Шеррилин Кеньон - Танец с Дьяволом
Розы и древесный дым.
Комната пахла Астрид.
От этого аромата плоть Зарека до боли затвердела. Член уперся в тугую молнию, моля его прекратить просто глядеть и сделать хоть что-нибудь.
Против его воли, взгляд Зарека упал на кровать. Он легко мог представить ее спящей. Губы приоткрыты, обнаженное тело расслаблено…Бледно-розовые простыни, прикрывающие ноги…
— Вот, смотри.
Зареку пришлось перевести взгляд с кровати на шкаф.
Она отошла, чтобы он смог достать мужские вещи, аккуратной стопкой сложенные в плетеной корзине для белья.
— Можешь взять все, что захочешь.
Если ему когда-либо и приходилось слышать весомые заявления — это было одно из них. Проблема заключалась в том, что желаемое находилось явно не в корзине.
Поэтому Зарек поблагодарил девушку и вытащил черный свитер и серую водолазку, которые подходили ему по размеру.
— Я пойду в комнату — переоденусь, — сказал он, удивляясь сам себе. Ей было все равно — останется он в комнате или уйдет. В любом случае, она не сможет его увидеть.
Дома Зарек постоянно ходил полуголым.
Но так цивилизованные люди не поступают, правда, ведь?
С каких это пор ты цивилизованный?
Получалось, что с этих.
Саша облаял Зарека, когда тот выходил, а потом забежал в комнату, чтобы повторить процедуру с Астрид.
— Тихо, Саша, — предупредила девушка. — Или пойдешь спать в гараж.
Не обращая на них внимания, Зарек направился к себе, чтобы переодеться в чистую одежду.
Он захлопнул дверь и отложил вещи в сторону. Его охватило очень странное чувство. Из-за одежды, которую Астрид предложила ему. Приюта.
Постели.
Еды.
Темный Охотник оглядел элегантную, богато обставленную комнату. Здесь он чувствовал себя потерянным. Неуверенным в себе. Никогда раньше он не испытывал подобного.
Здесь Зарек чувствовал себя человеком.
Более того, он ощущал, что его присутствие желанно. Такого у него не было даже с Шэрон.
Как и все, кого он знал веками, Шэрон делала лишь то, за что Зарек платил. Ни больше, ни меньше. Каждый раз, встречаясь с ней, он чувствовал себя вмешивающимся в чужую жизнь.
Шэрон держалась официально и сдержанно, особенно после того, как он проигнорировал ее намеки. Зарек всегда ощущал, что какая-то ее часть боится его. Та часть, что пристально наблюдала за ним, всякий раз когда рядом оказывалась дочь, будто ожидая, что он нападет на них или что-то в этом роде.
Это обижало Зарека, но с другой стороны, он настолько привык к оскорблениям, что просто отмахивался от них.
Но с Астрид он этого не чувствовал.
Она относилась к нему, как если бы он был нормальным. С ней Зарек с легкостью мог забыть, что таковым не является.
Зарек быстро переоделся и вернулся в комнату, где на диване сидела Астрид и читала книгу, написанную на Брайле. Саша лежал у ее ног. Волк приподнял голову и серые глаза уставились на Темного Охотника с выражением, которое скорее всего означало ненависть.
Зарек, захвативший маленький нож с кухни, взял еще одно полено.
— Так как у тебя в питомцах оказался волк? — Спросил он, сев ближе к камину, чтобы бросать стружку в огонь.
Зарек не знал, зачем заговорил с ней. Обычно в подобном случае он не стал бы тратить на это время, и все же, сейчас ему была удивительно интересна ее жизнь.
Астрид потянулась, чтобы погладить волка.
— Я не совсем уверена, как все это получилось. Я нашла его раненым, также как и тебя, принесла его в дом и выходила. С тех пор он со мной.
— Удивлен, что он позволил тебе приручить себя.
Девушка улыбнулась.
— Я тоже. Поверь, это было нелегко.
Зарек некоторое время обдумывал ее слова.
— Надо запастись терпением. Сперва сядь вон там, поодаль, на траву…
Астрид приоткрыла рот от шока, когда Зарек продолжил цитировать один из ее любимых моментов. Она поразилась бы меньше, швырни он в нее чем-нибудь.
— Ты знаешь «Маленького принца»?
— Читал пару раз.
Должно быть намного больше, если мог цитировать настолько безошибочно. Астрид вновь потянулась к Саше, чтобы взглянуть на Темного Охотника.
Зарек сидел сбоку от нее и строгал. Пламя камина играло в полночных глазах. Черный свитер обтягивал тело и, несмотря на темную щетину, покрывающую лицо, девушка вновь поразилась его красоте.
Когда он работал, в нем проявлялась какая-то мягкость. Поэтичная изящность, не соответствующая циничному изгибу рта. Смертельно опасной ауре, облегающей тело сильнее, чем черные джинсы.
— Люблю эту книгу. — Тихо произнесла девушка. — Она всегда была одной из моих любимых.
Зарек не ответил. Он просто сидел, осторожно сжимая в руках кусок дерева, пока его пальцы грациозно скользили по нему. Впервые воздух вокруг него казался не таким темным. Не таким опасным.
Она не назвала бы Зарека абсолютно спокойным, но он уже был не таким мрачным.
— Ты читал ее в детстве? — спросила Астрид.
— Нет, — тихо ответил Зарек.
Девушка склонила голову, наблюдая за его работой.
Он замер, и повернулся, нахмурившись.
Астрид отпустила Сашу и села ровно.
Зарек, не шевелясь, наблюдал за ней и ее псом. Происходило нечто странное: каждый его инстинкт кричал об этом. Он уставился на Сашу.
Если бы он не знал лучше…
Но с чего бы оборотню жить на Аляске со слепой женщиной? Магнитные поля здесь сильно влияли бы как на Аркадиан, так и на Катагарию: электроны в воздухе разрушают их магию, не давая удерживать форму.
Нет, это было невозможно.
И все же…
Зарек перевел взгляд с этой пары на небольшие часы на каминной полке. Было почти четыре утра. Совсем рано для него, но не для обычных людей.
— Ты всегда ложишься так поздно, принцесса?
— Иногда.
— Разве тебе не нужно вставать на работу?
— Нет. Я живу на деньги моей семьи. А ты, Прекрасный Принц?
Рука Зарека соскользнула, когда он услышал ее слова. Семейные деньги. Она была еще более богата, чем он думал.
— Должно быть, здорово, когда не нужно работать.
Астрид услышала горечь в словах мужчины.
— Ты не любишь тех, у кого есть деньги. Так ведь?
— У меня нет предрассудков по отношению к кому-либо, принцесса. Я всех ненавижу одинаково.
Это она о нем слышала. По словам Артемиды, он был самым грубым, вульгарным и отвратительным ничтожеством, которого Арти когда-либо знала.
Подобный комментарий от Королевы Грубости говорил о многом.
— Ты не ответил на мой вопрос, Зарек. Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— То одним, то другим.
— Одним и другим, значит. То есть ты — бродяга?
