Мертвое сердце. Книга первая - Анна Цой
Это говорило о многом. Возможно, будь он помладше на пару десятков лет, то мы бы стали друзьями или чем‑то большим. А может, что скорее всего этим и является, я просто вновь ищу как связать двух совершенно чужих друг для друга людей.
Вот и сейчас, мужчина просто подошёл сказать, что нельзя лезть куда попало, а я уже решила, как назову нашего первенца.
– Будь осторожна. Днём сила магов ослабевает в разы. Хотя… я думаю тебе это уже рассказывали.
Ну вот! О чем я и подумала.
Жаль только, что и он в ту же степь побрел. Ещё бы про Деймос с Фобосом начал говорить. По какой‑то причине я думала, что он не такой как эти ненормальные. Возможно поэтому я вскочила на ноги и закричала, что есть мочи:
– Да что здесь вообще происходит?! Какая к чертовой матери магия? Вы все сектанты что ли?!
Воздух резко закончился, и я остановилась. Тихо опустилась на лавочку, устало положив голову на сложенные на коленях руки.
Наконец, я выплеснула все своё негодование, накопившееся за небольшое количество времени. Жаль только в ненужном месте и в ненужное время. Да и собеседник не тот.
– И если мой дорогой папаша пытается так меня впечатлить, то у него ничего не выйдет! Я не останусь в этом чертовом месте ещё ни минуты!
Я уверенно поднялась, одернула ночнушку и направилась в сторону ворот. О чем я думала, шагая к запертому входу без денег, полураздетая и совершенно опустошенная внутри? Скорее всего большую роль сыграло последнее, так что никаких эмоций больше не осталось. В душе все вытеснила ярость и подростковый максимализм, даже логика спряталась в укромный уголок и боялась высунуть нос из своего убежища.
Плотно закрытые ворота содрогнулись, по земле прошла ощутимая вибрация, которая заставила меня замереть на месте. Взвыла сирена, вынудив зажать уши ладонями, в панике оглядываясь по сторонам. Что происходит?
Мужчина все так же расслабленно сидел на лавочке, на этот раз пристально всматриваясь куда‑то выше арки. Лично я там ничего не заметила. Однако, представляла того, кто мог настолько сильно стучать по громадным входным дверям.
Что‑то внутри меня содрогнулось, и я резвым козликом поскакала обратно на относительно отдалённую лавочку. Не сказала бы, что расстояние давало мне ощущение безопасности, скорее уж это делало ледяное спокойствие моего спасителя. Искренне надеюсь, что и в этой ситуации он если не спасет, то хотя бы соберёт кусочки моей шкурки.
– Я передумала! – пропищала я, плюхнувшись рядом с мужчиной и пронаблюдав, как от очередного удара подскакивают камушки на дорожках.
Собеседник взглянул на меня, ласково улыбнулся и неожиданно убрал упавшую мне на лоб прядь. Я замерла от настолько странного действия с его стороны. Но не отодвинулась и ничего не сказала, что было удивительно. Никогда не позволяла кому‑то трогать себя настольно «интимно». Но по какой‑то малопонятной мне самой причине, это показалось мне правильным, мол "так и должно быть". Это уже даже не настораживало, а пугало. Я со сто процентной вероятностью могла сказать, что он был мне приятен, но не настолько, чтобы в прямом смысле этого слова влюбиться в него по уши. Однако мы вновь сидели и смотрели друг другу в глаза, не отрываясь.
На фоне какое‑то неведомое природе существо явно гигантских размеров прорывалось сквозь единственный оплот защиты замка. Думаю, что когда этот монстр придёт нас есть, ему придётся расталкивать меня, чтобы я на него отреагировала.
Очередной удар и бабах на всю долину.
– Живо в башню! – заорал мне папочка, выскочив в сад.
И когда он успел возникнуть совсем рядом? Ну, хоть смог отвлечь меня от "залипания". И на том спасибо. Будто в подтверждение моим мыслям мужчина напротив прикрыл глаза, словно пытаясь отгородиться. Спасибо, что хоть головой не потряс. Радовало только то, что "кошмарит" не одну меня. Ну, или я опять страдаю глупыми догадками.
Одет папандр был в махровый халат и плоские зеленые тапки, что вызвали у мало чего понимающей меня приступ хохота. Мой "завтрашний муж" никак не отреагировал на мои тихие хрюки, холодным взглядом гипнотизируя Вильгельма, который медленным напряженным шагом шёл к выходу.
Интересным, по моему мнению, было то, что тот, кто стоял снаружи не мог просто открыть ворота, в то время как я беспрепятственно вошла сюда минут двадцать назад.
Грохот, от которого заложило уши, заставил меня вздрогнуть. Сперва упала первая створка, затем вторая с жутким скрежетом проехала по каменной дорожке, оставляя глубокие борозды. Ещё минуту в воздухе держалась стена пыли, сквозь которую ничего не было видно.
Вильгельм потрясенно взирал на кусок узорчатого дерева, что долетел до носков его тапочек и теперь одиноко лежал в отдалении от основной массы. Я переводила взгляд с отца на плотную пылевую завесу, сквозь которую уже можно было увидеть очертания человеческой фигуры.
После привстала, с надеждой вглядываясь в полуразвалившуюся арку. Не скажу, что надеялась на маму, но такая мысль почему‑то тоже мелькала в голове. Кажется, я сошла с ума. Кто в здравом уме подумает, что хрупкая женщина сможет пробить трехметровые ворота? Если только она не на экскаваторе приехала.
– Сядь.
Я обернулась и взглянула на черноглазого мужчину, что решил мне приказывать. Я, конечно, уважаю старость, но не настолько, чтобы терпеть мужланство. Тем более он мне даже не родственник.
– Спасибо. Я постою, – ровно таким же тоном как его фраза произнесла я.
И с вызовом взглянула на тирана в красивой шкурке. Глаза его сощурились в порыве то ли гнева, то ли неверия. Мужчина явно не привык к прямому непослушанию, о чем говорили желваки на щеках. Я отвернулась, не желая продолжать бессмысленную битву, заведомо зная о собственном проигрыше.
А в медленно оседающих клубах пыли стоял рыжий и грязный Барсик, безбашенная счастливая улыбка которого освещала сад в закатных лучах сильнее солнца.
Первым порывом было бежать сломя голову к парню, однако что‑то ощутимо резало несоответствием в моем мозгу. Было ли это то, что он слишком быстро нашёл меня, при том, что я сама не знала где нахожусь. Или же то, что экскаватора позади него не было, а в
