Академия Кроувилл. Искушение для ректора - Наталья Гордеевская
Ноги дрожали и едва удерживали меня, но я кое-как смогла пройти пару шагов.
А потом, не отдавая себе отчета в том, что делаю, я бросилась к ректору. Обхватила его за талию, прижавшись изо всех сил, и затихла, наконец-то почувствовав себя в безопасности.
Он обнял меня одной рукой и прошептал мне в макушку:
— Все хорошо. Встань за мной.
Я немедленно повиновалась.
— Ты кто такой, дьявол тебя дери? — раздался полный ярости голос Кевина.
Я выглянула из-за спины ректора и увидела, что у дома напротив кто-то пытается встать на ноги.
— Лили, оставайся на месте, — резко бросил ректор и направился туда.
Я с опасением проводила его взглядом, не представляя, что будет дальше. Понятно, что разговором по душам дело не обойдется.
Ректор сдернул платок со своего лица, схватил Кевина за шею, с размаху впечатал в стену и чуть приподнял вверх так, что его ноги оторвались от земли.
— Смотри внимательно! Я и есть тот старик, про которого ты, кретин, орал на всю улицу, — ядовито прошипел он, глядя в перекосившееся лицо Кевина. — Ты, видимо, много слышал обо мне. А слышал, что я делаю с теми, кто мне не нравится?
— Не-ет, — прохрипел Кевин, пытаясь оторвать руки ректора от своей шеи.
— Правильно, — ехидно протянул тот, — и не услышишь. Они уже ничего не смогут рассказать!
С этими словами ректор легко отшвырнул его в сторону, он упал на землю и снова глухо застонал.
— А я так сильно хотел с тобой встретиться, ты не представляешь! Все думал: кто это у нас такой идеальный, которому остальные и в подметки не годятся? — он медленно, будто издеваясь, подходил к Кевину, который пытался отползти подальше.
Ректор рывком поднял его за воротник и поставил на ноги.
— И вот она — судьбоносная встреча! Дашь автограф? — он ударил Кевина кулаком в живот, от чего тот согнулся и упал, задыхаясь.
Я бросилась к ректору, схватила его за плечо, почти повиснув на нем, и принялась горячо уговаривать:
— Пожалуйста, хватит! Уже все закончилось! Давайте уйдем, пожалуйста!
Не оборачиваясь ко мне, он скомандовал неизвестно кому:
— Беркут, забери ее.
Подул ветер, я невольно посмотрела наверх и увидела Патрика Рауфа, который медленно опускался вниз из темного неба, как огромная птица. Мягко приземлившись рядом со мной, он обхватил меня за плечи и потянул в сторону:
— Лили, пойдем со мной.
— Не убивайте его, пожалуйста! — закричала я, пытаясь высвободиться из рук Патрика. — Он пьян, даже не может на ногах держаться! Давайте просто уйдем!
— Смотри-ка, она даже защищает тебя, — задумчиво обратился ректор к стонущему Кевину у его ног. — В чем твой секрет, а? Обаяние? Да нет, откуда? Золотые кудри? Ну, может быть.
Кевин кое-как приподнялся, опираясь на руки, и смог просипеть:
— Хватит! Забирай ее, раз она тебе так нужна! — он тяжело сплюнул и истерично захохотал. — Об одном жалею, что попробовать ее не успел…
Мгновенно он получил новый удар в живот.
— Ты смотри, какой отважный и глупый Гевин, — процедил сквозь зубы ректор. — Как бы не вышло так, что больше тебе пробовать нечем будет.
Кевин хрипел на земле, а я от страха дрожала настолько сильно, что уткнулась в кожаную куртку Патрика и зажмурилась.
Он отступал к стене дома, крепко обняв меня, и успокаивающе шептал:
— Ну-ну, все хорошо. Не смотри туда.
— Пожалуйста, остановите его! Я просто хочу уйти отсюда, — умоляюще прошептала я, глядя на Патрика. По щекам беззвучно текли слезы.
— Ворон, мы не одни, — негромко обратился Патрик к ректору. — Отложим?
Послышался еще один звук удара, протяжный стон и все стихло. Я осторожно обернулась и увидела, что ректор идет к нам. Он двигался так легко и непринужденно, как будто не человека только что бил, а газету читал.
— Где еще двое? — отрывисто спросил он.
Патрик засмеялся:
— Я привязал их к трубе на крыше. Посидят, о жизни подумают, протрезвеют заодно.
На минуту я смогла себе представить эту картину и фыркнула. Так им и надо, даже не жалко.
— Хорошо. Уходим, — скомандовал ректор.
Патрик разжал руки, выпустив меня, натянул на нижнюю часть лица темный платок и произнес:
— На этом я вынужден откланяться, мне еще Клариссу в академию везти. Чувствую, что оторвет мне голову за опоздание.
Он легко взмыл вверх и пропал в темном небе.
— Лили, — тихо позвал меня ректор, — дай мне посмотреть на тебя.
Я медленно повернулась, дрожа на ветру. Его взгляд заскользил по моей одежде, глаза сузились и потемнели, выражение лица вновь стало злобным.
Я неловко пыталась прикрыть шарфом разорванный ворот платья. Капюшон держался буквально на паре ниток, пуговиц на плаще не осталось, но я постаралась закрыться им, удерживая у горла одной рукой.
Кевин лежал на земле и не шевелился, лишь его грудь равномерно вздымалась. Наверное, без сознания.
— Может, нам позвать помощь? — робко спросила я. — Нехорошо вот так его оставлять.
Ректор посмотрел на меня, чуть прищурясь:
— Он только что чуть не надругался над тобой, а ты продолжаешь о нем заботиться?
— Я не столько о нем, сколько о своей совести, — торопливо пояснила я. — Он поступил плохо, но он все же человек.
— Не думай об этом, — он махнул рукой. — Тут постоянно кто-то ходит туда-сюда, его найдут. Или сам проспится и утром очухается.
— Нам, наверное, надо возвращаться в академию? — робко спросила я.
Я чувствовала себя невероятно усталой и разбитой, очень хотелось попасть в свою комнату и свернуться калачиком на кровати.
— Конечно, надо. А еще нам надо кое-что обсудить, а в академии я это делать не хочу. У меня здесь есть квартира, переночуем там, — сухо ответил ректор.
— Мы с вами? В одной квартире? Наедине? — это было слишком неожиданно, и я не знала, что и думать.
— Да, — резко ответил ректор. — Ты и я, наедине.
Глава 30
Дорогу до дома, где находилась квартира ректора, я не запомнила.
Уже совсем стемнело, мы долго пробирались через толпы гуляющих людей, пока не оказались на какой-то тихой, безлюдной улице.
Дом выглядел роскошно: трехэтажный, из черного камня, с широким крыльцом. Миновав стеклянные двери и пройдя вестибюль, мы поднимались по лестнице, а я не могла справиться с волнением.
Зачем он ведет меня туда? Что хочет со мной сделать?
Чувство безопасности, которое я испытала, когда ректор пришел на помощь, медленно улетучивалось.
Могла ли эта ситуация с Кевином повлиять на него так, что,
