мог вспомнить из
